– Я верно понял, что ты… и княгиня вовсе не хотите, чтобы князь пошел на Корсунь?
– Ты сам можешь понять, как мало нам нужен еще один раздор и разрыв договора. Я-то помню, чего нам стоило заключение этого договора – я ради него всю Вифинию прошел и чуть на пику катафракта не сел в Ираклии, как тур на копье. Десять тысяч человек мы положили в том клятом царстве Греческом ради этого договора! Тысяча живьем сгорела на Босфоре, самого Ингвара едва живым вынесли! И теперь все это псу под хвост пустить?
– Мой отец и его люди… погибли на Гургане, – Торлейв взглянул ему в глаза. – И я хочу, чтобы Святослав занял земли всех хазарских данников. Дошел до каганата. И открыл нам дорогу на Гурган – туда, где погиб мой отец. Всем нам, всей руси. Чтобы мы могли прийти туда всей силой – и там остаться, если захотим. А если он сейчас поссорится с Романом из-за добычи в Корсуньской стране… мои дети никогда не увидят Гургана.
– Ты истинно этого хочешь?
Торлейв молча коснулся рукояти корляга на боку, потом приложил пальцы ко лбу и обоим глазам. Христианам не следует клясться крестом или именем Божьим, и он клялся своим мечом, как его отец и все знатные мужчины вокруг него.
Мистина помолчал. Эта клятва значила гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. У них с молодым братаничем Эльги были общие желания и устремления. Общее понимание того пути, по которому стоит вести корабль державы Русской. И в придачу Торлейв обладал умом и сердцем, которые делали это единение особенно ценным. Мистина проклял бы сам себя, если бы упустил такого союзника.
– Тогда вот что… – заговорил Мистина. – Сделай для меня безделицу некую. Прокатись сейчас к Олеговым домам… Ты знаешь, что поморянина одного зарезали в овраге третьего дня?
– Да. Мне мать рассказала. Нашли головника?
– Да. Но варяги еще об этом не знают. Я обещал прислать рассказать им, когда кого-то найду, но пока еще не посылал. Так вот – я хочу, чтобы ты поехал к ним, нашел Далемира, из поморян, и рассказал: взяли гончара по имени Зазим, он посажен в поруб, и князь разберет дело, когда с греками развяжется и у него досуг появится. Повидайся с этими, кто с вами на лов ездил – Камен и Видобож, да? Они тебя позовут выпить, все такое, как водится. И скажи: глуподыры вы, все на Корсунь хотите, а чего там взять, в этой Корсуни? То ли дело остров Крит – его эмиры полтораста лет все царство Греческое грабят, в полон десятками тысяч продают, вот где богатство-то! Золота по уши! Роман просит воинов в помощь, обещает добычу справедливую. Скажи, сам думаю у матери скотов попросить, дружину снарядить да на Крит с Никифором Фокой податься. Вот там будет и золото коробами, и порты шелковые возами, и девки табунами, вернусь богатым, как Фафнир…
– А-а-а… они ж не знают, да? – сообразил Торлейв. – Что Роман воев просит?
– Откуда? Греки же с ними бесед не ведут.
Торлейв помолчал, оценивая возможные последствия такой дружеской беседы. Потом хмыкнул.
– Ты этим услугу окажешь сразу всем, – добавил Мистина. – И нам с княгиней, и послам, и Роману. И даже Святославу, пусть ему лучше пока об этом не знать. Ты парень ловкий, справишься. Да?
– Я постараюсь. И если справлюсь… – Торлейв снова взглянул Мистине в глаза, и во взгляде его мелькнуло выражение ребенка, который хочет попросить о том, в чем ему, как он ожидает, откажут. – Если мне будет нужно… ты в моем деле мне подсобишь?
Мистина не удивился: его помощь могла пригодиться даже знатным людям в самых разных делах. То же посадничество – родом и умом Торлейв для него годился отлично, но был молод, и к тому же Эльге, чтобы добыть эти места для своих людей, приходилось спорить со Святославом.
– «Винум син скаль манн вин вера»
[31], – Мистина улыбнулся. – А я ценю своих друзей.
Торлейв благодарно улыбнулся и встал.
– Так я поеду. В Олеговы дома.
– Поезжай. И можешь потом тайком намекнуть грекам, что делаешь для их спокойствия все, что в твоих силах. Кто у них главный взабыль, не этот же Улль
[32] косоглазый? Самый старый, который к твоей матери присватывается?
– Нет, – Торлейв качнул головой. – Главный у них Георгий.
– Скопец? – Мистина поднял брови.
– Ну да. Я сразу заподозрил, как увидел, что это он решает, чего из речей переводить, а что нет, если Диметрис ляпнет лишнее. А теперь я уверен: Георгий – человек Иосифа. Иосиф со своими скопцами управляет державой, пока Роман развлекается.
– И нам надо успеть сделать свои дела, пока Роман… не доразвлекался. Ну, поезжай.
Мистина встал и проводил гостя до двери. На прощание слегка коснулся рукой плеча, будто передавая каплю своей знаменитой удачи. И подумал, стоя на крыльце и глядя, как Торлейв садится на коня: соблазнить варягов сокровищами Крита – не такое уж сложное дело, можно было кого-то из своих оружников послать. Но похоже, сегодняшний день дал ему еще одного «младшего брата» – того, которого ему порой так не хватало.
* * *
Последствия этой беседы сказались уже скоро. Первую весть об этом, как Мистина и ожидал, на княжий двор на Щекавице принес Ингвар-младший.
– Наши вожди просили меня пойти к тебе от их имени, – сказал он Святославу, имея в виду вожаков наемных дружин, – и сказать, что они считают неправильным идти походом на угличей, когда можно отдать свои мечи Роману и взять долю очень хорошей добычи на Крите. Они предлагают тебе обратить свою доблесть туда.
– Они… предлагают мне? – Святослав едва поверил ушам. – Эти шишки заморские хотят за меня решать, где им воевать?
– Я сказал им, что это не очень хорошая затея. Но они ведь не из числа твоих подданных, они сражаются за долю добычи, и вполне понятно, что стремятся туда, где добыча больше и лучше.
– Нет, – отрезал Святослав. – Когда их нанимали, им ведь было сказано, куда их поведут?
– Да, я не скрыл этого от них.
– Ну так пусть идут куда сказано и не жужжат.
– Я предвидел, что ты дашь такой ответ. И они сказали, что если так, то они желают сами говорить с тобой, здесь у тебя или в Олеговых домах, как тебе будет угодно.
Святослав стиснул зубы и перевел дух, подавляя негодование.
– Хорошо. Я выслушаю их. Пусть выберут троих самых толковых и те приходят завтра сюда.
– Я передам им.
– Я думал, ты еще в Бьёрко договорился с ними раз и навсегда! – в досаде бросил Святослав.
– Я с ними договорился и напомнил им об этом, – спокойно ответил Ингвар; он был готов к тому, что на него обрушится неудовольствие обеих сторон. – Но они сказали, что там не знали о возможности взять добычу лучше. Пусть уж они сами тебе это скажут.
