Зато последующие дни действительно пошли на пользу здоровью, и самым действенным лекарством была Машенька, уже научившаяся довольно уверенно ходить. Маленькая шустрая егоза умудрялась где на двух, где на четырёх конечностях ускользать одновременно и от няни Оли, и от мамы с бабушкой, прятаться за портьерами и с радостно-довольным визгом выскакивать навстречу «поисково-спасательной экспедиции». В общем, было весело и нескучно, пока ни разу не объявлявшийся за всё это время Павлов не позвонил и не пригласил на очередное заседание «Комитета по спасению», приуроченное к приезду регента из Ставки. Поручение Ник Ника я выполнил, великий князь Михаил съездил в Могилёв на встречу с дядей. Не подозревая, что на всякий случай в помощь Михалычу с его орлами-бодигардами Келлер, посоветовавшись со мной, одновременно отправил «литерный» спецпоезд, как и в феврале состоявший из «Неуловимого мстителя», паровоза и вагона, пассажирами которого на этот раз оказалась рота диверсов во главе с Оладьиным, получившим от меня лично категоричный приказ в случае чего во что бы то ни стало привезти регента обратно живым и невредимым, а Могилёв, если понадобится, мы потом можем и заново отстроить.
Всё обошлось, Михаил Александрович вернулся сегодня утром, ещё в пути дав по радио сигнал «Общий сбор». Что означало наличие серьёзных новостей, которые надо было немедленно обсудить. Поэтому вот уже полчаса сидим в павловском кабинете и ждём появления венценосца.
Келлер, изредка прикладываясь к чашке с чаем, листает свой ежедневник, иногда делая пометки карандашом, Иван Петрович с Воронцовым шепчутся о чём-то, сидя в углу на диване, я скучаю и не знаю, чем заняться. В голове — ощущение нашкодившего ребёнка, которого поставили в угол и демонстративно не обращают внимания…
Наконец-то бренчит телефон. Скорее всего, КПП докладывает академику о прибытии кортежа.
— Всё, через пару минут Михаил Александрович будет здесь. Пётр Всеславович, вы готовы?
— Так точно. — Воронцов хлопает ладонью по портфелю, который всё это время не выпускает из рук.
— Фёдор Артурович?
— Готов.
У меня возникает впечатление, что за эти две недели произошло нечто серьёзное, а я, как всегда, остался не у дел…
— Здравствуйте, господа! — великий князь Михаил появляется в дверях. — Простите, что заставил ждать.
По очереди здороваемся с регентом и рассаживаемся за столом.
— Встреча прошла успешно, Михаил Александрович? — интересуется Павлов. — Признаться, были некоторые опасения…
— Да, всё хорошо. Великий князь Николай Николаевич приехал с небольшим конвоем, человек тридцать терских казаков. Да и из разговора я понял, что, как вы говорите, силовой способ решения вопроса ему не нравится. «Солдат и мужик не поймут» — это его слова. А речь шла именно о новом заговоре. Если отбросить все нюансы вежливости и этикета, дядя Ник предложил мне сделку. По его словам, ещё в начале войны ему предлагали занять престол вместо моего брата. Именно когда тот сместил его с поста Верховного главнокомандующего и отправил на Кавказ. Сейчас определённый круг лиц снова хочет, чтобы великий князь Николай Николаевич стал императором Николаем III.
— Вы считаете, что он всё рассказал? — академик задаёт интересующий всех вопрос.
— Да. Прозрачно намекнул, что не хочет нести бремя высшей власти, но не прочь вернуться в Ставку в качестве Верховного. Мол, многое за это время понял и ошибок пятнадцатого года повторять не намерен. А я смогу целиком и полностью заняться вопросом наведения порядка внутри страны.
— Хитёр. Снова хочет прибрать армию к рукам. Только теперь у него это не получится, — вполголоса ворчит Келлер. — А если в этом и заключается их план?
— Он действительно в этом и заключается, Фёдор Артурович, но об этом чуть позже. Я согласился, но с одним условием. Без моего одобрения все его решения будут недействительны. И у нас, я полагаю, имеется возможность всё контролировать…
Ну, в принципе, — да. Бывшим жандармам, а ныне Корпусу госбезопасности давно разрешено работать в войсках. И времени, как я понимаю, они не теряли. Памятуя былую нелюбовь армейских офицеров к тёмно-синему цвету и серебряным аксельбантам…
Воронцов, деликатно кашлянув, привлекает к себе внимание:
— У нас достаточно информаторов в Ставке, чтобы видеть реальное положение вещей. Сведения зачастую дублируются разными людьми.
— Даже генералов вербуете, Пётр Всеславович? — великий князь несколько удивлён. — И как, получается?
— Так точно. В половине случаев благодаря князю Кугушеву с его тайными архивами, — улыбается в ответ полковник ОКГБ. — За грехи надо платить. Раньше это были деньги, сейчас — информация. Смею заверить, что любые попытки сделать в Ставке что-то втайне от его императорского высочества регента великого князя Михаила Александровича будут известны нам в кратчайшие сроки.
— Хорошо, будем считать, что Ник Ник нам не опасен. Что он поведал взамен? — Павлов, что для него не характерно, нетерпеливо ёрзает в своём кресле.
— Совсем недавно к нему приезжал великий князь Николай Михайлович, высланный после убийства Распутина в своё имение… Кстати, Пётр Всеславович, возьмите на заметку, нужно выяснить, где затерялся рапорт офицера, курировавшего Грушёвку, и был ли он вообще… Так вот, Николай Михайлович снова предложил дяде стать императором.
— При всём уважении, великий князь Николай Михайлович больше похож на старую сплетницу, нежели на реального заговорщика, — снова ворчит Келлер.
— В данном случае, думаю, он выступил в роли вестника, этакого говорящего письма, — рассуждает Павлов. — А вот кто его послал, хотел бы я знать?
— Иван Петрович, дядя Николаша рассказал и про это. Ему сразу показалось странным, что Николай Михайлович, недаром прозванный в семье Романовых «Филиппом Эгалитэ», предлагает ему корону. Оказалось, что он отошёл от идей Французской республики и видит ближайшее будущее России в монархии по британскому образцу.
— То есть «монарх правит, но не управляет»? — уточняет академик. — А кто тогда будет кукловодом?
— Кукловодами… Владимировичи…
Ну, это сенсацией особо и не назовёшь. Больше некому. А после казни старшенького — особенно.
— А может быть, они хотят поиграть в «паровозик»? — впервые подаю голос, озвучивая пришедшую в голову мысль. — Сначала великий князь Николай Николаевич захватывает власть, потом кровавого тирана и узурпатора убирают, предварительно навесив на него всех собак, и следующий кандидат на престол становится вполне себе легитимным императором. Чья там очередь? Бориса Владимировича?..
— Нет, Денис Анатольевич… — Регент становится очень серьёзным. — Дядя должен возглавить страну после трагической гибели регента и прямых наследников… Алексея, княжон… Причём это не будет явным убийством. Николай Николаевич дословно процитировал: «К тому времени все они тихо отойдут в мир иной». Вопрос в том, каким способом это будет сделано. Автомобильная или железнодорожная катастрофа?..
