Солнечные лучи, которые первыми достигли белой стены пиццерии, вызывают в её бедной голове взрыв, подобный молнии. Весь день будет наполнен требованиями со всех сторон, а ей прежде всего нужна ясная голова, чтобы произвести хорошее впечатление. Харриет достаёт телефон. Открывает сообщение от Маргареты, которое разбудило её в половине шестого утра.
Иди прямо ко мне, когда приедешь в офис. До девяти.
Коротко и строго. Вполне вписывается в тот образ новой начальницы, который у неё сложился. Но прежде чем она встретится с ней, нужно поспать хотя бы четверть часа, ведь ночью она почти не сомкнула глаз. Харриет откидывает сиденье и закрывает глаза.
Её будит резкий звук падающей металлической крышки. Мужчина в белом халате и грязном фартуке улыбается ей, стоя возле тёмно-зелёного ящика для сортировки мусора на заднем дворе пиццерии. Он вытаскивает из заднего кармана пачку сигарет. Харриет потягивается и осторожно машет мужчине через оконное стекло. Он отвечает тем же, но удивлённо поднимает брови, выдыхая сигаретный дым. Харриет сжимает кулаки. Она совсем забыла, что кисти рук у неё забинтованы и заклеены пластырем после ночных событий, конечно, это странно выглядит.
Она порезала руки, когда карабкалась на контейнер. Когда это произошло, она даже ничего не заметила, но, вернувшись домой, почувствовала пульсацию порезов, и Эушен помог ей смыть ржавчину. Совсем как когда-то, когда она была маленькой девочкой и приходила домой с поцарапанными коленями. Он принёс в кухню настольную лампу, жидкость для промывания ран и большую коробку с перевязочными материалами. Потом он бинтовал и заклеивал её порезы, а она тем временем рассказывала, что произошло. Этот бродяга Като, естественно, сам прекрасно нашёл дорогу домой и явился ещё до возвращения Харриет.
В отличие от перевозбуждённой Харриет, Эушен был спокоен. Он всегда был спокойным человеком, и когда Харриет с Полом были маленькими, то беспокоилась больше всех их мама, Йорун. Эушен был далеко, Харриет и Поль встречались с ним только летом, и, насколько она помнит, он всегда предоставлял им свободу. Им разрешалось бегать по волнорезам на берегу ещё до того, как они научились плавать, и в любое время, когда им было угодно, залезать в старинный форт. Йорун никогда бы им этого не позволила. А ведь именно это они с Полом и любили – всё, что казалось запретным.
Есть свои плюсы и у старого папы.
«Но теперь всё изменится», – думает Харриет и натягивает манжеты кофты пониже, чтобы спрятать наклеенные полоски пластыря. Лервикен никогда больше не будет таким, как прежде, былого чувства надёжности и защищённости больше нет. На глаза снова наворачиваются слёзы, и ей приходится поморгать, чтобы смахнуть их и начать видеть. А дома, в бухте, Ивонн наверняка бегает из дома в дом и рассказывает о том, что случилось. Харриет прямо воочию видит перед собой её взлетающую от возбуждения гриву каштановых волос. После такого экстренного выезда на место происшествия с сиренами и синими лампами никого не могло миновать известие об ужасной находке, а через пару минут эта новость разлетится по всей стране, как только выйдет в эфир редакция «Эхо» Шведского радио.
Она вытирает щёки, пора идти.
– Ничего, если машина постоит здесь весь день, а? – кричит она извиняющимся тоном курящему работнику пиццерии.
– Конечно, пускай стоит себе, – смеётся он и гасит сигарету.
– Спасибо. – Харриет слегка ему улыбается.
– Я делаю для тебя исключение. Мы всё-таки ресторан, а не место для парковки, хотя народ, мне кажется, именно так и считает. – Он показывает на пустое пространство рядом с мусорными баками.
– Я так не думаю, я бы зашла и спросила, если б ты не вышел покурить, – говорит Харриет.
По лицу мужчины видно, что он ей не верит. Выражение его лица напоминает ей усмешку Пола, когда он, дразнясь, пытался выведать у неё, кто из мальчишек ей нравится или что запретного она натворила, и Харриет начинает смеяться.
– О’кей, не забудь забрать свои вещички из машины. Это Ландскруна, здесь надо посматривать. Лучше ты сама опустошишь свою машину, чем это сделает кто-нибудь другой.
– Конечно, конечно, – отвечает Харриет и забирает свою дамскую сумочку с пассажирского сиденья. Он, наверное, слышит по её выговору, что она из Стокгольма. Неужели он думает, что она не знает о таких элементарных вещах, или просто пытается пошутить?
Она помахала ему на прощанье, а он подмигнул в ответ.
На ресепшене ещё никого нет, и Харриет, остановившись перед закрытыми стеклянными дверями, звонит Маргарете.
– Квелльспостен, Сюдсвенскан, информационное агентство TT, – восклицает Маргарета, завидев Харриет. – Не осталось ни одной новостной редакции по всей стране, которая бы не подхватила нашу новость. Я говорила с главой группы, которая находится на месте происшествия, там полно фотографов. Кто-то проболтался, дал им наводку.
Маргарета одета в тонкий красный свитер с высоким горлом и костюм стального серого цвета.
– Пойдём в мой кабинет, – продолжает она, шествуя с мобильным в руке, и садится в кресло под картиной с цитаделью. Харриет колеблется. Сесть на диван напротив Маргареты или слушать стоя? Невозможно догадаться, чего хочет Маргарета.
– Садись, терпеть не могу, когда народ стоит в дверях и пялится. Тогда мне приходит в голову мысль о вампирах, – продолжает Маргарета и кивает в сторону дивана. – Не жди особого приглашения.
Маргарета спокойно кладёт телефон на низкий столик у дивана и глотает из чашки, которая стоит перед ней.
– Что произошло? – спрашивает она и добавляет: – Служба SOS записала весь разговор, так что я уже послушала.
Харриет осторожно усаживается на диван напротив и начинает медленно рассказывать. Корзина для бумаг рядом с Маргаретой заполнена пустыми светло-коричневыми стаканчиками от кофе, а её мобильный непрерывно вибрирует на столе между ними.
– Я привлеку к работе специалиста по стратегии работы с массмедиа. Вот я так и знала. Почему этим не занимаются идиоты из отдела коммуникации? У нас нет ни времени, ни ресурсов заниматься сейчас ещё и прессой, – добавляет она. Качает головой, берёт телефон, выключает режим вибрации и швыряет его обратно на стол.
Харриет отпрянула так резко, что диван сдвинулся.
– Даже не спрашивай меня, как криминалисты-техники могли прозевать этот контейнер. Просто неслыханно, ведь они должны были прочесать место преступления и всё зафиксировать, поскольку Дугласа не было, а проверять склады и контейнеры на задворках – это азы, описанные во всех учебниках криминологии. Это совсем не в стиле Леннарта, он хороший специалист. Но у них то же самое, что и у нас. Вечная спешка и гонка.
– Контейнер был заперт на замок с массивной цепью, – говорит Харриет. Маргарета выразительно смотрит на неё.
– Такого никогда бы не случилось, если бы у нас был патруль с собакой, – добавляет она.
