– Уилл, ты пропал на три недели. Ни звонков, ни сообщений, ни писем… так какого же хрена, как ты думаешь, я тебя искал?
Он оттолкнул Уилла и вошел в номер.
– Да потому, что ты – мой лучший друг, идиот ты этакий. Я думал, ты…
И осекся, увидев номер Уилла. Неприбранная постель, объедки на подносах, пустые пивные банки и бутылки, раскиданные всюду полотенца и бумаги.
Он обернулся к Уиллу, который вошел вслед за ним и закрыл за собой дверь.
– Уилл, боже мой! Ты же в отеле, здесь у тебя уберут! Так жить… это же грязь!
Уилл огляделся, будто и не видя беспорядка. Пожал плечами.
– Пока я здесь, они убирать не будут, а выходить я не хочу. Заплатил за месяц вперед, чтобы они меня не трогали.
Хамза заговорил, подбирая слова:
– Уилл, что ты хочешь этим сказать?
– Я не знаю, что случилось бы. Если бы я отсюда вышел.
Хамза подумал над его словами, обдумал многое, что хотелось ему сказать в ответ, но вместо того сбросил со стула гору грязных полотенец и старых газет и сел.
– Уилл, – сказал он. – Дорогой мой друг. Скажи мне, пожалуйста, что я могу для тебя сделать? Что с тобой случилось? Что ты делал последние недели?
Уилл провел рукой по волосам, отчего возник еще один вихор, торчащий в потолок. Хлопнулся на кровать, чуть не перевернув поднос с чем-то недоеденным, стоявший на скомканных простынях и покрывалах.
– Я пытался помочь, – начал он. – Ты видел предупреждения на Сайте? Новые предсказания, которые я повесил?
Уилл запустил пальцы в скомканные простыни.
– Я их повесил в искупление тех убитых и раненых в оракуловских беспорядках, – сказал он. – Мне их не вернуть, но я думал, что если сделаю какое-то добро…
Он осекся. Протянул руку, взял с подноса недоеденный тост.
– Уилл, он же тут уже неделю лежит, судя по виду. Не…
Уилл съел тост, машинально жуя.
– Потом я поехал к Флоридским Леди. Дал им миллионный бонус.
Попытки Хамзы себя сдержать провалились.
– Что? – спросил он. – Что они такого сделали, чтобы заработать еще миллион, Уилл? После того, что они с нас уже взяли?
Уилл проглотил слюну, посмотрел на Хамзу опухшими глазами.
– Они обеспечили нашу безопасность. И там не миллион, а десять на самом деле. Каждой по пять. Это мои деньги, с моего счета, так что давай на этом закончим.
– Но почему сейчас?
– Рождество. И я собирался заглушить Сайт и хотел у них лично спросить насчет того, как это сделать.
Хамза подался вперед:
– Но ведь Сайт до сих пор жив, – сказал он.
– Я знаю.
Они молча смотрели друг на друга.
– Я не собирался, как ты понимаешь, соскочить, – сказал Уилл. – Просто мне нужно было время. Я был, ну… ошарашен. Поехал во Флориду, потом решил приехать сюда посмотреть выступление Хосе Питталуги. Не то чтобы серьезный план, так – каприз. И я был в театре, когда это случилось. Когда его убили. С собой я взял консьержку этого отеля. И остался здесь, когда вся страна сошла с ума. Ты знаешь, как на людей это все подействовало? Уругвай считался стабильной страной. Такое просто не в характере жителей.
Уилл посмотрел на кусок тоста у себя в руке, думая, не откусить ли еще, потом бросил его обратно на поднос.
– Я поместил на Сайте эти предупреждения, и я спас людей, точно спас, но ведь все равно люди гибнут? Это как теннис. Сайт кого-то убьет, я кого-то спасу, и тогда Сайт убивает еще кого-то. Туда-сюда. Туда-сюда.
– Так почему же он еще жив? – спросил Хамза.
– Потому что это уже без разницы. Я уже выложил столько предсказаний – ты думаешь, люди их забудут, если я положу Сайт? Нет. И никто никуда не денется. Все, что предсказано, – сбудется. Убить Сайт – это ничего не изменит. Я сделаю то, что он захочет.
Хамза посмотрел на друга в упор:
– Ты только что отозвался о Сайте так, будто он живой, Уилл. Раза три. Почему ты так говоришь?
– Потому что я так думаю, Хамза. Он по-своему живой.
Хамза задумался. Еще неделю назад он бы решил, что Уилл наконец-то тронулся от тяжести быть Оракулом. Но сейчас… это звучало чертовски вероятно.
– Все как с цепи сорвалось после смерти Питталуги. Я не мог какое-то время вообще никуда двинуться – слишком опасно было бы даже вызывать такси до аэропорта. Так что я просто сидел тут и смотрел на все происходящее из окна и думал. И пока сидел, пока смотрел на пожары и слушал стрельбу, зная, что я сыграл свою роль во всем этом, возник у меня вопрос. И стал я себе его задавать снова и снова.
Он посмотрел на Хамзу пустыми глазами.
– Кто бы и что бы ни было источником того сна, этот источник видит будущее. Или сам там находится и смотрит назад, не важно. А тогда… – Уилл показал на окно взмахом руки – Хамза понял так, что он имеет в виду происходящий снаружи хаос, – не мог ли он знать, что вот это все произойдет?
Он уронил руку.
– А если он это видел, то зачем он этого хотел? Почему не попытался остановить? Черт побери, ведь Сайт мне дал это предсказание. Сайт все это вызвал. Он этого хотел. И всего того, что случилось с тех пор, как я его создал.
Уилл вдруг встал. На подносе, стоявшем на постели, опрокинулся стакан с водой, – Уилл не обратил внимания. Он начал ходить по номеру, нагибаясь, чтобы покопаться в кучах газет и распечаток, которые Хамза сбросил на пол.
– У меня для этого была система, – бормотал Уилл. Он вытащил какой-то лист бумаги, отбросил его. – Я пытался понять зачем, – продолжал он. – Зачем Сайт все это делает. Чего он хочет. У меня еще не все куски этой мозаики, я вообще не под это заточен. Область необъятная – тут и экономика, и политика… все вообще. Но что-то из этого я вижу. Ничего тут нет случайного. Я получил предсказания не для того, чтобы мы с тобой разбогатели. Происходит еще что-то.
Хамза сделал глубокий вдох. Он вспомнил людей с автоматами, закрытый мешками с песком блокпост по дороге к отелю, беспорядки на оракуловских демонстрациях, почти постоянные атаки на Сайт со стороны всех правительств во всем мире, и «Лаки корнер», и несколько миллиардов долларов, и Мико, и своего ребенка.
– Я знаю, чего он хочет.
Уилл оторвался на минуту от поисков среди бумаг и поднял на него глаза.
– Хамза, прошу тебя, только не говори мне, что ничего в этом нет. Не говори, что я слишком заработался, что мне мерещится и прочую такую чушь. Я в своем уме, и это все на самом деле.
Хамза протянул руку, положил Уиллу на плечо.
– Знаю, – ответил он. – Ты просто послушай.
Он стал говорить. Описал связь, которую нашел между смертью Питталуги и военным положением в Уругвае и национализацией морских платформ «ТрансПайп». Он рассказал о путях влияния этих событий на мировую экономику, о точности и предвидении, необходимых для организации такой цепи событий, и о своем сильном убеждении, что это почти наверняка делается намеренно.
