Уилл поправил наушники и постучал по регулятору громкости на маленьком MP3-плеере, купленном в придорожном магазинчике в Айове на третий день – так Ли получила возможность слушать радио, пока ведет машину. Он закачал в плеер песни, надерганные из небольших наборов компакт-дисков, в основном – сборников лучших хитов. Сейчас крутился Принс, классика восьмидесятых. Уиллу нравились эти мелодии, но по-настоящему восхищало его исполнение. Никто не умел так аранжировать, как Принс.
Блокнот Оракула лежал раскрытым у него на коленях, и все страницы были покрыты его неровными записями разных цветов.
В узоре теперь были не только синий, красный, желтый и зеленый. Уилл добавил множество оттенков, чтобы отражать эффекты ложных предсказаний, выставленных им самим, – лиловый, оранжевый, голубой. Предсказание о Китае было просто первым. Он пробовал на зуб эту идею с момента встречи с Энтони Лейхтеном, когда стало ясно, что правительство хочет использовать влияние Оракула на мировые события.
Реакция Ли на этот план сперва была скептической и сменилась на очень тревожную, когда у нее появилось время обдумать последствия. Она подумала, эта попытка заставить Китай улучшить ситуацию с правами человека в своих границах может по-разному обернуться. Она в колледже слушала кое-какие курсы по политологии Азиатского региона и знала историю страны куда лучше, чем Уилл. Но что сделано, то сделано.
С тех пор он повесил еще несколько ложных предсказаний, хотя сначала обсудил их с Ли. Идея была – пустить интерференцию поперек плана Сайта, возможно, в чем-то его сорвать. Просто помочь. Улучшить положение вещей.
Уилл знал, что медленно, но верно губит репутацию Оракула, но не считал, что это так уж плохо. Сайт это доверие использовал, чтобы сеять хаос. Может быть, лучше попытаться сделать с его помощью что-то хорошее. Раз истинные предсказания разрушают мир, может быть, фальшивые его восстановят.
Предсказание про спинной мозг должно было пришпорить исследования в этой области – он о них читал в журнале «Вайрд», и ему показалось, что они заслуживают больше денег. С той же целью было сделано предсказание о больших и легкодоступных залежах минералов на околоземных астероидах и еще некоторые.
Пока что – много усилий, дополнительные цвета в блокноте и больше почти ничего. Предсказания породили свой поток последствий, но никак не замкнулись с существующей паутиной Сайта. Как дохлые мухи на подоконнике.
Оставался только один неотслеживаемый телефон, и его Уилл держал для последнего обновления Сайта, для дальнего паса последней надежды, и пустил бы его в ход лишь при абсолютной необходимости.
Он откинулся на спинку, глядя сквозь ветровое стекло на горы, не контролируя свои мысли и слушая радиоверсию «Alphabet Strееt», в которой не хватало пятиминутной инструментальной коды. Он думал о Сайте, дав волю ассоциациям. Поведение Сайта казалось ему странным: паутина росла не так, как раньше. Связанные узлы, образованные ранее для того, что Уилл считал «большими» эффектами – проблемы глобальной экономики, вторжение в Нигер и так далее, – прекратили взаимодействие.
Первый, второй, третий этапы образования связей происходили относительно быстро – то есть быстро для событий мирового масштаба. Как падение костяшек домино. А теперь все стало будто в замедленной съемке, будто передачи огромной машины Сайта разъединились и уже не гонят мир вперед к какому-то неизвестному конечному пункту. Как будто Сайт затаил дыхание и ждет.
Уилл вздохнул. Он закрыл блокнот, нагнулся и взял с лежащей под ногами пачки непрочитанных газет очередную. Это оказался свежий экземпляр еженедельника «Экономист», поступивший в продажу утром. Передовая статья была про Кандустан.
Он открыл журнал, посмотрел на статью и скривился. Он устал, статья была длинная, а в «Экономисте» мелкий шрифт. А главное, он все еще не был уверен, что Сайт имеет какое-то отношение к Кандустану.
Практически любое событие, которое он с уверенностью относил к паутине Сайта, имело какие-то связанные с Оракулом причины – более одной ниточки, привязывающей его к другим частям паутины. А у Кандустана была только одна: вождь повстанцев Торекул решил атаковать город Ут, потому что США слишком завязли в Нигере и вмешиваться не станут. Да и это была всего лишь теория – никто не знал точно, действовал ли этот фактор.
Уилл заставил себя вчитаться в статью «Экономиста». На самом деле почти ничего нового. Старейшины совета биев все еще заседают в горах над Утом, что продолжается уже не первую неделю. Энтони Лейхтен на месте, ведет переговоры с обеими сторонами, пытаясь найти дипломатическое решение все более напряженной ситуации. Это привело к появлению приятной фотографии: Лейхтен потеет в какой-то адовой дыре в пустыне, окруженный людьми, в любой момент готовыми его убить.
Журнал послал в те далекие края репортера взять интервью у Торекула. Тот уклонялся от встреч с прессой, но репортер вышел на его подчиненного, некоего полковника Биштука.
Тот повторил большинство фактов, которые Уилл сам уже нашел: его предки построили мечеть, его народ имеет до сих пор на эту мечеть все права, это наследие было украдено у народа, его вождь, великий Торекул поведет их к победе… но было еще что-то новое. Уилл вытаращил глаза.
– Твою мать, – сказал он.
Схватив из ниши в двери зеленый карандаш, он перелистал лежащий на коленях блокнот, пока не нашел страницы, относящиеся к Кандустану. Все записи были сделаны синим. Уилл их обвел большими, зелеными, резкими кругами, обозначив как тесно связанные с Сайтом.
– Знал же, – упрекнул он себя.
Как сообщил полковник Биштук, Торекул решил атаковать Ут, когда увидел весной, во время всемирного блэкаута, погружение города во тьму. Он назвал это знамением Аллаха, тут же вскочил на коня и помчался собирать племена.
Вторжение в Нигер дало Торекулу возможность, блэкаут его вдохновил. И то и другое было создано Сайтом.
Уилл сорвал с себя наушники.
– Ли! Посмотри вот это. Кандустан – точно большой кусок картины.
Он поднял взгляд и увидел, что Ли с застывшим лицом смотрит прямо перед собой.
– Кандустан, – сказала она, как в трансе. – Кандустан, значит?
– Что такое? – спросил Уилл.
– Послушай радио.
Он даже не сразу понял, что радио включено. Попытался вслушаться, но низкий голос говорил резко и страстно на языке, которого Уилл не понимал.
– Что это такое? – спросил он. – Я не понял.
– Звук из клипа, который телевидение Кандустана пустило в эфир ночью по нашему времени – у них было утро. Сейчас будет перевод, это уже несколько раз повторили.
– Кратко можешь?
– Могу, – сказала она. – У Торекула есть ракета с ядерной боеголовкой.
– Как? – спросил Уилл.
Ли посмотрела на него, вид у нее был больной.
– Ведущий сообщил, что это старая советская ракета, SS-24. Их монтировали на поездах и машинах, кажется, и возили с места на место. Полностью автономные системы, постоянно перемещавшиеся, чтобы их нельзя было накрыть одним ударом.
