С началом Второй мировой войны он, как и многие палестинские лидеры, стал активно сотрудничать с нацистами. Вместе с иерусалимским муфтием Хаджем Амином аль-Хусейни шейх отправился в Берлин, где принес присягу на верность Гитлеру и принял участие в создании эсэсовской дивизии мусульман-боснийцев — 13-й горной дивизии СС «Ханджар». Затем, окончив разведшколу Абвера, в октябре 1944 года в составе диверсионной группы он был заброшен в Палестину. Целью группы, в которую входили еще трое немцев, было массовое отравление колодцев, уничтожение коммуникаций, проведение терактов против еврейских поселений и снабжение арабских банд оружием и взрывчаткой. Но диверсионная группа Абвера была практически сразу же обезврежена британской контрразведкой, и до самого окончания войны шейх Хасан Саламе просидел в английской тюрьме. С завершением действия Британского мандата и началом первой Арабо-израильской войны (1947–1949) Хасан Саламе стал во главе одного из самых многочисленных арабских военных соединений, входивших в состав Армии священной войны (Джейш аль-Джихад аль-Мукаддас). Его отряд насчитывал около 1 000 человек, половина из которых были боснийскими добровольцами, бывшими эсэсовцами. Вооружены они были главным образом немецким оружием, припрятанным шейхом в октябре 1944 года в районе Иерихона. Спустя две недели после провозглашения создания Государства Израиль, 2 июня 1948 года в битве при Рош-ха-Айн шейх Хасан Саламе был тяжело ранен минометным осколком в грудь и вскоре скончался.
Али Хасану Саламе было около восьми лет, когда он потерял отца. В это время он жил в Бейруте под покровительством иерусалимского муфтия вместе с матерью Умм-Али и двумя младшими сестрами — Нидаль и Джихад. Поскольку отец оставил после себя крупные накопления, приобретенные в основном путем грабежей, семья жила в комфорте и ни в чем не нуждалась. Но спустя десять лет после того, как в результате усиливающихся противоречий между ливанскими этническими и религиозными общинами в мае 1958 года разразилась первая гражданская война, семья вынуждена была вновь сняться с насиженного места и эмигрировать в Египет.
В те годы Али Хасан Саламе совершенно не интересовался политикой. Он был членом богатейшего палестинского клана, вполне обеспеченным юношей, оторванным от своих соплеменников, которые вынуждены были влачить жалкое существование в переполненных лагерях беженцев, разбросанных по всему Ближнему Востоку. Его мать была строгой женщиной и старалась держать сына в жестких рамках. Но, несмотря на все ее усилия, Али рос избалованным ребенком, и в то время, как его сверстники мечтали о мести и своей родине, он думал лишь об одном — как получить от жизни всё самое лучшее. Несмотря на давление со стороны членов семьи, родственников и их окружения, Али далеко не сразу пошел по стопам отца.
Спустя много лет, в 1976 году, уже будучи одним из наиболее влиятельных людей в ФАТХ и ООП, Саламе дал интервью ливанской журналистке, в котором существенно «отредактировал» свои юношеские воспоминания: «…Влияние отца на мою жизнь было весьма проблематичным. Я рос в семье, которая стремилась следовать идее палестинской борьбы из поколения в поколение… Мой отец был не единственным в семье, кто принес свою жизнь в жертву Палестине. В 40-х годах много молодых людей из нашей семьи погибли в боях. Я получил идеологическое воспитание. Я жил интересами Палестины… Когда мой отец погиб как герой, Палестина заняла всю мою душу. Моя мать всегда хотела, чтобы я стал «вторым Хасаном Саламе» <…> Это оказало на меня огромное влияние. Я хотел быть тем, кто я есть… Но мне постоянно напоминали, что я сын Хасана Саламе, и я вынужден был с этим жить…»
По окончании школы Али по совету матери отправился в Западную Германию, чтобы получить диплом архитектора. Выскользнув из-под тотального материнского контроля, он окунулся в мир удовольствий и невероятных соблазнов, которые могла предоставить Западная Европа молодому арабскому юноше. Молодые немки теряли голову от молодого богатого палестинца. Его манеры, обаяние и смазливая внешность не оставляли равнодушной ни одну женщину. Так Али Хасан Саламе вместо посещений университета окружил себя молодыми девицами и стал разрываться между ночными клубами, ресторанами, тренажерными залами и вошедшими в моду занятиями карате.
Однако в 1963 году «сказка тысячи и одной ночи» подошла к концу, и Али Хасан Саламе вынужден был вернуться в Каир, уступив требованиям матери, до которой дошли слухи о его похождениях в Западной Германии. В том же году по настоянию Умм-Али он женился на девушке из очень уважаемой семьи Абд эль-Кадр эль-Хусейни — бывшего соратника отца и командира арабских военизированных формирований в районе Иерусалима в годы первой Арабо-израильской войны (1947–1949). Это еще более укрепило положение его семьи внутри палестинской диаспоры. Вскоре у молодой пары родился первенец, которого назвали Хасан в честь погибшего отца Али. Но женитьба и рождение сына нисколько не изменили привычек молодого человека. Он очень быстро растворился в мире ночного Каира, завел множество любовниц, став завсегдатаем ночных развлекательных заведений. В промежутках между кутежами он, как и прежде, пропадал в тренажерных залах, уделяя своему телу гораздо больше внимания, нежели собственной семье.
Но и это не могло продолжаться бесконечно. Мать и родственники стали открыто выражать свое недовольство и угрожать в отказе материальной поддержки, если он не прекратит позорить семью и имя погибшего отца. Свой бизнес Али Хасан Саламе вести не умел и не хотел, какой-либо профессии он так и не получил. К удовольствию родственников, его растущие непомерные амбиции не позволили ему оставаться в стороне и спокойно наблюдать, как набирало силу новое палестинское национальное движение ФАТХ, смотреть, как люди, находившиеся на самом дне социального уклада, выросшие в нищете, среди времянок лагерей беженцев, вдруг стали набирать власть и приобретать влияние в арабском мире Ближнего Востока. Наконец-то он сделал шаг, который от него так долго ждали. Сразу после окончания Шестидневной войны (1967) он вступил в ряды ФАТХ и с легкой руки Ясира Арафата прошел специальный разведывательный курс в Египте. Арафат видел в Али Хасане Саламе «лидера по праву рождения» и по этой причине взял его под свое покровительство. Став протеже Арафата, Саламе начал стремительно подниматься по карьерной лестнице. Арафат, в то время не имевший собственных детей, относился к Али Хасану как к приемному сыну. По этой причине Арафат закрывал глаза на его скандальные похождения и очень сильно раздражался, когда кто-то из окружения жаловался на недостойное поведение протеже. В рядах ФАТХ и ООП Саламе стал неприкасаемым. Арафат приблизил его настолько, насколько это было возможно. БÓльшую часть времени Саламе проводил в окружении Ясира Арафата и высшего руководства ФАТХ. Для арабо-мусульманского мира это было вполне естественно — сын национального героя, шахида, отдавшего жизнь за палестинское дело, должен был подняться очень высоко в иерархии ФАТХ и ООП. И, несмотря на огромное различие между ними, сам Арафат не скрывал, что желал бы видеть Али Хасана Саламе своим преемником, продолжателем своего дела.
Вполне логично, что с образованием «Черного сентября» Али Хасан одним из первых вошел в эту глубоко законспирированную структуру ФАТХ, благодаря поддержке Арафата став одним из ее основателей и руководителей. Здесь-то и проявились все таланты Саламе-младшего. Он нашел свое призвание, приняв участие в планировании практически всех операций «Черного сентября» против Хашимитского королевства, став ненавистным врагом иорданского монарха и объектом пристального внимания «Мухабарата».
