Уилл просто замер.
– Понятно, – сказал он.
– Это все так, – сказал Хамза. – Я знаю, что звучит невероятно, но я продумывал это снова, снова и снова. Я все это время думал, что же делает Сайт. Я не понимаю почему, но…
– Ха, – сказал Уилл. – «ТрансПайп». Это я проглядел.
Хамза прищурился:
– То есть?
– Прямо передо мной, – сказал Уилл. – Прямо из окна. Должен был сам видеть.
Он нагнулся к куче бумаг и вытащил лист – что-то похожее на густо аннотированный список. Сложил его, сунул в карман, потом встал. Повернулся и пошел к двери, надев на ходу пару сандалий.
– Пошли, – сказал он.
Движение лифта было почти бесшумным, если не считать яростного постукивания пальцами по экрану – Хамза отправлял сообщение.
Двери открылись, Уилл и Хамза вышли в вестибюль. Уилл направился к выходу из отеля, и Хамза отметил, что красавица-консьержка подняла взгляд и вздрогнула, когда они проходили мимо. Он мимоходом подумал, не ее ли водил Уилл на представление Питталуги.
Хамза прибавил шагу, догнав Уилла у выхода. Тот вдруг остановился, неожиданно увидев перед собой стройную красавицу. У нее живот слегка округлялся, но так, что никто, кроме ее мужа, даже не заметил бы.
– Уилл, привет! – сказала Мико.
Уилл медленно обернулся к Хамзе. Лицо его было почти непроницаемо.
– Не так я хотел бы тебе об этом сказать, – сказал Хамза, – но она должна была знать. Это она тебя нашла. Она наняла сыщика. Это все она сама.
Уилл кивнул, потом толкнул вращающуюся дверь и вышел на площадь.
Мико посмотрела на Хамзу:
– Как он?
– Понятия не имею, – ответил он, чувствуя себя совершенно беспомощным.
Мико показала на вращающуюся дверь:
– Так пойдем выясним.
Уилл стоял на широкой площади перед отелем возле большого фонтана, где играла вода. Сквозь плотное движение на двусторонней дороге между отелем и берегом – Рамбла Република де Мехико – и темным в солнечных пятнах морем был виден белый песок Плайя-Карраско. Фонтан тихо и мелодично аккомпанировал легкому морскому ветерку. Очень гостеприимный пейзаж, если не замечать баррикад.
– Знаешь, если бы вы сюда не приехали, не знаю, сколько бы я еще торчал в том номере. Так что спасибо, – сказал Уилл. – И все равно в толк не возьму, как у тебя язык повернулся ей сказать.
Хамза увидел, как лицо у Мико дернулось, будто от пощечины.
Он шагнул к ней, взял ее за руку и поднял ее, показывая Уиллу.
– Знаешь, ты иногда так себя ведешь, что очень трудно захотеть тебе помочь. Она моя жена, а ты кретин.
Уилл кивнул:
– Я не об этом. Хамза, я боюсь. И мне хотелось бы, чтобы она подальше была от всего этого. Вне опасности.
Мико высвободила руку и шагнула к Уиллу.
– Упс, – сказала она. – Поздно спохватился.
Уилл уставился на нее, потом улыбнулся.
– Наверное, да, – сказал он. – Если мне позволено быть эгоистом, то скажу, что я очень рад поговорить об этом с кем-то, кроме Хамзы. Это было нелегко.
Мико посмотрела на мужа.
– Не сомневаюсь, – сказала она. – Он тот еще подарок.
Хамза посмотрел на нее обиженно, и напряжение, висевшее в воздухе, несколько ослабло.
– Ты ему сказал? – спросила Мико у Хамзы. – Про нефтяную компанию?
– Сказал, – ответил Уилл. – Я рад, что вы это сопоставили. Теперь все это будет легче объяснить. Но когда я вижу вас, вижу вот это, – он показал на живот Мико, – мне кажется, что не надо бы мне радоваться. Если честно, я считаю, что вы оба должны бежать от меня и от Сайта как от чумы. Как можно дальше. Это не ваша проблема, а моя. Вы уже очень много для меня сделали, и если вы сейчас выйдете из игры, это будет правильно. Я злиться не буду.
Уилл сложил руки на груди и отвернулся к морю.
– Лучше вам подальше в тень, – сказал он. – Я серьезно.
Хамза обернулся к жене. После долгой секунды Мико кивнула.
– Расскажи нам, – сказал Хамза.
– С Сайтом что-то происходит, – начал Уилл. – Тут не только «ТрансПайп» и это конкретное предсказание про Питталугу. Тут все вместе. Предсказания соединяются. Они…
Уилл остановился перевести дыхание.
– Они друг с другом сотрудничают. Не знаю, как это еще назвать, – просто закончил он.
Ни Хамза, ни Мико сразу не ответили.
– А попытаться можешь? – медленно спросила Мико.
Уилл посмотрел на фонтан. Чаша его была полна водой, играющей на солнце. Уилл вытащил из кармана горсть монет, поднял одну:
– О’кей. Я выдаю предсказание, либо помещаю его на Сайт, либо продаю.
Он бросил монетку в фонтан. От места ее падения разошлись концентрические круги.
– Загадай желание, – сказала Мико.
– Загадал, можешь мне поверить, – ответил Уилл и показал на круги: – В мире начинает что-то происходить, потому что предсказание стало известно. Люди делают то, чего иначе бы не делали. Я меняю будущее.
Он взял еще монет и бросил их в фонтан одну за другой, с расстоянием в несколько дюймов. Каждая создала новые круги, пересекающиеся с такими же волнами от других. Пошли интерференционные узоры.
– Вот так, – сказал он. – Каждое предсказание – монетка. Она пускает круги в мире, меняет положение вещей, и иногда эти перемены встречаются с кругами от другого предсказания. Они друг от друга отражаются, и происходит что-то новое.
Уилл хлопнул по поверхности воды, превратив узоры в хаос. Показал на волнующуюся поверхность:
– Невозможно предсказать, что будет дальше, – сказал он. – Если ты не сидишь в будущем, глядя назад. Тогда ты видишь все. И посылаешь информацию кому-то в прошлом, и тот ее будет использовать так, как ты хочешь. Что-то он поместит на веб-сайт, что-то продаст нефтяной компании… а ты все это уже будешь знать, потому что, с твоей точки зрения, он уже это сделал.
Мико перебила его:
– Я понимаю, что я здесь новичок, но хочу выступить адвокатом дьявола: не должен ли ты допустить, что все это могло произойти случайно?
Уилл вытащил из кармана сложенный лист бумаги и дал его Мико.
– Прочти, – сказал он.
Мико развернула бумагу. Хамза шагнул ближе, читая у нее через плечо.
– Шуточку с шоколадным молоком помнишь? – спросил Уилл. – Самый был популярный безалкогольный напиток в стране целых три месяца после того, как Оракул сделал о нем предсказание. Все остальное сильно просело – газировка, холодный чай, все виды соков – в том числе апельсиновый и грейпфрутовый. Но мы сказали тому хеджевому фонду…
