– Хотелось бы знать, сколько он там пролежал, – говорит Харриет. – Страшно даже думать об этом.
Рикард откашливается.
– Я не хочу навязываться, но если тебе нужна компания, то я могу тут подождать, по крайней мере, до тех пор, пока вам что-нибудь скажут.
Харриет улыбается ему. Ей было бы приятно, если бы он остался.
– Или скажи мне, что делать с овчаркой, – шутит Рикард. – Я оставил окна приоткрытыми и припарковался в тени. На этом мои познания в области ухода за домашними животными, пожалуй, и заканчиваются.
– Като – пёс Пола, и с ним в любом случае ничего не случится, по крайней мере, в ближайшие полчаса, – отвечает Харриет. – Если у тебя есть настроение остаться ещё на некоторое время, я буду рада.
– Тогда я так и сделаю, – говорит Рикард и усаживается на стул, который стоит у стены. – Хочешь одну? – Он протягивает пакетик с мармеладом. – Это единственное, что осталось в автомате со сладостями в комнате ожидания на той стороне.
Харриет берёт мармеладку, и в ту же минуту к ним подходит Пол.
– Вы идите, а я посижу здесь в коридоре, – говорит Рикард.
– Спасибо ещё раз, – говорит Харриет и открывает дверь в палату, где лежит Эушен.
Комната узкая и длинная, вдоль стены три больничные койки с белыми пластиковыми ширмами между ними. Эушен лежит на самой дальней кровати. Он спит в положении полусидя, потому что изголовье кровати приподнято. У постели капельница, но в целом отец не выглядит слишком уж истощённым.
– Температура тела была низкой, когда он к нам поступил, – говорит голос за их спинами. В комнату входит мужчина в белом халате и светлых сабо для медиков фирмы Scholl. Он протягивает руку и здоровается с ними:
– Доктор Бергстрём.
– Как он? – спрашивает Пол.
– Результаты анализов хорошие, но мы поставили капельницу и хотим оставить его под наблюдением на какое-то время. Переохлаждение может быть опасным, особенно для пожилых людей, которым труднее регулировать температуру своего тела, – говорит доктор Бергстрём.
– Значит, опасности нет? – Харриет смотрит на Эушена в белой постели. Его вид вызывает сочувствие.
– Нет, с ним будет всё в порядке. Мы дали ему успокоительное. Он хорошо спит.
Пол садится на стул возле Эушена.
– Мы были здесь раньше на неделе и сдавали анализы, но ещё не получили результаты. Он забывчив, сознание путается, пропал из дома, и его нашли на склоне холма, что тоже следствие его состояния.
Доктор Бергстрём достаёт синюю пластиковую папку, полную бумаг, и начинает листать.
– Мне только что принесли его историю болезни, – говорит он и вытаскивает распечатанный листок. – Все показатели анализов в норме, ни один не показывает изменений, которые выходили бы за рамки допустимого. Мы ещё сделаем компьютерную томографию, пока он здесь, чтобы быть совершенно уверенными, но я бы удивился, если бы это что-то дало. Нет никаких признаков старческой деменции.
Харриет слышит, как Пол облегчённо вздыхает, но сама она ещё не решается в это поверить.
– А его забывчивость? Он забывает время суток и дни недели, выходит из дома без куртки, а теперь ещё и это. – Она показывает на спящего Эушена. – Он совсем не такой, каким был раньше.
Эушен шевелит головой, похоже, что он просыпается.
– Ты не слышишь, что врач говорит? Всё будет хорошо, – перебивает её Пол.
Харриет медленно опускается на стул рядом с братом. Она была так зациклена на мысли, что с отцом что-то не так, что ей трудно смириться со словами врача.
– Некоторая забывчивость совершенно нормальна, когда человек стареет. Если он будет как следует высыпаться и у него будет социальная стимуляция жизни, вы сразу увидите разницу. Одиночество и бессонница часто бывают причинами такой забывчивости. Но если рентген что-то и покажет, то в любом случае вы обратились как раз вовремя, так что не поздно получить помощь.
– Харри, слушай, что говорит врач, – произносит Пол, и в этот момент Эушен открывает глаза.
Понедельник 4 сентября 2017 года
Стоит тёплый и безветренный вечер уходящего лета. Харриет выбрала летнее платье. Оно лежало в одном из гардеробов, и она подозревает, что это платье Евы-Лены, потому что оно цвета морской волны и в белую полоску. Не совсем её стиль. Ровно в шесть часов в портовый ресторан «Ревень и Краб» входит Рикард. В джинсах и голубой рубашке. Она бы в жизни не поверила, что у него есть джинсы, а тем более что он их носит. В его гардеробе в отеле висели только тёмные костюмы.
– Привет, – говорит он, наклоняется и целует Харриет в щёчку. Её обдаёт лёгким ароматом мужского парфюма. Верхняя пуговица рубашки расстёгнута, и Харриет замечает, что появившаяся щетина на подбородке чуть темнее курчавых волос. Она видела его всего сутки назад и с тех пор отправила ему уже четыре сообщения. Совершенно бестолковые сообщения, но он ответил на каждое.
Она попросила для них места во внутреннем дворе, возле кафе, и Рикард садится на скамейку напротив Харриет. Скамья сделана из обломков деревьев, выброшенных на берег, и начинает качаться, когда он на неё садится.
– Так скромно, – говорит Рикард и смеётся.
Молния раздражения пронзает Харриет, ей не нравится, что он дразнит её за выбор ресторана. Но потом она отбрасывает обиду, ведь он просто с ней шутит и ничего плохого не имеет в виду.
– Мне здесь нравится. Ужасные вещи произошли в Лервикене, но это всё равно лучшее место на земле, – говорит она.
– Как Эушен? – спрашивает он.
– Они подержат отца ещё один день, понаблюдают. На самом деле он мог бы уже сегодня приехать домой. Он, конечно, никогда в этом не признается, но я думаю, что ему в больнице нравится, потому что за ним ухаживают. С ним сейчас Пол.
– Охотно верю, – говорит Рикард и смотрит на корабли, проходящие через пролив. В лучах вечернего солнца его загорелая кожа приобретает золотистый оттенок. Он по-настоящему красив.
– Ты останешься здесь, когда вы закончите расследование? – спрашивает он и машет официанту, чтобы тот подошёл к их столу.
– Нужно идти в бар и там заказывать, – говорит Харриет и показывает на чёрную грифельную доску, которая прислонена к белой известковой стене. – Там меню, но тебе даже смотреть не нужно. Они всегда подают сегодняшний улов, и это всегда мидии. Я уже заказала.
– О’кей. – Он смеётся. – Не можешь ответить на мой вопрос?
Харриет смотрит в сторону. Ей трудно привыкнуть к его прямоте, и ему каждый раз удаётся её смутить.
– Расследование только началось, хотя мы уже и раскрыли дело, – говорит она. – Я останусь на всё время, пока будет продолжаться следствие, хотя у меня всё та же неподходящая предыстория и мне не нравятся некоторые из моих коллег. – Харриет думает о Патрике. В эту секунду она его прямо ненавидит. А вот с Элиасом, напротив, хорошо будет работать. Она его уже два дня не видела, но когда она послала ему смс с вопросом, как он себя чувствует, то он ответил, что выйдет на работу на следующей неделе. Да, она помнила, что Маргарета просила оставить Элиаса в покое, но не могла удержаться. Ей его жалко. То, что Никлас умер, кажется по-прежнему нереальным.
