— Последний был назначен моим братом на пост министра по рекомендации председателя Госдумы господина Родзянко. Между прочим, это свидетельствует о том, что российский император всё же прислушивался к мнению общества, о котором вы говорите. Более того, его величество король Георг Пятый в личном письме моему венценосному брату дал данному господину весьма лестную характеристику.
— Если позволите, ваше императорское высочество, я продолжу. Сейчас многие аристократы и члены царствующего дома возмущены содержанием под стражей великого князя Кирилла Владимировича. Ведь эту меру вполне можно было бы заменить домашним арестом под честное слово. Помимо этого заключение в крепость некоторых членов Государственной думы, пользующихся популярностью у их коллег и общественности, также воспринято неодобрительно. Вполне вероятно, это может послужить поводом к продолжению волнений. Прошу понять меня правильно, я высказываю свои личные опасения, желая помочь… Принять правильное решение… Испокон веков истинное благородство августейших особ проявлялось в милости к своим врагам…
Ага, особенно у вас в Мелкобритании. Короли, королевы, да и герцоги друг друга на плаху пачками посылали. И во время резни Алой и Белой роз ближним своим с удовольствием кровушку пускали. Охрененная милость, блин, после победы казнить всех пленных от простого солдата до баронов и графьёв!..
— Помимо этого я хотел бы высказать, опять-таки, свое личное мнение о том, что принятие Конституции могло бы существенно снизить накал страстей в российском обществе… У нас…
— Довольно, ваше превосходительство!.. — великий князь начинает повышать тон. — Нет необходимости ссылаться на историю Британской империи! Ведь у вас само понятие Конституции эфемерно! Есть сборник отдельных законов, статутов и актов. И ещё — неписаные правила, зачастую довольно забавные. Один только поиск бочек с порохом в подвалах Вестминстера чего стоит!..
Как бы ВэКаэМ не сорвался! Перед приёмом он просил меня подстраховать в случае чего. Типа нервы и всё такое… Поэтому громко кашляю в кулак два раза, глядя туповато-виноватыми глазами на собеседников. Мол, извиняйте, дяденьки, остатками завтрака подавился…
Сигнал доходит до адресата, Михаил Александрович сбавляет тон, но теперь наступает самое интересное…
— Оставим этот вопрос. Сейчас меня интересует другое. Почему вы, ваше превосходительство, решили, что вам позволено вмешиваться во внутренние дела империи?!
— Я не понимаю вас, ваше императорское высочество!..
— Я имею в виду ваши тесные контакты с заговорщиками. Не трудитесь возражать, у нас есть письменные показания данных господ о том, что вы лично давали им рекомендации, имевшие зачастую силу приказов. Лавры вашего соотечественника Уитворта покоя не дают? Так на дворе — не прошлый век, а я — не император Павел!.. Сейчас вам будет вручена нота, постарайтесь в кратчайшие сроки отправить её в Лондон! И до прибытия ответа настоятельно советую вам никуда из посольства не отлучаться… — Великий князь поворачивается ко мне и командует уже на русском: — Господин подполковник, пригласите сюда наших министров.
Открываю двери и вызываю на сцену следующих актёров. И Покровский, и Протопопов в курсе того, что должно произойти, но внешне невозмутимы, как два Чингачгука…
— Николай Николаевич, прошу вас! — Регент уже спокоен, и всё идёт по сценарию.
Покровский открывает кожаный бювар и зачитывает текст:
— «Регент империи его императорское высочество великий князь Михаил Александрович требует объяснений от правительства Британской империи за действия сотрудников её дипломатической и союзнической миссий, выразившиеся в подстрекательстве к свержению существующей самодержавной власти, организации и личном участии в заговоре, ставившем своей целью совершение государственного переворота в Российской империи, а также в ведении диверсионной и шпионской деятельности.
Нам не хотелось бы верить, что действия вышеупомянутых подданных Британской короны носили официальный характер, посему мы предлагаем создать Специальную следственную комиссию, которая и должна была бы самым тщательным образом расследовать данные преступления против Российской империи. С нашей стороны Министерство внутренних дел готово предоставить абсолютно все улики и признания преступников. Все действия комиссии будут широко освещены в прессе, дабы российская общественность, узнавшая о заговоре, не поддавалась влиянию антивоенных и, в частности, антибританских настроений.
Официальные извинения правительства Британской империи будут приняты, если сопроводятся практическими шагами по выполнению союзнических договорённостей, а именно:
— выдачей Специальной следственной комиссии подданных Британской короны, уличённых в участии в заговоре либо в оказании любого вида помощи заговорщикам;
— отзывом из Ставки Верховного главнокомандования, а также штабов Северного, Западного, Юго-Западного, Румынского и Кавказского фронтов представителей союзнических армий, вмешательство которых в работу штабов наносит ущерб управлению войсками;
— неукоснительным выполнением в указанные ранее сроки поставок вооружений в полном объёме и надлежащего качества;
— всемерной поддержкой прав Российской империи по обладанию проливами Босфор и Дарданеллы, которая должна быть оформлена в виде официального договора между странами — участниками „Сердечного согласия“.
Учитывая, что противозаконные действия заговорщиков нанесли нашей державе огромный экономический, политический и военный ущерб, Российская империя вынуждена поставить правительство Британии в известность о том, что планы совместных военных действий на 1917 год должны быть изменены с учётом этих обстоятельств. Настроение войск на фронтах ненадёжно, участились случаи антивоенной пропаганды и братаний с солдатами противника. Армия имеет недостаточную боеспособность и в этом году проводить наступательные операции не сможет. Меры по наведению порядка принимаются, но для этого требуется время. Поэтому Российская империя вынуждена в летней кампании этого года ограничиться активной обороной…» — Покровский заканчивает читать и, закрыв бювар, передаёт его Бьюкенену. Тот несколько секунд молчит, выдерживая марку или подбирая подходящие слова.
— Ваше императорское высочество! — переводчик снова начинает отрабатывать свой кусок хлеба с куском масла. — Содержание ноты будет доведено до правительства его величества короля Георга Пятого в кратчайшие сроки. Но прежде позвольте усомниться в действительном отношении подданных Британской короны к происшедшим беспорядкам. Вероятнее всего, эта мысль — результат деятельности каких-либо высокопоставленных чиновников, настроенных прогермански, которые хотят разрушить наши дружеские и союзнические отношения и затем склонить Российскую империю к сепаратному миру с Германией…
— Ваше превосходительство! Российская империя не собирается нарушать союзнические обязательства и заключать сепаратный мир с любой из центральных держав! Но и ждать от нас наступлений при таком положении дел в армии не стоит! А сложилось это положение не без помощи союзников! И вы, британцы, и французы привыкли считать нас дикарями, заставлять нас бросать в неподготовленные наступления тысячи русских солдат, чтобы оттянуть войска кайзера с Западного фронта! Этого больше не будет!.. Что же касаемо прогермански настроенных чиновников и их козней… Александр Дмитриевич, будьте любезны передать господину Бьюкенену материалы, с которыми вы меня сегодня ознакомили…
