Группа Муки Бецера должна была ворваться в класс по приставной лестнице. Роковая ошибка командования состояла в том, что Муки Бецер не был заранее оповещен о команде начать штурм, и выстрел снайпера стал для него такой же неожиданностью, как для террористов. Были упущены драгоценные секунды. Пока Муки со своими бойцами подбежал к окну и приставил лестницу, практически всё уже было кончено. Спецназовцы бросились по приставной лестнице наверх в класс, но в этот момент им прямо на голову полетели школьники, пытавшиеся хоть таким способом спасти свои жизни. В дополнение к этому сверху полетела осколочная граната, которую Рахим метнул вдогонку заложникам. Вокруг царил такой хаос и неразбериха, что спецназовцы, растерявшись, не понимали, что следовало предпринять. Они остановились и замерли на лестнице. Дым был настолько плотным, что две группы «Сайерет Маткаль» рисковали попасть под огонь друг друга. В классе продолжали раздаваться автоматные очереди, и бойцы Муки Бецера решили, что их товарищи уже приступили к ликвидации террористов, поэтому перестали карабкаться по приставной лестнице, а бросились помогать детям, выпрыгивавшим из окна.
Пока Рахим расстреливал школьников, две группы капитана Цвики Ливне и майора Амирама Левина из-за отсутствия минимальной видимости смешались в кучу у входа на второй этаж. Плотный едкий фосфорный дым забил легкие и разъедал глаза, как слезоточивый газ. Спецназовцам пришлось, закрыв глаза и задержав дыхание, инстинктивно бежать на звуки выстрелов и крики детей, доносившиеся из самого дальнего класса в конце коридора. Миновав два помещения, спецназовцы приблизились к цели. Поскольку в конце коридора было несколько внешних окон, спецназовцы смогли вполне отчетливо увидеть Рахима. С обезумевшим взглядом и перекошенным от ненависти лицом он стоял в центре класса у школьной доски и возился с автоматом. Одна из гильз застряла в выходном отверстии, заклинив затвор автомата. Пока главарь террористов пытался исправить осечку, спецназовцы ворвались внутрь и изрешетили его автоматными очередями. Второй террорист стоял у дальней стены. По всей видимости, от всего увиденного он пребывал в глубоком шоке и даже не попытался защищаться. Бойцы «Сайерет Маткаль» буквально размазали его по стене, в упор выпустив несколько длинных автоматных очередей.
А от увиденного и в самом деле можно было лишиться рассудка. Спецназовцы стояли по щиколотку в детской крови. Где- то здесь, среди школьников, должен был находиться третий террорист. Один из заложников, 15-летний паренек Юваль Галили, пытаясь привлечь к себе внимание спецназовцев, поднял руку, поскольку из-за криков и стонов ничего невозможно было разобрать. «Это террорист! Это террорист!» — кричал он, лежа в луже крови, указывая на кого-то, укрывшегося за его спиной. Это был третий член террористической группы, 19-летний Хараби. Лежа среди других детей, террорист прижимал к спине школьника пистолет Beretta. Хараби выглядел настолько молодо, что спецназовцы поначалу засомневались, решив, что школьник, обезумев от всего пережитого, ошибочно указывает на другого заложника. Однако все сомнения рассеялись после того, как и остальные дети стали кричать, что это террорист. Только подбежав к нему, один из спецназовцев заметил, что террорист сжимал в одной руке гранату, а в другой пистолет. Он был тяжело ранен во время беспорядочной стрельбы Рахима, но всё же оставался в сознании. Боец «Сайерет Маткаль» подошел к последнему уцелевшему террористу и несколько раз выстрелил в голову.
Сразу после этого в класс вбежали десятки солдат и санитаров. С первого снайперского выстрела в Рахима, ставшего сигналом к началу штурма, и последнего, в голову третьего террориста, прошло не более 30 секунд, ставших почти вечностью. То, что происходило в классе, невозможно описать. Ничего более страшного бойцам «Сайерет Маткаль» видеть не приходилось. Психологическая травма от увиденного, усиленная синдромом собственной вины, у многих спецназовцев была настолько серьезной и глубокой, что психологам пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть их в строй. Всё помещение было завалено окровавленными телами детей. Убитых от раненых невозможно было отличить. Тела погибших детей пришлось сбрасывать в груду у дальней стены, чтобы вытащить тех, кого еще можно было попытаться спасти. В общей сложности из класса удалось вынести более 50 раненых детей, 10 из которых находились в критическом состоянии. Одна из школьниц скончалась в больнице спустя 10 дней.
Антитеррористическая операция в израильском городе Маалот стала одним из самых серьезных провалов «Сайерет Маткаль» и Армии обороны Израиля. От рук террористов погибли 22 школьника и более 50 получили ранения, 10 из них серьезные. В общей сложности в результате прорыва террористической группы в Верхнюю Галилею погибли 27 израильтян — 22 школьника, две арабки-христианки и супруги Коэн с 4-летним сыном. Сейчас, по прошествии почти полувека, легко рассуждать об ошибках, совершенных в 1974 году, в то время, когда в Израиле только вырабатывалась антитеррористическая тактика по спасению заложников. Всему приходилось учиться на собственных ошибках, платя неимоверно высокую цену. Именно по этой причине вскоре после похорон была создана специальная государственная комиссия, призванная выявить ошибки, приведшие к катастрофе с тем, чтобы в будущем избежать их повторения.
После года работы государственная комиссия пришла к следующим выводам.
• В первую очередь, самым большим упущением было то, что Израиль не был готов к развитию такого сценария и не было разработано тактики действия в подобных ситуациях.
• Высшее политическое руководство страны проявило нерешительность. Заявления о готовности пойти навстречу террористам не были подкреплены конкретными шагами, а приказ начать штурм был отдан, когда срок ультиматума подошел к концу. Упустили момент, когда у спецназа были хорошие шансы на успешное завершение операции.
• План антитеррористической операции по спасению заложников не был доработан до конца и главным образом опирался на боевой опыт и импровизацию «Сайерет Маткаль».
• Группы спецназа были выведены на исходные позиции за пять часов до начала операции, что не позволило как следует согласовать взаимодействие трех штурмовых групп.
• Команда к штурму была дана неожиданно, без предварительного предупреждения, что с самого начала вызвало некоторое замешательство группы майора Муки Бецера.
• Снайпер промахнулся и не смог одним выстрелом ликвидировать главаря террористов.
• Капитан Цвика Ливне совершил роковую ошибку, бросив в террориста фосфорную гранату.
• Майор Амирам Левин ошибся этажом, 15 секунд задержки стоили жизни многим заложникам.
• В то время как террористы расправлялись с заложниками, майор Муки Бецер принял стрельбу за прорыв групп Цвики Ливне и Амирама Левина и не ворвался в класс по приставной лестнице.
Из трагических событий в Маалоте израильтяне сделали серьезные выводы, которые коренным образом изменили систему внутренней безопасности. В первую очередь были существенно расширены полномочия полиции, которой отводилась главная роль в защите гражданских объектов на территории Израиля. По горячим следам на основе пограничной охраны, находящейся в подчинении министра полиции, было создано полицейское антитеррористическое подразделение ЯМАМ
[120]. (До сегодняшних дней ЯМАМ считается лучшим подразделением по спасению заложников.) Ошибки, допущенные в Маалоте, стали серьезно изучаться, благодаря чему была разработана четкая стратегия, инструкции и схемы действия на случай захвата заложников в пределах территории страны. По сей день в армии и полиции постоянно проводятся учения по освобождению заложников из захваченной школы, при которых отрабатываются самые неожиданные сценарии развития событий. Значительно укреплена северная граница, что сделало практически невозможным незаметное проникновение террористических групп с территории Ливана и Сирии. Были выработаны четкие инструкции для получения разрешений на проведение массовых мероприятий. Для всех учебных заведений страны были выработаны единые стандарты обеспечения безопасности.
