Ли протянула руку навстречу, обменялась с ним рукопожатием.
– Поздно теперь, – сказала она.
Погас свет.
Ли выпустила руку Реймера, недоуменно подняла глаза к потолку. Темнота была полная, и это было неприятно. В Нью-Йорке не бывает темно.
Всегда есть чье-то окно, неоновая вывеска, ночной ресторан, откуда пробивается свет. А сейчас не было ничего.
Она осторожно прошла по кабинету к большому окну за столом. Реймер уже повернулся посмотреть на город, и она встала рядом.
Что она видит, ей не сразу стало понятно.
Не было света в окнах дома напротив. Она вытянула шею посмотреть в обе стороны Третьей авеню. Если не считать автомобильных фар, ни в одну сторону никаких признаков электричества.
Где-то в центре города завыла сирена.
Глава 25
В баре «У Макэвоя» стало темно. Заведение заполнили крики замешательства, перемежаемые пьяными возмущенными завываниями.
– Это чего? – спросил моряк, державший Уилла за рубашку, и на миг ослабил хватку.
Уилл воспользовался моментом и вывернулся из его руки. Рубашка освободилась. Он схватил Хамзу за рукав.
– Бежим! – крикнул он.
Они бросились к выходу. В большие окна прорывались отсветы фар с улицы, им помогали поднятые над головами сотовые телефоны и зажигалки. Пришлось задержаться, проталкиваясь через толпу на выходе.
Вырвавшись, они бросились к ближайшему углу. Уилл оглянулся, но вроде бы их никто не преследовал. Он замедлил бег, остановился, тяжело дыша, чувствуя, как бьется сердце.
– Кажется, выбрались, – сказал он.
Хамза поднял руку в знак согласия. Он стоял, прислонившись к ближайшей стене, и пытался отдышаться.
Уилл посмотрел вдоль улицы. Из всех баров и ресторанов высыпали люди, смотрели, тараща глаза, как сгущается в городе мрак и плывет в холодном воздухе апреля пар от дыхания.
– Что это такое? – спросил Хамза.
– Блэкаут, – ответил Уилл.
– Это я сам вижу. Интересно, во всем ли городе. Оракул это предвидел?
– Не-а, – ответил Уилл. – Удивлен не меньше тебя.
Хамза посмотрел на телефон.
– Нет сигнала, – сказал он. – Странно как-то. Когда «Сэнди» отрубил питание ниже Четырнадцатой улицы, телефоны все равно работали. У вышек отдельная сеть.
– Могло с тех пор перемениться. Ты кому хотел позвонить? Мико?
– Ага. Уверен, что у нее все в порядке – у нас тонны свечей, батареек и прочего. Хотел сказать, что я жив и здоров.
Уилл посмотрел вверх и впервые на своей памяти увидел в городском небе звезды.
– Как ты думаешь, есть шанс, что поезда ходят?
– Вряд ли, – ответил Хамза.
– Хм, – сказал Уилл. – А знаешь, ведь тогда должны были люди застрять в подземке?
Хамза поежился от этой мысли.
Из ближайшего бара вышел человек в переднике и поставил доску с надписью мелом, что бар работает, но пока свет не дадут – только наличные.
Уилл показал на эту доску, вопросительно глядя на Хамзу.
– Да нет, я хочу домой попасть, – ответил тот.
Уилл кивнул:
– Да, верно. Это и к лучшему. – Он посмотрел в сторону центра. – Кажется, придется идти пешком.
– Уж наверняка, – ответил Хамза. – Обязательно было этим дурацким морякам выбрать себе бар у черта на куличках в Виллидж. Черта с два мы сейчас такси поймаем. Идти пятьдесят кварталов, а вряд ли сейчас теплее тридцати градусов
[14].
– Могло быть хуже. Если бы ты на Девяносто четвертой жил.
– Ага, – согласился Хамза. – Было бы и правда хреново.
Уилл на него глянул.
– Прости, дурака валяю, – сказал Хамза. – Давай ко мне ночевать. Будешь сегодня спать на раскладушке.
– Ты уверен, что Мико не будет против?
– Не будь идиотом.
– Ладно, ловлю тебя на слове. Как-то не хотелось бы в такую ночь одному оставаться. Наверняка свет скоро включится, но сам понимаешь.
– Понимаю.
Они направились на север, сутулясь от холода. Через несколько минут Уилл сказал:
– Спасибо, что пытался помочь. Вообще-то ты вроде как напортил, но все равно спасибо.
– Ты лучше постарайся больше не ставить меня в такое положение, – ответил Хамза. – Не люблю, когда приходится бить человека.
– Угу.
– Ты чего-нибудь узнал от этих ребят до того, как они решили тебя убивать? Что ты такого сказал, что они взбесились?
– Я спросил, они тут в Нью-Йорке на отдыхе или как, они сказали, что нет, им надо было везти солдат с базы в Северной Ирландии куда-то в Азию, в какую-то страну на «стан». Их трудно понять – они валлийцы. Но их развернули по дороге и направили сюда.
– Хм, – сказал задумчиво Хамза.
– Вот именно. Я попытался спросить их, что там должны были делать солдаты, и тут началось. Наверное, слишком напролом попер.
– Наверное.
– И вот что мы с этого имеем: либо Сайту не нужны солдаты в Как-там-его-стане, либо они нужны ему здесь. Но зачем? Ума не приложу.
– И вот мы топаем по холоду, ничего, в сущности, не узнав. Отлично повеселились, Уилл.
– Угу.
– И, как я полагаю, ты все еще хочешь дать то интервью.
– Правильно полагаешь. Но я все равно держусь за то, что сказал: никакого краудсорсинга.
– Для начала, – сказал Хамза.
Они какое-то время молча шагали по Лафайет-авеню, про себя удивляясь, как темны здесь улицы даже при свете фар.
– Знаешь, – сказал Хамза, – эта дорога нас проведет через Юнион-сквер. Кажется, я там не бывал после тех беспорядков.
– И я тоже, – ответил Уилл.
– Помнишь ту женщину, что у нас быстренько интервью взяла в тот день? Симпатичная такая?
Уилл остановился, повернул голову, встретился с Хамзой взглядом.
– Помню.
И отвернулся.
– Я так и думал. Погуглил ее. Не понимаю, зачем ты вообще мне сказал ее имя. Думал, я не посмотрю? Почему ты именно ее выбрал, Уилл?
– Может быть, решил сделать что-то хорошее и дать интервью человеку, который сможет не упустить шанс. А может, потому, что она не боялась. Ты же ее видел – даже когда начался этот разгром, она хотела туда бежать. Если я вообще буду говорить, то тогда уж с человеком, который не боится.
– Угу. Что ни говори, а не будем забывать, что она тебя видела. Она с тобой говорила. Ты не думаешь, что она найдет связь? Я знаю, что ты будешь с закрытым лицом, но все-таки. Это выглядит, как будто…
