Теперь каждое утро к дому Веригиных подкатывал микроавтобус «тойота», который отвозил сотрудников представительства авиакомпании на работу в столичный офис. Елена, которой нужно было раньше выезжать на работу, чем Юрию, которому до посольства рукой подать, чмокала мужа в щеку и бежала к микроавтобусу. Работа стала для нее подарком судьбы, она наслаждалась тем, что вновь находится в рабочем коллективе, как и в Москве, в планово-экономическом отделе научно-исследовательского института, а не просто жена и домохозяйка.
В городском офисе Веригиной предстояло составлять отчеты по продаже авиабилетов, выполнять другую канцелярскую работу. А два раза в неделю дежурить в аэропорту, во время прибытия рейсов из Москвы и отлетов свежих экипажей на этом же самолете в столицу нашей Родины. Там она должна встречать вместе с другими девочками пассажиров из Москвы, а во время отправки рейсов обратно выдавать посадочные талоны. Предстоявшая работа Елене очень понравилась.
По вечерам за ужином Елена и Юрий обсуждали служебные новости, события в Советском Союзе, а также самое интересное, что происходило в Малайзии и других странах. Юрий не мог в полной мере делиться с женой информацией о своей основной работе, поэтому говорил больше о сферах, касающихся деятельности посольства в целом. Напирал также на международные события.
Елену интересовали новости из Москвы и текущие события в Малайзии. Как и при прилете в первый раз в Куала-Лумпур, ее поражали плакаты в аэропорту, нацеленные против наркотиков. Перевозчикам наркотиков грозила смертная казнь. И это была не пустая угроза.
По местному телевидению передали в новостях сообщение о задержании в куала-лумпурском аэропорту матери с сыном, доставивших нелегально наркотики. Это были австралийские граждане, сыну стукнуло 19 лет, уже совершеннолетний.
Состоялся суд. Обоих приговорили к смертной казни. Австралиец был еще совсем мальчиком, тем не менее ответственность на нем лежала как на взрослом. Он плакал, взывал к матери за помощью. Но что она могла сделать? Хотя именно она втянула сына в эту страшную историю.
С ходатайством о помиловании австралийских граждан выступило правительство Австралии. Но малайзийские власти были непреклонны. Австралийцы ввезли в Малайзию партию наркотиков в том объеме, наказание за который предусматривает смертную казнь. Ну и почему делать исключение, раз они австралийцы? На каком основании помиловать юношу, ведь он совершеннолетний?
Все было по закону. Суровое наказание предусматривается именно за такое преступление, и люди знали, на что идут. Но все же было жалко эту австралийскую женщину и особенно ее сына.
Иностранцы, проживающие в Малайзии, остро переживали за судьбу двух австралийцев. Жалость к ним перемежалась с тревогой за свою судьбу. А вдруг им подбросят наркотики и потом приговорят к смертной казни? Вероятность подобного развития событий была ничтожна, но все-таки ничего нельзя исключать на этом свете, особенно того, что может привести к отправке на тот свет.
Постепенно сообщений о двух австралийцах, пойманных на наркотрафике, становилось все меньше. Они появлялись по телевидению и в газетах все реже. Потом и совсем исчезли из информационного поля. Так и не стало известно толком, казнили их или депортировали восвояси на «зеленый континент».
* * *
Ввела Елену Веригину в курс дела — кто бы мог подумать! — Татьяна Лоськова. Она сравнительно недавно прибыла в Куала-Лумпур, но знала работу в представительстве авиакомпании за рубежом по службе в Токио. Елена и Татьяна были шапочно знакомы в Японии: пересекались в кооперативном магазине при посольстве в японской столице, на киносеансах в посольском клубе.
— Ленок, ты не бери в голову — освоишь нашу работу на раз-два! — убеждала Лоськова Веригину. — Большой премудрости здесь нет, главное — внимательность. Полностью освоишься в скором времени.
— Все-таки боязно немного. Незнакомая работа, — ответила неуверенно Елена.
— Зря боялась! Только юбочка помялась! — засмеялась Татьяна.
— Ну, а если серьезно, Таня, то я хочу попросить тебя натаскивать меня, как дрессировщик подопечную собачку!
— Да какая же ты, Лен, собачка! Ты, скорее, львица. А с этими животными и дрессировщику следует быть особенно внимательным.
— Тем не менее, прошу тебя учить меня на первых порах всем нюансам здешней работы! Ты же у нас ас в любом виде деятельности.
Татьяна внимательно посмотрела на Елену. Что та имела в виду, когда назвала ее асом? Подразумевала работу в представительстве авиакомпании или же ее основную деятельность? В принципе, большого значения это не имело. Но раз Елена коснулась столь деликатной темы, то самое время затронуть этот вопрос в нужном для себя ключе.
— Кстати, о наших женских маленьких секретах, — перешла на доверительный тон Лоськова, понизив голос. — Иногда мне придется отлучаться в город в период моей смены. Заранее прошу с пониманием относиться к этому и подменять меня! А я потом отработаю за тебя.
— Свои люди, сочтемся! — многозначительно ответила Веригина.
* * *
Веригин приметил на дипломатических приемах старшего дипломата японского посольства Усибу. Тот являлся на рауты всегда один, без жены. Пользовался случаем и усиленно ел, поглощая самые сытные яства, если таковыми можно назвать креветки, сэндвичи. Но все же это не тарталетки, которыми даже червячка не заморить. Судя по всему, Усиба находился в малайзийской столице один, без семьи.
Японские дипломаты и бизнесмены, работавшие за границей, нередко пребывали в длительных командировках одни, без жен и детей. Проблема упиралась как раз в младшее поколение — родители не хотели выдергивать своих отпрысков из привычной среды: занятий в школе, консультаций с репетиторами, спортивных тренировок. С детьми оставались их матери. А отцы отправлялись в командировку на три года. Летом в отпуск уезжали в Японию или принимали членов семьи по месту новой работы.
Еще один важный момент: Усиба немало выпивал на приемах. Приняв на грудь несколько порций виски, он становился очень разговорчивым и вступал в беседы с другими гостями. Пребывание в отдельном кабинете, положенном ему по рангу, и одиночество дома по вечерам, вероятно, тяготили его. Ему хотелось общения, он желал поговорить с другими людьми. Ведь он же не сыч! Человеку нужно выговориться!.. А, как известно: «Болтун находка для шпиона».
Веригин вызвал Лоськову в свой маленький кабинет. Ему было приятно общение с Татьяной как с толковым оперативным сотрудником и к тому же красивой женщиной. Второе ее качество шло только на пользу делу.
— Татьяна, есть наколка как раз для тебя. Весьма серьезный кадр!
— И я должна закадрить его? — с некоторым вызовом спросила Лоськова.
— Нет, тебе не нужно стараться влюбить его в себя. Достаточно будет обычного общения, с тем чтобы дать человеку возможность выговориться.
— И кого же я должна исповедовать?
— Японского дипломата Усибу. Он многое может поведать, если направлять его в нужное русло.
