Харриет зажигает свет в прихожей и начинает снимать куртку, но, протянув руку за плечиками, видит, что на вешалке нет синей куртки Эушена. Его обуви тоже нет. Харриет холодеет. Он что, ушёл? Может быть, он услышал шум вертолёта? Она снова открывает входную дверь. Виден свет на втором этаже красного кирпичного дома Ивонн. Эушен мог пойти к ней. Харриет медленно натягивает куртку и тянется за поводком. Като скулит от восторга, когда она надевает ему ошейник, и рвётся вон. Знакомый скрип нарушает тишину, когда она открывает калитку в сад соседки, и Като протискивается мимо неё к синей двери дома. Харриет стучит и слышит за дверью шум в прихожей. Проходит несколько секунд, прежде чем дверь открывается.
– Малышка Харри, – говорит Ивонн и улыбается. Выражение лица у неё мягкое, она одета в длинную белую ночную рубашку и красный халат из толстой фланели. – Эушен здесь, сидит на кухне, я так и думала, что ты придёшь, – продолжает она. – Я проснулась от какого-то шума. Так легко стала просыпаться в последнее время. Что-то случилось?
Харриет кивает. Като скулит и пытается протиснуться в приоткрытую дверь.
– О’кей, бери его сюда, хотя я и не очень люблю собак, – добавляет она.
Знакомый тёплый запах её дома окутывает Харриет, и привычный покой разливается по всему её телу.
– Эушен вышел на дорогу и бродил там, так что, когда я поняла, что тебя нет дома, я забрала его к себе. Я спрашивала, где ты, но твоё отсутствие его вроде не волновало. Как бы там ни было, давай сделаем вид, что мы не заметили, что он сбит с толку, раз он так хочет, – продолжает Ивонн.
– Я была на работе, на задании, – говорит Харриет, входя в прихожую. Ей нужно бы рассказать, что произошло, всё равно они скоро узнают. Но она не уверена, что в состоянии сделать это именно сейчас.
Ивонн обнимает Харриет, и её халат запутывается в поводке Като. Тот начинает лаять.
– Като немного взбудоражен, я подержу его на поводке. Только заберу папу, – выдавливает из себя Харриет.
– Зайди на минутку. Можешь не снимать обувь, я всё равно завтра буду заниматься уборкой, – говорит Ивонн и смеётся.
Эушен сидит на кухне. Он удивлённо вскидывает глаза на Харриет, когда она входит в дверь. Като бросается приветствовать хозяина.
– Кажется, я вынуждена передумать относительно Като, – продолжает Ивонн, переступая через поводок. Пёс начинает лихорадочно обнюхивать пол.
Переступив порог в дом Ивонн, Харриет испытывает то же чувство защищённости, что и от одеяла, которым её совсем недавно укутывал полицейский. Она садится у кухонного стола из соснового дерева, и Ивонн, не спрашивая, наливает ей чашку чая. В кухне пахнет чаем «Эрл Грей». Свет лампы с абажуром Тиффани, медный чайник, водружённый Ивонн на полку над плитой, ручной работы коврик «бонад» на стене, – всё это создаёт ощущение уюта, которое так необходимо Харриет в эту минуту.
– Попробуй, – продолжает Ивонн и протягивает ей сервировочное блюдо со сдобным венком к чаю. – Такой же плетёный венок, что мы ели раньше с кофе, только этот всё ещё свежий.
Харриет изучающе рассматривает деревянное блюдо в руках Ивонн. Края блюда украшены буквами.
– Это из дома моих родителей, мой отец сделал. Он был плотником. Там написано Кровь гуще воды
[11], но уже почти невозможно прочесть, – говорит Ивонн.
Харриет откусывает большой кусок выпечки. Проглатывает и настраивает себя на рассказ.
– Случилось что-то ужасное. Кеннета Йонссона нашли мёртвым в котловане. – Она не должна посвящать их в детали, но то, что его нашли в воде, сказать можно.
– Деточка, боже ж ты мой, – восклицает Ивонн. Она замирает у стола и только потом опускает на него блюдо с выпечкой.
– Это правда, – продолжает Харриет.
– Да что ж это происходит в нашей деревушке? – Ивонн бессильно опускается на стул. Она подпирает голову рукой, и её волосы падают ей на лицо. – Много чего было в моей жизни, но никак не думала, что будет такое, – продолжает она.
Ивонн огорчена и одновременно испугана. Като совсем не чувствует возникшей атмосферы и скребётся в дверь, ведущую на верхний этаж. Гавкает.
– Като, перестань. Лежать, место, – кричит Харриет. Пёс скулит, но послушно ложится на пол.
– Прямо не верится, что всё это происходит в Лервикене. – У Эушена расстроенный вид. – Я бы всё-таки хотел дозвониться до Пола, он, наверное, так ничего и не знает о случившемся. Я звоню, звоню, но он ни разу не ответил.
В груди Харриет такое ощущение, будто туда воткнулось острое жало. Ведь ей Эушен никогда не звонит, а вот Полу уже несколько раз и ещё будет пытаться. И так было всегда.
– Но я вчера с ним говорила. Рассказала об убийстве. Он знает, – говорит Харриет.
– М-м-м, да. Пол, конечно, имеет право провести отпуск с семьёй. Ясно только одно – что никогда тут больше не будет так, как раньше, – говорит Ивонн.
Харриет рассказывает о вертолёте, который поднял тело, и Ивонн задаёт тысячу вопросов о том, что Харриет делала там, у котлована. Ей приходится в сотый раз повторять, что это связано с работой и что она не имеет права об этом распространяться. Время идёт, и наконец Като, который так до конца и не успокоился, снова гавкает.
– Мы должны возвращаться к себе. Мне завтра на работу. – Харриет встаёт из-за стола.
Уже светает, заворковали голуби-вяхири, когда Харриет с Эушеном идут домой. Харриет оборачивается и пристально смотрит на рыбацкую деревню, которая начинает просыпаться. День будет трудным.
«Сааб» издаёт щёлкающий звук, когда Харриет выключает мотор. Она снова поставила машину на заднем дворе пиццерии. День обещает быть тёплым, как это бывает в конце лета. Она только успевает выйти из машины, как из пиццерии выглядывает мужчина в белом фартуке и машет пачкой сигарет.
– Не успею сегодня, – кричит в ответ на его призыв Харриет и разводит руками.
Мужчина смеётся.
– О’кей, мисс. Приходите к ланчу, – говорит он и прикуривает сигарету.
– Если получится, – кричит она ему.
– Получишь у меня скидку. Твои друзья в голубых рубашках тоже, – добавляет он, выдыхая белое облако густого дыма.
– Отлично.
Харриет машет ему, перебегая двор в сторону здания полиции. Когда она смотрит на своё отражение в стекле входной двери, то удивляется, как пекарь вычислил, что она тут работает. Она совсем не выглядит типичным полицейским в своём красном хлопковом платье и белых кедах. Волосы она завязала в хвост. У Эушена не оказалось бальзама, которым она могла бы воспользоваться, и, проведя щёткой по каштановым локонам, она почувствовала, какими они стали сухими и ломкими. Надо не забыть купить бальзам для волос по дороге домой. Она не успевает поздороваться с Леной на ресепшне, летучка началась пять минут назад. Смс, которую она пыталась отправить ночью, ушла только тогда, когда машина удалилась от побережья и она въехала в зону, где была связь. Слишком поздно.
