– Я его спросил, может ли он дать интервью для нашего сайта.
Сердце Ли, и без того работающее на повышенных оборотах, перескочило на две передачи вверх. Реймер серьезно нахмурился:
– Я даже не думал, что он ответит. В смысле, он же никому не отвечает? Мы об этом слышали. Так что просьба интервью, это было… ради прикола, наверное. Типа почувствовать связь.
Ли никогда не видела на лице у Реймера выражения, похожего на то, что было сейчас. Потерянное. Даже испуганное.
– Я получил письмо от Оракула вчера днем, – сказал он. – Весь вечер думал, какого ж черта мне теперь делать. И не спал.
– Да почему? – не сдержалась Ли. – Вы же согласились? В смысле, это же лучшее, что могло вообще с нашей лавочкой произойти. И со мной, не буду делать вид, что не так. Какого ж черта вы сейчас тянете?
– Потому что я предложил за интервью гонорар в десять миллионов долларов.
У Ли глаза широко раскрылись.
– А это рабочий бюджет этого нашего агентства на ближайшие четыре года, мисс Шор. Цифру десять миллионов я выбрал потому, что другие каналы наверняка предложили вдвое. Я ничем не рисковал, зато чувствовал, что участвую в игре.
Он провел рукой по лбу:
– А он взял да и поймал меня на слове.
– Так какого ж хрена? – возразила Ли. – Какая разница, сколько это стоит! Нет на свете ничего большего. Это же… это же верх всего!
По лицу Реймера пробежала рябь удивления, потом гнева. Ли было наплевать. Оракулу нужна она, и черта с два она даст такой возможности ускользнуть.
– Понимаете, соблазн для меня велик, – сказал Реймер, вновь овладевая собой. – Оракул – самый знаменитый человек планеты. Интервью с ним окупится почти сразу. Мы его заснимем, будем давать на него лицензию, документальный ролик сделаем, может быть. На самом деле не в деньгах дело. А в вас, – закончил он.
Ли сузила глаза. Она понимала, что злится сильнее, чем, наверное, надо было бы, но ничего не могла с собой сделать. Хотела ответить, но Реймер поднял руку, призывая к молчанию.
– Вы – младший репортер канала сплетен на четвероразрядном веб-сайте, – сказал он. – Почему же вы и только вы? Не вижу смысла. – Он посмотрел ей прямо в глаза: – Вы знаете Оракула? В смысле, лично? Я подумал было, что это какой-то ваш с ним совместный план, но это чистая бессмыслица. А тогда что? Почему именно вы нужны ему, мисс Шор?
Ли улыбнулась:
– Убейте, не знаю, мистер Реймер. Может быть, ему нужен репортер хоть слегка не зашоренный. Или он читал ту потрясающую статью, что я запостила о нем в прошлом году на Urbanity. Которую вы хотели снести.
– Вы и правда думаете, что сейчас время все это ворошить? – спросил Реймер, и в его голосе начинала слышаться искренняя злость.
– Вообще-то да. С самого моего прихода сюда вы не признавали за мной профессиональных качеств. На меня сыпались одно за другим говенные задания, я их честно отрабатывала и ни малейшего признания не получала с вашей стороны. Каждый раз, как я приходила к вам с предложением, которое могло бы поднять ваш дурацкий сайт до чего-то близкого… к приемлемому уровню, скажем так, вы мне устраивали порку и посылали обратно копаться в том же дерьме.
Она говорила и остановиться не могла:
– И вот сейчас, Йоханнес, тебе выпал шанс, который выпадает раз в жизни, а без меня его не будет. Ничего вообще без меня не будет. Для тебя это наверняка ужасно, сгрызает заживо.
Ли сложила руки на груди и улыбнулась:
– А мне так даже в кайф.
Реймер встал, стиснул кулаки, оперся ими на стол.
– Ли, я пытаюсь решить, должен ли я тратить десять миллионов баксов. Ты правда думаешь, что напоминать мне о таких фактах будет полезно для твоих целей?
– Ты не решаешь, – сказала Ли. – Ты уже решил. Иначе бы ты никогда меня сюда не вызвал и черта с два ты бы показал мне это письмо.
Реймер тяжело сел. Достал из кармана белоснежный платок и вытер лоб.
– Что дальше? – спросил он. – Требования?
Лицо Ли смягчилось. Злость слегка рассеялась.
– Естественно. Но ничего особо страшного. Во-первых, я хочу повышения до ведущего корреспондента. Вам все равно надо будет это сделать. Когда мы возьмем интервью у Оракула, странновато будет выглядеть, что послали младшего репортера.
– Конечно, – кивнул Реймер.
– Сюда входит повышение зарплаты, льготы, все дела.
– Я уже сказал «да». Что еще?
Ли на секунду задумалась. У нее было только одно важное требование, но такую возможность упускать было нельзя. Она задумалась, что еще попросить у него.
– Собственный кабинет – никаких ячеек в общем зале – и парковочное место внизу.
Реймер снова кивнул, на этот раз медленнее. Как будто у него в глазах мелькали цифры калькулятора. Наверное, придется машину себе купить, подумала она.
– И еще одно условие, Йоханнес, и оно тебе понравится. Потому что бесплатное. Статья, куда бы она ни пошла, будет моя. Я хочу не просто брать интервью, я хочу свою подпись под материалом. Я редактирую окончательный вариант и выдаю последующие статьи.
– Невозможно, – без интонации возразил Реймер. – Ты не готова.
– Ты понятия не имеешь, что я вообще могу, Йоханнес. Да к тому же и выбора у тебя нет. Оракул просил послать меня. Если ты хочешь сделать интервью, я свои условия сказала. И они должны быть письменными.
Реймер видимым образом обмяк. Он открыл ящик стола, вытащил серебристую фляжку. С первым глотком в воздухе поплыл запах можжевельника. Ли он не предложил, но ее это совершенно не тронуло.
Реймер вздохнул – долго, глубоко, прерывисто, потом посмотрел на Ли, несколько уже овладев собой.
– Ладно. Хорошо. Договорились.
Ли выдержала прилив эйфории такой сильный, что сейчас была совершенно опустошена, как прогоревший бенгальский огонь. Лицо у нее оставалось растянуто в широкой, неугасимой улыбке.
– Послушайте, мисс Шор, – сказал Реймер. – Я знаю, что вы рады. – Казалось, он выдохся, как будто вдруг увидел, что совершенно не готов к той жизни, которую, оказывается, ведет. – Вы выиграли. Поздравляю. Но прошу вас, хотя бы подумайте о том, что вы выиграли. По-моему, почти любой человек постарался бы держаться за тысячу миль от всего такого. Я бы так точно.
Он глянул на фляжку, потом опять на Ли.
– Я едва не удалил письмо Оракула, как только получил его. Потому что – что мы на самом деле знаем о нем? Или о ней? Или это вообще не человек? Да ничего, вообще ничего, кроме того, что Оракул может творить волшебство и никому не хочет сообщать, кто он такой. Вас это не пугает? Меня – да.
Реймер встал, протянул ей руку.
– Если бы я знал ответ, никогда бы не стал спрашивать, – сказал он.
