И вот такая ситуация возникла — на боль Лайле было наплевать, она умела терпеть болевые ощущения практически любой интенсивности. Это являлось одним из обязательных навыков в подготовке волшебника. Утомительность процесса и его длительность тоже не особо волновали: чего в любой тюрьме много, так это времени. А вот с потерей веса было хуже: Лайла была и так худой, да ещё и ростом большим не отличалась, впрочем, ей всегда нравилось её хрупкое тело, отличное для жизни и привлекательное, но сейчас оно служило плохую службу.
«Эх… вот уж никогда не думала, что захочу быть толстушкой!» — последняя мысль хоть немного приподняла настроение.
Мастер висел перед ней, и тоже, похоже, мог двигать только глазами. Впрочем, да какой это мастер?!! Лайла несколько раз, прокрутив про себя все события двух дней, а также оба её разговора с ним, и всё его поведение, теперь уже не сомневалась, что в теле напротив жил кто угодно, только не Витольд, даже не свихнувшийся Витольд. Там совершенно очевидно обитала какая–то другая личность. Лайлу как громом поразило воспоминание, как когда–то мастер в шутку сказал: «Вот смотри у меня, переселюсь в другой мир, а в мою бренную оболочку вселится душа того, чьё тело я буду использовать… вот будет тебе забот!» — потом правда, мастер объяснил ей, что этого быть по идее не должно, и что вероятность подобного развития события исчезающе мала. Исторгнутая душа или найдёт умирающее тело где–то по близости, или вообще сгинет в небытие. Для неё перенос в другой мир без предварительной подготовки, да ещё и именно в материальную оболочку того, кто забрал его тело, событие почти невероятное.
Теперь Лайла по–новому переосмысливала тот разговор: ведь мастер тоже мог ошибаться… а тогда… тогда следовало, что перед ней иномирянин. Это разом объясняло всё его поведение. Похоже, пришелец был сильным волшебником, или это остаточная рефлексия тела мастера, за века напитанное маной и магически трансформированное?
Лайла тянулась к внутреннему резервуару энергии. Шаг за шагом, преодолевая сопротивление собственной плоти и сопровождающую этот процесс дикую боль, она тянула ману из своей плоти. Иногда, на мгновения, волшебница даже теряла сознание, но тут же заставляла себя опять концентрироваться. Мана потихоньку накапливалась, ещё немного и она сможет хотя бы как–то колдовать.
Вася находился всё в той же позе, как и в начале встречи с Мартиньи. Из всех развлечений ему было доступно лишь наблюдение за обездвиженной и висящей в воздухе ведьмой. С волшебницей творилось что–то не то: цвет даже здоровой стороны лица у неё стал пепельно–серым. Девушка, казалось, умирала на глазах, её тело приобрело какой–то мраморный оттенок и стало походить умерший и высохший труп. Лайла истощалась на глазах, превращаясь из очень симпатичной девушки (даже несмотря на уродовавший половину лица шрам) в какое–то старое и полумёртвое существо. Внезапно брюнетка пошевелила головой и, через мгновение, ей удалось получить контроль над лицом и шеей. Вася услышал её голос, правда, не такой приятный как в замке или в таверне: теперь голос брюнетки стал старым и скрипучим, чувствовалось, что слова давались ей с большим трудом.
— Слушай меня внимательно, — Лайла обратилась к Васе, — я не враг тебе, чтобы ты себе ни думал по этому поводу. Насколько я понимаю, ты попал в переплёт, но, поверь, это не из–за меня, и я очень хочу помочь тебе. Мы попали в весьма скверную ситуацию, и нам удастся выжить, только если мы объединим усилия. Я попытаюсь вкратце объяснить ситуацию, но возможно у нас не так много времени. Захвативший нас Мартиньи не идиот, чтобы держать двух сильных магов длительное время в тюрьме. Боюсь, что мы имеем в запасе не более пары дней, поэтому если мы не смоемся раньше, то последствия будут, скорее всего, самыми плачевными. Я уверена, что он прослушает наш разговор, поэтому я попытаюсь говорить иносказательно, а ты уж сам додумай с учётом того, что знаем только мы с тобой. Короче, твой эксперимент удался. У тебя получилось попасть туда куда ты и не думал попадать, а попавши, решил, что это сделала я… но по существу не совсем так, я очень хочу исправить сотворённое неправильное колдовство, и душа того, кто был изгнан должна вернуться обратно, так же как и наоборот. — Лайла поморщилась, объяснять как можно более непонятным языком, было трудно. Волшебница никогда не играла в политику и не флиртовала со всеми мужчинами подряд, поэтому и опыта говорить полунамёками у неё явно не хватало.
Постепенно Лайле удалось кое–как прояснить для Васи ситуацию так чтобы в случае подслушивания для Мартиньи же остался крайне странный рассказ. Не зная о трансгрессии, на что Лайла очень надеялась, Мартиньи скорее заподозрит хитроумную политическую комбинацию или заговор, чем трансгрессию и иные миры.
Вася просто обалдел от вываленной на него информации, но если принять во внимание сказанное брюнеткой, то все кошмарные события становились на места и приобретали вполне определённый смысл, естественно только в случае, если он правильно понял все недосказанности и намёки. Не верить ведьме просто не было никакого резона, да и другого объяснения всё равно не было. Только сейчас до Васи дошло, что волшебство действительно имеет место, а не плод его воображения, что он по настоящему очутился в очень странном мире с магами и как–то попал в их внутренние разборки. А ещё ему стало страшно оттого, что будет с его собственным телом на Земле, и каких дров наломает этот мастер, который как выходило даже по местным меркам был магом с экстраординарными способностями… Потом стало ещё хуже, Васе представились толпы магов, проникающие на Землю, захватывающие чужие тела… Это уже было похоже на какой–то из голливудских кошмариков, который он как–то умудрился посмотреть по видику у Кольки, благо его родители привезли видеомагнитофон из Сирии.
Лайла тем временем попыталась наладить двусторонний контакт. Старая как мир схема: Лайла спрашивала, а Вася отвечал одними глазами: «да», «нет», «не знаю». Формулировать вопросы оказалось на удивление сложно, и Лайла убила не менее трёх часов, пока не дошла до понимания такого странного факта, что Вася не только не волшебник, но и на Земле, в его родном мире, вообще нет никакого волшебства, нет астрала, нет волшебников. Лайла впервые осознала весь ужас положения, теперь от неё зависела не только её жизнь, но и судьба мастера. В том мире нет астрала, исходя из этого, получалось, что если она не проведёт трансгрессию, то мастер, скорее всего, останется в том мире навсегда.
Лайла постаралась по быстрому объяснить, как она смогла освободить лицо от власти чар, и предложила Васе самому попробовать. О тайном способе черпания энергии, она решила умолчать, ибо, во–первых, не хотела довериться незнакомому человеку, а, кроме того, полагала, что Мартиньи почти наверняка будет подслушивать их разговоры.
Вася делал отчаянные попытки хоть как–то пошевелиться, но ничего не мог сделать. Он почти поверил ведьме во всё, что она говорила, во всяком случае, её рассказ объяснял если не всё, то многое. Единственное, что оставалось непонятным, так это как можно освободиться из заточения, а лучше вообще вернуться в старое тело и в свой мир. В мозгу всплывали картины одна мрачнее другой, если срочно не вернуться неизвестно как вообще можно будет расхлебать то, что наделает этот колдун под личиной Васи. Если верить ведьме, то они попали в очень скверную переделку, и чтобы выбраться из неё живыми надо будет очень постараться.
