Сейчас? Прямо сейчас? Внутри меня все требовало узнать, что с ней, оценить, как сильно она пострадала. Дивы исцеляются быстро, но у нее заблокированы силы.
То есть – обдало холодом изнутри – я могу быть виноват в том, что она сейчас страдает? Я своими руками причинил ей боль?
Это понимание укусило изнутри, впилось клыками. Я вдруг понял, что до хруста сжал кулаки. И заставил себя успокоиться. Что бы ни произошло, я все исправлю.
– Как быстро можно ее увидеть?
– Ну… если поеду сейчас, то, думаю, к пяти утра привезу.
– Будить среди ночи? Больную? Да ты в своем уме? – разъярился я. – Мы едем с тобой!
– А вознаграждение как же? – опять заикнулся он. – У меня работенка намечается, мне уезжать надо.
– Если это она, утром Саар доставит тебе деньги.
– Хорошо, – склонил голову Завир, но я успел заметить алчный блеск в его глазах.
– Господин, можно на пару слов? – подал голос телохранитель.
– Иди вниз, мы сейчас спустимся, – сказал наемнику.
– Не нравится мне это. Ехать ночью опасно, сами видели, что творится вокруг, стоит только отойти к окраине. А тут село, пустынная дорога до него. Позвольте мне поехать. Если это она – я ее узнаю.
– Нет, Саар. Возможно, ей нужна моя помощь. Не будем медлить. Выясним, в каком она состоянии.
– Это может быть не она, – едва слышно возразил телохранитель, но я предпочел его не услышать.
Устал надеяться и ждать. Время шло, а я так и не нашел никаких следов Огонька. И дотянуться до нее даже во сне в последние ночи не смог, увязая в тумане. Возможно, дело именно в ее ранении и потере памяти.
Сердце сжималось от тревоги за нее. Да, вначале я был зол из-за ее глупого побега. Подумать не мог, что она на такое способна. Не поговорила со мной, не пожелала услышать объяснений. Сбежала.
Хороший щелчок по самоуверенности. Ведь привык ощущать себя центром ее вселенной. Купался в лучах наивной, чистой любви и думал, что так будет вечно. Только с ее потерей ощутил, какое важное место она занимала в моей жизни.
Я как будто лишился части тела. За эти годы Арлиса словно вросла в меня, и сейчас внутри кровоточила оборванная связь. Теперь приходилось постоянно прилагать усилия, чтобы сдерживать силу. Я и забыл, каким был до встречи с ней, насколько сильно уравновешивает меня одно ее присутствие. И поэтому готов был мчаться куда угодно, даже ради призрачной возможности увидеть.
– Едем! – бросил топтавшемуся у выхода Завиру и первым вышел во двор.
Наших лошадей уже расседлали, и я не стал брать их. Бросил конюху кошель, чтобы оседлал свежих. Завир проводил деньги жадным взглядом, как будто я их из его кармана достал.
Жадность – это хорошо. Такие люди легко покупаются и готовы на любую работу ради звонкой монеты. Только не когда жадность соседствует с глупостью. Если он меня обманул и заставил ночью нестись ради пустышки – не пощажу.
С каждым прошедшим днем мое терпение истощалось. Поиски затянулись, мне пора было возвращаться обратно, пока не начались волнения. Но и уехать без своего Огонька я не мог. Чувствовал, что она где-то поблизости, но, к великому разочарованию, уловить направление не мог. Кружил, как пес, потерявший след, приходя в бешенство от пустых поисков.
Я подгонял коня, снедаемый тревогой за Арлису и в надежде, что увижу ее. Дорога заняла больше двух часов. Во время пути напасть на нас не пытались. То ли местные бандиты хорошо знали Завира, то ли ему был известен безопасный путь. Лишь когда проезжали через лес, Саар держался рядом, напряженно поглядывая во все стороны, готовый в любой момент закрыть меня собой. Его ноздри подрагивали, жадно втягивая окружающие запахи. Он кого-то чувствовал, но задерживать нас не стали.
Селение оказалось и правда дырой. В свете луны были видны хлипкие домики, и сердце кровью обливалось от одной только мысли, что моя девочка была вынуждена жить среди этой нищеты.
Мы подъехали к дому на отшибе, который выглядел так, будто в нем давно никто не жил.
– А где был пожар? – задал я вопрос Завиру.
– На другом конце селения. Они переселились на первое время в этот пустующий дом. Муж и сын хозяйки погибли в море, и она переехала к дочери в другую деревню. Он уже несколько лет пустой стоял.
Покосившееся крыльцо, открытая веранда с прогнившими досками, прохудившаяся крыша. Я бы сказал, что тут уже десяток лет как все пришло в запустение. Неужели никто не помог погорельцам привести в порядок дом?! Лишь едва заметный свет от лучины в окне указывал на то, что внутри есть люди.
Мы спешились. Завир прошел первым, постучав в дверь. Открыли нам практически сразу. В проеме двери появилась лохматая голова.
– А, это ты. Ну как? Привез?
– Да. Как она?
Бородатый мужик с давно не чесанными космами вначале зыркнул в нашу сторону и лишь потом ответил:
– Плоха.
И посторонился, пропуская нас.
Мы вошли, и сразу в нос ударил сырой запах нежилого помещения.
– А где хозяйка? – спросил Саар.
– Дык за знахаркой побежала. Девка стонет от боли, спать не дает.
– Она не девка! – Я оттолкнул мужика, загораживающего проход, и прошел во вторую комнату, где на узком топчане в закутке лежала пострадавшая. В глаза бросились рыжие волосы, видневшиеся сквозь повязки, которые закрывали голову и частично лицо. На открытые участки была нанесена жирным слоем зеленая мазь. Руки тоже были обернуты тряпицами, и виднелись лишь фаланги пальцев.
При моем появлении девушка протяжно застонала, не открывая глаз.
– Арлиса! – Я бросился к ней и рухнул на колени у постели, трепетно прикоснувшись к кончикам пальцев.
Девушка приоткрыла затуманенные глаза. От боли зрачки были так расширены, что в сумраке не разглядеть цвет радужки.
Жалобный стон пронзил мне сердце, и внутри все перевернулось. Она смежила веки, заметавшись и крепко вцепившись в мою ладонь.
– Саар, нужно срочно организовать ее доставку на корабль.
Там у меня хороший целитель, а искать толкового в порту нет времени, да и не доверю я им своего Огонька.
– Господин, я не чувствую ее запаха, – негромко произнес телохранитель, наклоняясь ко мне.
– Дай свет.
Саар за моей спиной выполнил приказ, и в комнате стало намного светлее.
Я жадно всмотрелся в черты девушки. Цвет волос темнее, но это неудивительно, они слиплись от пота и здесь темно. Черты лица похожи, а вот рисунок губ трудно понять, они кривятся от боли.
Да что это я, у меня есть прекрасный способ убедиться, она это или нет.
– Отвернулись все! – приказал властно, поднимаясь. Девушка до последнего не отпускала мою ладонь, пришлось осторожно освободить руку.
