— Как дела?
— Понимаешь, Алекс, я не успел собрать все деньги, чтобы отдать долг. Обещаю вернуть деньги через две недели. Клянусь!
Иного поворота событий партнер индийца по теннису не ожидал. Он не стал требовать возврата денег.
— Раджив, можешь не спешить с возвратом долга. Я потерплю. Но ты тоже можешь оказать мне услугу.
— Какую же? — живо откликнулся электронщик.
— Я имею техническое образование и в свободное время вожусь ради собственного удовольствия с электронной аппаратурой.
— Вот как?! — вопросил индиец, уже почувствовавший что-то непростое, неслучайное в словах русского дипломата.
— Поэтому мне было бы интересно ознакомиться с местными достижениями в сфере электроники.
— Но я лишь простой инженер, а не ученый, не изобретатель! — ответил индиец, с ходу все же не отвергнувший предложение, а вернее, просьбу партнера по теннису.
— Я понимаю. Поэтому и просьба у меня безобидная: принеси мне новейший образец чипа, а также микросхему, если удастся достать!
— Чип и микросхему? — переспросил Раджив.
— Да, чип и микросхему! — ответил Алекс. При этом он быстро достал из своей сумки в шкафчике целлофановый пакет и передал его Радживу.
— Что здесь? — удивленно спросил индиец.
— Не ящерица и не гнилые яблоки, — успокоил его Алекс. — Здесь пять тысяч ринггитов. Когда принесешь чип и микросхему, передам еще десять тысяч ринггитов. О долге и возврате всех этих денег просто забудь!
Раджив не взял деньги и внимательно посмотрел на Алекса. После паузы спокойно произнес:
— В следующий раз принесу чип и микросхему. Но деньги мне за это не нужны.
При этих словах он вытащил из портмоне небольшую стопку денег.
— Возвращаю долг! Правда, здесь тысяча ринггитов. Остальные деньги верну потом. Не удалось собрать сразу всю необходимую сумму.
— Раджив, в чем дело? Я от всей души предложил деньги!
— А я от всей души буду помогать Советскому Союзу! Но не за деньги.
— Объясни пожалуйста, друг!
— Ваша страна, Алекс, самая прогрессивная на планете. Вы выступаете за мир во всем мире, отстаиваете интересы людей труда.
— Да это так, — констатировал Кривцов. — Я рад, что ты, Раджив, так думаешь о моей стране.
— Поэтому я готов помогать Советскому Союзу — оплоту мира и прогресса! — заявил Раджив с определенной долей пафоса.
— Я понял, Раджив! Огромное спасибо тебе заранее!
— Но денег мне не надо. Это от чистого сердца!
— Спасибо еще раз! Ты настоящий друг — не только мой, но и моей страны!
— А где мы встретимся в следующий раз? — полностью пошел на контакт индиец.
— Через неделю успеешь?
— Успею!
— Тогда в том же индийском ресторане в семь вечера. В клубе больше не будем встречаться. Лучше каждый раз договариваться о новом месте встречи, — пояснил Кривцов.
— Договариваться о новых встречах? — переспросил индиец.
— Да, о новых. Надеюсь, что малайзийская электронная индустрия не будет стоять на месте.
— Ты, Алекс, имеешь в виду…
— Да, я это и имею в виду. Ты согласен, Раджив?
— Согласен! — четко ответил инженер.
— А сегодня сыграем недолго, минут пять. Потом ты сделаешь вид, что подвернул ногу, и мы быстро покинем теннисный клуб, — отдал инструкции советский дипломат. Он уже получил право на это.
Обе стороны остались довольны результатами нынешней встречи. Одна просто ликовала в душе по поводу удачной вербовки, хотя еще предстояло получить через неделю и получать в дальнейшем образцы электронной продукции и соответствующую документацию. Другая восприняла случившееся более сдержанно, но все же с чувством собственного достоинства. Раджив гордился тем, что приобщился к делам великой страны — Советского Союза, которому он оказался нужен и полезен.
* * *
На мусульманский праздник Рамадан президент малайзийского информационного агентства пригласил заведующего информационным отделом посольства Советского Союза к себе домой. Так было положено: визиты вежливости должны наносить родственники, подчиненные, знакомые. Веригин входил в число последних.
В воскресенье Юрий вместе с Еленой поехал на виллу Ахмада. Президент агентства жил в конце все той же Джалан Ампанг. С магистрали, ближе к горам, нужно свернуть налево на более узкую улицу.
Вилла Ахмада раза в два просторнее дома, который занимали Веригины. И прилегающий сад очень большой.
Советского дипломата и его супругу принимали в гостиной размером с волейбольную площадку. Мебели было мало: в центре — низкий стол с приставленными кожаными креслами, у одного из трех окон — сервант с изящной посудой, а в дальнем углу — секретер. Отсутствие большого количества мебели делало помещение еще более обширным, но каким-то холодным, необжитым.
— Поздравляем с традиционным мусульманским праздником! — приветствовал Веригин хозяина дома и его супругу — ровесницу Ахмада, женщину лет сорока с небольшим, невысокого роста, с правильными чертами лица, но уже выказывающими признаки увядания — как известно, восточные женщины рано расцветают и быстро стареют.
— Спасибо за то, что нашли время посетить наше скромное жилище! Благодарим за поздравления! — ответил Ахмад.
— Для нас посещение вашего дома, господин Ахмад, большая честь! Мы рады возможности встретиться с вами и вашей очаровательной супругой.
— Располагайтесь вот здесь! — Ахмад указал на журнальный стол.
Хозяин дома и гости уселись в кресла, а хозяйка вышла из гостиной, но вскоре вернулась с подносом. На нем были блюдо с рисом и маленькими кусочками баранины, политыми соусом. На отдельной тарелке лежали кексы. Третья составляющая угощения — холодный чай в фарфоровом чайнике.
Не успели гости и хозяева приступить к трапезе, как зазвонил телефонный аппарат. Ахмад извинился и отошел в угол к секретеру. Разговор по телефону затянулся.
Веригин встал и подошел к стене, на которой красовались фотографии в рамках. Обычные семейные фото. Вот Ахмад вдвоем с женой в саду своей виллы. На другой фотографии их уже четверо в доме — вместе с двумя детьми: мальчиком и девочкой школьного возраста. Президент информационного агентства и большая группа его сотрудников на фоне белого высотного здания агентства.
Одна фотография привлекла пристальное внимание Веригина. На ней Ахмад запечатлен рядом с премьер-министром Малайзии в неформальной обстановке — около входа в какой-то большой дом, возможно, дом главы правительства.
Веригин задержался у этой фотографии. Заметив интерес гостя именно к этому фото, жена Ахмада встала со своего места и подошла к русскому.
