Ли протянула руку и выключила радио.
– Никто не знает, исправна ли она, и он не говорит, как она к нему попала и где она вообще. Но он ее называет Мечом Божиим и говорит, что этот совет в горах что-то слишком медлит с решением. Он считает, что ему голову морочат – тянут время, пока враги подтянут силы.
Уилл сгорбился, держа блокнот двумя руками, вдумываясь в паутину Сайта, стараясь понять.
– Чего хочет Торекул? – спросил он.
– Чтобы старейшины спустились с гор в течение сорока восьми часов, иначе он Мечом Божиим ударит по Уту. Если мечеть не будет принадлежать его народу, пусть не принадлежит никому.
Уилл откинулся на спинку сиденья.
– Боже ты мой, – сказал он. – Так надо побыстрее передать старикам, чтобы поторопились со своим решением.
– Невозможно, – сказала Ли. – Они скрыты в какой-то пещере или вроде того. Понимаешь, в этом-то все и дело. Никто не знает, где они. Когда вернутся, тогда и вернутся.
– К здоровенной дымящейся дырке в земле, – сказал Уилл. – Не понимаю, зачем Сайт это затеял. Какого хрена он добьется, испепелив город в Средней Азии?
– Уилл, ты не понял. Не только Ут. Всю ночь… пока мы спали… весь мир… он разваливается.
Костяшки пальцев Ли побелели на рулевом колесе.
– Кандустан имеет договор о взаимной обороне с Китаем. Так что Китай заявил: если Ут подвергнется ядерному удару, Китай пошлет бомбардировщики в горы, где предположительно скрывается Торекул. Половина всех мусульманских стран мира начнут войну, чтобы этого не допустить, и среди этих стран – Пакистан и Саудовская Аравия.
– У Пакистана и у Китая есть ядерное оружие, у обоих, – сказал Уилл.
– И у саудовцев, – ответила Ли. – Видимо, уже некоторое время. Они решили, что теперь самое время об этом объявить. У них договор о взаимной обороне с США, как у Китая с Кандустаном. Так что если Китай начнет войну с саудовцами…
– То это оно и будет. Влезают все – бум!
Уилл закрыл глаза. Живот сводило при мысли, как Сайт над ним ржет из-за этих ложных предсказаний, попыток изменить мир, который даже существовать перестанет через несколько дней.
– Всего за одну ночь? – спросил он. И почувствовал осторожное прикосновение Ли к его спине.
– Что будет, Уилл? Скажи, что ты это знаешь.
Уилл задумался – а сказать ему было нечего.
Глава 40
Ли толкала тележку по пролету, разглядывая почти пустые полки и стараясь не обращать внимание на передаваемые новости о глобальном кризисе. «Паннерз маркет» был единственным продовольственным магазином в Фельдспар-Крике, фактически небольшим рынком. Маленький магазин для маленького города, где большой выбор товаров не предполагается.
И все-таки это было похоже на апокалипсис. Зияющие дыры на месте основных товаров. Ни муки, ни сахара, ни туалетной бумаги, ни кофе.
Они почти уже доехали до хижины. Уилл говорил, что осталось пятнадцать минут езды в горы. Это место стало в сознании Ли талисманом: убежище, где можно наконец устроиться – и подумать, решить, что делать дальше.
Если, конечно, весь мир не разлетится под ядерным грибом.
Этот пир был ее идеей. Празднование прибытия, некоторый кукиш, показанный Сайту. Танец по дороге на кладбище.
Хамза наверняка наполнил это убежище (куда они теперь и убегают) консервами, питьевой водой и прочими непортящимися продуктами. Достаточно, чтобы просуществовать, но все-таки хочется и свежего, так что Ли заехала в «Паннерз маркет» в поиске молока, яиц, фруктов и овощей. И пары хороших стейков, если найдутся. Были разговоры насчет посидеть вечером у гриля, распить бутылочку-другую-третью вина.
Однако, видимо, не она одна в Фельдспар-Крике об этом подумала. В небольшом мясном отделе нашлось только несколько сереющих пакетов с лопаточным фаршем. Ли их взяла и направилась к кассе, встав в очередь тихих, молчаливых покупателей.
Кассир – раздобревшая старуха с блестящими, ослепительно-рыжими волосами и табличкой, гласящей, что ее зовут Клер, – отпускала спокойно и умело.
Но Клер была не совсем в форме. Накрашена небрежно, волосы растрепаны.
– Следующий, – сказала она, и Ли подошла к ней.
– Добрый день, – Ли стала разгружать тележку на ленту. Клер проводила ее покупки через сканер, торопясь и шипя от досады, когда код не считывался с первого раза.
Открыв сумочку, Ли достала кошелек. Расстегнула, пролистала пальцем пачку банкнот – в буквальном смысле последние деньги.
Отметила, что путешествие с Оракулом на запад стоило точно той суммы, которую он прихватил из Нью-Йорка, и еще заметила, что знает Уилла Дандо всего неделю, но уже практически полностью действует как одно целое с ним.
– Вам повезло, что успели, – сказала ей Клер. – Мы сегодня рано закрываемся.
– Я так и поняла.
– Просто домой хочу попасть, понимаете?
– Еще бы, – сказала Ли. – Очень даже понимаю.
Клер оторвалась от сканирования покупок и выпрямилась, держа в руках тоненький пластиковый пакет с последней анемичной головкой латука, которая только и оставалась в холодильнике магазина. Посмотрела усталым взглядом на пустой магазин.
– Знаете, я больше денег заработала на этой неделе, чем за весь сезон. Надо бы как-то их потратить. На что-то приятное, пока еще могу. – Она нажала кнопку на кассе: – Сорок восемь девяносто семь.
Ли кивнула, заглянула в кошелек.
– Слыхали про президента? – спросила Клер.
Ли подняла взгляд от сумки.
– А что там? – спросила она, несколько удивившись несвязности разговора.
– Да только что на Сайте выскочило. – Вид у кассирши был измученный. – Муж мне позвонил сказать.
Ли замерла.
– Оракул говорит, что у него будет рак! – продолжала Клер, закладывая покупки в пакет. – Диагноз ему поставят через три-четыре месяца после выборов. Можете в это поверить? Помимо всего прочего. Не знаю, что это в мире происходит – будто все рушится, понимаете? Одно за другим, одно за другим. Я-то думала, он точно выиграет, но после этого…
Ли уже не слушала. Как в тумане, она вытащила из кошелька несколько купюр, уронила их на сканер, сгребла пакеты и пошла к выходу, не обращая внимания на Клер, краем глаза только заметив, что женщина держит в руках деньги и что-то кричит ей вслед. Слишком много заплатила, наверное, или слишком мало. Не важно.
Быстрым шагом она подошла к «Ниссану» на краю парковки. За ветровым стеклом был виден Уилл в бейсболке, в парике и в очках – он всегда теперь так ходил, снимая маскировку лишь за закрытой дверью. Сидел, опустив голову. По позе Ли решила, что он смотрит в телефон, которым сейчас спалил к чертовой матери их обоих.
