Под колесом застряла тряпка. Харриет изо всех сил старается вытащить её. Раздаётся треск, и она выпрямляется, держа в руке старое полотенце с засохшими тёмными пятнами. Что-то со звоном падает на пол. Она холодеет, когда видит, что это. На полу, почти впритык к её ноге, лежит большой нож. Лезвие, длиной почти пятнадцать сантиметров, покрыто засохшей кровью.
Еле переводя дыхание, Харриет вбегает в полицию.
– Где Маргарета? – кричит она Лене на ресепшне.
Лена удивлённо поднимает глаза от монитора и быстро удаляет игральные карты, которые издалека видны на зелёном фоне.
– Тони задержан, они его допрашивают. Сидят в комнате на третьем этаже. Маргарета хочет, чтобы допрос и записывали и прослушивали, – отвечает Лена и добавляет: – Что-то не то с набором для маркировки изъятого? Я заказала ещё перчаток, но с первой доставкой привезли слишком маленький размер, да ещё и ядовито-розового цвета, так что я их отправила обратно. Бог знает что.
Лена говорит так медленно, что Харриет успевает добежать до лифта, пока та заканчивает фразу.
Свет просачивается сквозь стеклянные двери комнаты в конце коридора. Харриет идёт прямо туда и барабанит в дверь. Маргарета мгновенно открывает.
– Ну, что ещё такое? – спрашивает она раздражённо.
– Я нашла одну вещь. – Харриет понижает голос.
Наверное, ей не надо говорить, что именно, если слышно в приоткрытую дверь.
– Надеюсь, это что-то важное, – отвечает Маргарета.
– 27:4, – говорит Харриет. Маргарета должна догадаться, о чём речь, если она называет статью и параграф закона об изъятии.
– Йоран, мы сделаем перерыв в допросе, но ты с Тони посиди здесь. – Маргарета быстро прикрывает за собой дверь. Требовательно смотрит на Харриет.
– Я нашла окровавленный нож. Он был завёрнут в тряпку, лежал в машине, засунут под запасным колесом. Думаю, что это орудие убийства. – Харриет сама слышит, как она запыхалась. – Я положила нож в пластмассовый пакет в гараже, отправить его на анализ в центральную лабораторию в Линчёпинг?
– Отлично, Харриет, – говорит Маргарета с нажимом. – А я-то думала, что ты сегодня не вернёшься на работу. Пусть полежит пока. Я хочу посмотреть. Мы только закончим тут с Тони. Он делает вид, что понятия не имеет, почему его задержали, и не отвечает на вопрос, почему он пытался покинуть страну. Когда Йоран напомнил ему о сексуально-садистских деталях его прошлых судимостей, он всё отрицал. Но теперь у Конрада достаточно косвенных улик для его ареста по подозрению в убийстве Лауры. И теперь-то, я думаю, он запоёт по-другому.
– Ему понадобится адвокат.
– Будет ему адвокат. Харриет, ты можешь ехать домой. Завтра встретимся у меня. Ты возьмёшь на себя роль Йорана во время завтрашнего допроса.
Харриет кивает и идёт обратно к лифту.
– Отлично поработала, – доносятся до неё слова Маргареты, прежде чем она заходит в лифт.
Харриет рассматривает себя в зеркале кабины лифта. Её каштановые кудри торчат во все стороны, затылок и спина взмокли от пота. Топ весь в масляных пятнах. Она пытается сдуть волосы, свисающие на лицо, но они приклеились, и она отодвигает их ребром ладони. Несмотря на то что пальцы у неё липкие, ей удаётся написать Лизе смс.
Я только что заслужила очко. Харриет – Ведьма 1: 0. Кроме того у меня появился друг. Ходит в униформе и покупает подарки своей девушке. Тебе бы понравился.
Лиза отвечает.
Go Харриет, go! Давай, давай. Моему Х я только что порезала на лоскутки футболку. Обиделась. Он тоже должен был бы покупать подарки.
Харриет начинает смеяться. Быть Лизиным парнем, это, наверное, самый страшный кошмар на планете.
Табачный вкус во рту сидит всю дорогу до Лервикена. Мужчина из пиццерии вышел и составил ей компанию, когда она завершила свой рабочий день сигаретой на заднем дворе.
Небо снова ясное, солнце сияет над проливом, хотя и не стоит так высоко, как в разгар лета. Парусники скользят на южном ветру. Эушен и Ивонн сидят у соседки в саду и пьют кофе. Травяной газон там хорошо ухожен, на клумбе колышутся осенние анемоны-ветреницы. Всегда так уютно в её красном кирпичном доме.
– Малышка Харри, как здорово, что ты пришла, – кричит она и приветственно машет, вставая и подтягивая свободный стул. На столе уже стоит предназначенная для Харриет кофейная чашка.
– Я так надеялась, что ты успеешь к вечернему кофе, – говорит Ивонн.
На ней красное платье, резиновые сапоги и большие круглые очки от солнца. Волосы заколоты в уже успевший растрепаться пучок.
– А, это ты пришла? – говорит Эушен и улыбается ей. Такое впечатление, что он совсем забыл, что они вместе были в больнице всего несколько часов назад.
– Я перекопала свои грядки с овощами, – кричит Ивонн, когда Харриет открывает калитку.
– Как здорово.
– Ты не представляешь, как много всего сегодня было. Журналисты повсюду. Мы говорили об этом весь день, вся деревня, я больше не могу об этом, – говорит она, снимает «чепчик» с кофейника, не дающий ему остынуть, и наливает кофе в пустую чашку, стоящую перед Харриет. «Раз уже Ивонн не может об этом говорить, то дело серьёзное», – думает Харриет. – Я купила венок «венской» слойки к кофе, попробуйте, – говорит Ивонн и протягивает блюдо с нарезанной выпечкой.
Эушен, как прилежный ученик, берёт кусочек. «Хорошо, что он хоть что-нибудь ест», – думает Харриет.
– Тут у нас разыгрывались драматические события, полиция поставила заграждения у маленького домика у моря, который снимает Тони. Фру Нюман была вне себя. У них даже журналисты были на веранде, – говорит Ивонн и сдвигает солнечные очки на лоб. Лицо уставшее, под глазами тёмные круги. – Об этом все болтают, хотя слово и неподходящее. А как идёт работа полиции, Тони в чем-нибудь подозревают? – продолжает она и смотрит с любопытством на Харриет.
По лицу Ивонн очень хорошо видно, что она в курсе всех сплетён. Кто, если не она, заботящаяся обо всём в гостевой гавани, в том числе и о сдаче там в аренду домов, может знать об обыске. Она ведь сама навела полицию на Тони.
– Не знаю, я в основном занималась административными делами сегодня, – отвечает Харриет и косится на Эушена. Похоже, он не рассказал Ивонн об их поездке в лундскую больницу.
– А Тони работал на Дугласа Андерссона? – Она слышит, как излишне повышается тон её голоса, когда она задаёт Ивонн этот вопрос. Звучит совсем не так естественно, как ей бы хотелось.
– Да, думаю, Дуглас нанимал его для мелких работ. Он собирался покупать сейф. Не спрашивай, для чего. Тони занимался разными глупостями. Я думаю, что он попросту клянчил у них деньги. Дуглас, конечно, поумнее, но Тони относится к тем прилипалам, от которых не так-то легко избавиться, – говорит Ивонн и опускает очки со лба на нос.
