– Я такая же, как ты.
– Не уверен, – блеснул он глазами.
– Наши способности берут начало у одного истока, – сделала я вторую попытку, – и как ты делишься со мной силой во время приступов, так и я смогла поделиться своей.
– Твоя сила нестабильна, как тебе вообще удалось столько дать и не упасть в обморок?
– Мы делаем друг друга сильнее, разве ты не заметил? – произнесла я и замерла, напряженно глядя в его лицо. Логично было предположить, что теперь он никогда со мной не расстанется, сделав навечно своей пленницей. Только это почему-то не испугало. Сильно, по крайней мере.
– Кто ты такая? Скажи правду, – уже мягче, но твердо произнес он.
– Зачем? Я – это я, что еще тебе нужно знать?
– Как ты не понимаешь, – вздохнул он и поставил, опираясь, колено на постель рядом со мной. С нежностью проведя рукой по моей щеке, а потом и вовсе заключив лицо в плен своих ладоней, сказал: – Я должен знать все, иначе как защитить тебя от всех?
Такие простые слова подкупили искренностью.
– А ты решил меня защищать? – не могла не переспросить я, не в силах поверить в услышанное.
– Я всегда защищаю свое.
«Это же когда я успела стать твоей?» – вспыхнула от возмущения.
Но Рейн не дал ему вырваться, тут же перефразировав:
– То, что считаю своим, – сообщил с плутоватой улыбочкой, пока я не находила слов от его нахальства.
Насладился моим видом, не скрывая удовольствия, а потом вновь стал серьезным и требовательно спросил:
– Ты сказала, что твои родители мертвы. Тогда почему твой опекун представляется твоим отцом?
– Я не знаю! – воскликнула в ответ.
– Допустим. Возможно, потому, чтобы были понятны столь настойчивые усилия: родная кровь, а не воспитанница, – предположил Рейн, а потом забросал вопросами: – За тебя предлагают огромные деньги, а ты говорила, что из обедневшей семьи. Как это объяснишь? Врала?
– Нет. У меня ничего нет, ни денег, ни собственности, – покачала я головой. – Он взял меня к себе еще ребенком, когда мои родные погибли.
– Тогда почему он готов обещать горы золотые, чтобы тебя вернуть? Что ему надо?
– Меня. – В воздухе разлилось напряжение, а выражение лица Рейна мне не понравилось. Да и я хороша, так самоуверенно ответила. Поспешила пояснить: – Моя магия.
Это раньше думала, что нужна Дэриэну, а на самом деле ему нужно иное. Пусть горькая, но правда. Повторила вновь:
– Ему нужна моя магия. Он нашел способ с помощью рун заблокировать ее, а потом хотел провести передачу моих сил ему ритуалом.
– Это невозможно!
– Поверь, это работает, – с горькой улыбкой сказала я. – Случайно увидела расчеты.
– Руны нанесены в тех местах, куда не стоит заглядывать добропорядочному опекуну. Он делал это насильно?
Мои глаза удивленно расширились от сварливых, я бы даже сказала, ревнивых ноток в голосе капитана.
– Ты ревнуешь?! – Я была потрясена.
– Арлиса, ответь! – уже зарычал он.
– Я была его невестой. Он… он обманул меня, сказав, что руны нужны для того, чтобы наша магия не конфликтовала. Они должны были сковать ее на время, пока я не забеременею. Ритуал проходил в несколько этапов и до конца не завершен. Я случайно узнала, что на запечатывании магии опекун не остановится, а желает забрать ее всю. И сбежала.
Мой статус невесты Рейн воспринял с видимостью спокойствия, лишь стиснул зубы, а желваки заиграли на лице. Я была благодарна за то, что он не стал допытываться о моих чувствах к жениху, спросив о другом:
– Это же какая у него магия, что конфликтовала с твоей?
– Ледяная, – ответила я после небольшой заминки, понимая, что это укажет на личность моего опекуна. Слишком редко встречается этот дар.
– Ледяная?! – повторил Рейн, нахмурившись. – Я слышал, у правителя Льдорра ледяная магия. Твой опекун из его рода?
– Какая разница, кто он? – ушла от ответа я. – Здесь он все равно инкогнито, и денег у него достаточно, чтобы вести мои поиски до скончания века, пока не надоест. Если желаешь защитить, лучше помоги разобраться с рунами на теле. У кого бы узнать, можно ли их убрать?
– Знаешь, есть у меня одна идея, кто нам сумеет помочь. Только сначала нужно припрятать груз.
– Вы его закопаете?
Рейн смотрел на меня долгое мгновение, а потом расхохотался в голос. Посмотрел еще раз на мою обиженную моську и упал на постель, покатываясь от смеха. Я уже подумывала стукнуть его подушкой, когда он успокоился и весело взглянул на меня, подперев голову рукой.
– Арлиса, ты перечитала романов. Закапывать золото и прятать золото глупо. Всегда есть вероятность, что его кто-то случайно найдет или выдашь его местоположение под пытками. Моя команда основную часть добычи хранит в банках, на личных счетах.
– В банках?! – изумилась я. Вот не представляла пиратов добропорядочными гражданами. Постойте! – Но ведь если узнают ваши имена, то счета могут арестовать.
– Нет, – покачал головой Рейн, – если они хранятся на безымянных счетах, где личность владельца устанавливается по ауре и капле крови. Если ауру еще подделать на время можно с помощью амулета, то кровь никогда. Банкиры сами придумали этот способ. На островах много мутных личностей, у кого есть деньги, но кто не хочет афишировать свое имя.
– Подожди, но если все так, то почему тот наместник золото не перевел на счета, а отправил морем?
– Это действует лишь на островах, в колониях. В основной части империи он бы его не смог обналичить. Скажи, как ты относишься к тому, чтобы изменить цвет волос? – неожиданно сменил тему капитан, окинув меня задумчивым взглядом.
– Ик…
Я смущенно прикрыла рот рукой. Умом понимала, что он прав: я слишком приметная. Но красить волосы… В моем представлении это делали лишь продажные женщины.
– На какой? – спросила через силу.
– Проще на черный, меньше привлекала бы внимания, не отличаясь от местных. Но ты мне нравишься рыжей. Спросим у Рэма травок, может, придумает, чем изменить оттенок. Сделать его хотя бы вишневым.
В дверь постучали, и громогласный голос тролля известил:
– Я, конечно, все понимаю, но морить голодом девочку не позволю! Я захожу.
От пинка ноги дверь с шумом распахнулась, и кок, с вызовом задрав подбородок, решительно зашел в каюту с подносом в руках.
Я ойкнула, не зная, куда деваться от смущения. Сижу на постели, а Рейн развалился полуголый рядом. Та еще картина.
Но Рэму было все равно. Прошествовав к столу, он поставил поднос, а капитан даже не дернулся, продолжив расслабленно лежать, лишь весело мне пожаловался:
