Дверь в кабинет Маргареты приоткрыта, но Харриет стучит всё равно. Маргарета поднимает взгляд от письменного стола. Её волосы цвета стали, подстриженные под пажа, лежат на щеках, как приклеенные, одета она в пиджак и чёрный облегающий свитер поло.
– Да?
Харриет быстро делает шаг внутрь, чтобы не выглядеть «вампиром». После слов Маргареты она никогда больше не будет стоять в дверном проёме.
– Это ты, доброе утро, Харриет. Как, по-твоему, всё прошло вчера? – спрашивает Маргарета.
Вчера? Харриет не понимает, о чём она. Неужели Лия всё-таки позвонила и её соединили с Маргаретой?
– Что-то ты превратилась в вопросительный знак. Большинство тех, кто впервые попадает на вскрытие, считают, что это производит сильное впечатление. Даже если они начинали в качестве полицейских отдела поддержания порядка и на самом деле дрались с хулиганами. Но ты, может быть, храбрее, чем кажешься?
Маргарета смотрит на неё испытующе. Харриет набирает полную грудь воздуха.
– Это было довольно трудное испытание, но я справилась, – говорит она. Маргарете совсем не обязательно знать, что ей пришлось сделать перерыв и выйти. – Я напишу рапорт о вскрытии и сохраню его в деле. Теперь мы знаем, что она умерла от раны в висок. И орудием был нож.
Харриет делает паузу.
– Ей сделали также рентген ноги. Перелом на её правой ноге ниже колена – старая травма.
– О’кей. А как идёт внутреннее расследование? Ты успела посмотреть то, что есть в базе данных и в Сети о супругах Андерссон? Можешь доложить на утренней пятиминутке результаты твоих поисков? Меня бы не удивило, если бы оказалось, что она лгала, чтобы защитить избивавшего её мужа. Я видела это тысячу раз. И каждый раз удивлялась, почему эти женщины не уходят от своих мужей.
Тон у Маргареты звучит осуждающе.
– Лаура ведь сидела в инвалидной коляске, она не могла просто уйти. Она даже не могла из дома выбраться самостоятельно, потому что Дуглас не соглашался на установку пандуса, – говорит Харриет. Собирается с духом. – Я должна рассказать одну вещь. Поскольку я живу в Лервикене, то, естественно, встречаю там людей. Люди говорят разное.
– Я надеюсь, ты не рассказываешь о расследовании. – Маргарета поднимает брови. – Ракель и Элиас ведут внешнее расследование. Ты вообще в курсе правил о неразглашении хода следствия? Йоран тебя проинструктировал? Или мне напомнить? Ты можешь угробить всю нашу работу, если станут известны детали, если произойдёт утечка информации.
– Да, я в курсе, но я не это имела в виду. Я вчера встретилась с одним человеком, с молодой женщиной. Она могла бы рассказать что-то об убийстве.
Маргарета скрещивает руки на груди.
– Как её зовут?
– Лия, но фамилию она не сказала. Я встретилась с ней в Лервикене, но я никогда раньше её там не видела. Нам надо было бы её допросить. Можно я буду сопровождать Элиаса и Ракель, когда они продолжат ходить по домам и опрашивать жителей?
– А ты разве не получила файлы с телефона, который эксперты нашли на месте преступления? Их нужно изучить.
– Мы должны поговорить с этой женщиной, она что-то знает об убийстве. Я знаю её в лицо, – настаивает Харриет.
– То есть ты не хочешь заниматься телефоном, а хочешь пойти вместе со своими коллегами-полицейскими? – Маргарета касается компьютерной мышки, чтобы не дать экрану погаснуть. – Сосредоточься на добывании информации о жертвах, которая есть в базах данных, и тому подобном.
Харриет делает глубокий вдох.
– Женщина, с которой я встретилась, знала то, о чём умалчивает полиция. Детали о серебристом скотче, – говорит Харриет.
Маргарета поворачивается к ней.
– Откуда она может знать про клейкую ленту?
– Поэтому-то мы и должны её найти.
– Ракель и Элиас стучали вчера во все дома и поговорили почти со всеми. Я отправлю их опять в деревню. Как она выглядит?
– Блондинка. Выглядит молодо, но я думаю, что ей должно быть почти тридцать. Хорошенькая. Довольно маленького роста, худая. – Харриет поднимает руку, показывая примерно на уровне своего подбородка рост Лии. – А не лучше, если я поеду с ними, я ведь могу её сразу узнать? – спрашивает Харриет.
Маргарета отрицательно качает головой, и Харриет чувствует, как у неё начинает гореть шея, как это всегда бывает, когда она возмущается. Харриет должна бы рассказать Маргарете о том, что Лия ей звонила и что она только что попросила Конрада дать разрешение на просмотр базы телефонных переговоров, но она так злится на Маргарету, что решает на это наплевать.
– Ты дашь им описание внешности, когда мы будем распределять сегодня обязанности, – говорит Маргарета и выразительно смотрит на дверь. – Летучка начинается через пять минут, а мне до этого нужно сделать ещё один звонок.
Через несколько минут Харриет ставит свой бумажный стаканчик с кофе на белый стол для проведения конференций в комнате группы и садится. Она перевязала свои ссадины и поменяла пластырь, не желая привлекать лишнее внимание к ранам на ладонях.
В центре стола стоит большое блюдо с булочками. На часах половина девятого, но Харриет одна. Взгляд останавливается на исписанной вдоль и поперёк белой доске. Снимок бледного с зеленью тела Лауры с длинными распущенными волосами прикреплён к доске красным магнитом. Если Лия знает, кто убил Лауру, они просто обязаны её разыскать. И Харриет сделает для этого всё, с согласия или без согласия Маргареты.
Она слышит в коридоре шаги, и вскоре появляются Элиас и Ракель. Они одеты в полицейскую форму, голубые рубашки, синие брюки, и оба со служебным оружием. Они садятся за стол, не утруждая себя даже кивком в сторону Харриет. Ракель достаёт бутерброд, завёрнутый в прозрачную плёнку, и начинает с ним возиться.
– Слушай, мне нужно сегодня удрать пораньше, мы можем проехать мимо деревни Вела попозже? – говорит Элиас.
– Вот как, и сколько ей исполняется лет? – Ракель дразнит его, смеясь.
Элиас смущается.
– У неё не день рождения, у нас сегодня годовщина. Я хотел купить ей ожерелье.
– Тебе придётся здорово вкалывать по выходным, если ты собираешься так её баловать. Ты же знаешь, стоить только начать делать подарки, как потом уже не остановиться.
Элиас опускает глаза, и тень от его длинных ресниц падает на щёки. Харриет откашливается, но ни один из них не обращает внимания на её присутствие.
– Я не виноват, что ты живёшь со стариком, – говорит Элиас, и они оба так смеются, что с бутерброда Ракель падает на стол кусок сыра.
– Купим потом пиццу? – спрашивает он, подходит к окну за спиной Харриет и поднимает жалюзи.
Харриет вытаскивает телефон и притворяется, что смотрит в него. Она понимает, что обсуждение ланча её не касается, но, вообще-то, было бы неплохо съесть пиццу. Они разговаривают так, будто её там нет. Даже обсуждают открыто, что собираются прогуливать работу, прямо в её присутствии.
