– Смотри не рискуй зря, – сам не зная отчего, сказал Василий Яковлевич.
При всем желании этого Пушкин обещать не мог.
• 39 •
Манеру француза Актаев скорее угадал, чем понял. Прежде чем войти, месье три раза проходил мимо, будто оценивая обстановку. После чего быстро заходил. Только сегодня утром, когда проспал, вбежал не глядя. Сейчас Актаев уже понял, куда метит объект. Чтобы не быть замеченным, его надо было опередить. Что Актаев и сделал, войдя первым в ресторан гостиницы «Континенталь». Оглядев зал, он наметил, какой столик выберет француз: подальше от глаз, в самом дальнем углу. Где-то поблизости надо занять позицию.
Предположение оказалось верным: войдя в зал, месье Жано попросил у официанта место как можно дальше от сцены. Против обычных пожеланий гостей. Эту встречу месье Жано ждал с большим волнением. Если месье Лазарев не придет, то ниточка оборвется. Уже навсегда. Официанту он заказал крепкий бульон и булочку, чтобы отбить запах блинов, который витал и здесь. Блины ели все, кто пришел на ранний ужин. Столики заполнялись, и месье Жано видел, что перед каждым гостем вырастает горка блинов. Не такая, как в трактире, но все же…
Он так нервничал, что съел бульон, не чувствуя обжигающего жара. До встречи оставалось еще четверть часа, и месье Жано попросил у официанта кофе, самого крепкого, какой могли сварить в Москве. Сидеть на месте, изображая утомленного гостя, было труднее всего. Месье Жано прижался к спинке стула и стал разглядывать гостей, чтобы хоть чем-то отвлечь наползавшие мысли. Он убеждал себя, что все будет отлично. От этого становилось только страшнее.
Минутная стрелка вышла за пять минут от намеченного. Месье Жано убедил себя, что такое опоздание нельзя считать опозданием. В Москве ужасные дороги, лошадь завязла в сугробе или медведь попался на пути. Ну или что случается в этой дикой стране.
Прошло еще пять минут. Месье Жано почти потерял надежду. И не хотел думать больше ни о чем. Как вдруг на входе в зал он заметил знакомый силуэт. Официант повел молодого человека по проходу.
Месье Жано встал слишком поспешно, приветствуя долгожданного гостя.
– Прошу простить, что не был утром и опоздал сейчас, – сказал месье Лазарев, присаживаясь к столу. – Возникли обстоятельства…
Месье Жано готов был простить любые обстоятельства ради того, чтобы увидеть дорогого для него гостя.
– Какие пустяки, какие могут быть извинения! – проговорил он со вздохом облегчения. – Позвольте угостить ужином… Все что угодно, только не блины…
– Здесь пекут отменные, попробуйте…
Ради того, чтобы получить желаемое, месье Жано готов был согласиться на блины. Но месье Лазарев отказался, у него было мало времени.
– Я обещал предоставить вам некоторые доказательства, – сказал он, залезая во внутренний карман сюртука.
– Буду крайне признателен.
На стол легли четыре квитанции страхового общества Mutuelle Vie, отделение в Ницце. Лицо, в пользу которого был заключен договор страхования жизни, получало по ним тридцать тысяч франков. Квитанций было три, а лицо, получавшее страховую премию, – одно. Общий приз составил девяносто тысяч франков
[15]. Сумма довольно внушительная. И крайне неприятная для страхового общества. Страховщики не любят расставаться с деньгами: чужие они берут легко и уверенно, свои отдавать не спешат. Это были доказательства, которых не хватало. Молодой человек не выпускал их из рук. Месье Жано оставалось только пожирать их глазами.
– Это то, что я думаю?
– Совершенно верно. Прямое доказательство обмана и умышленного убийства.
– Позволим решать суду…
– Главное, чтобы точку в приговоре поставила гильотина…
Решимость месье Лазарева и вызывала восхищение, и пугала. Трудно ожидать в молодом человеке такой беспощадности. Все-таки русские – очень жестокий народ. Легенды о загадочной русской душе – пустые сказки. Месье Жано окончательно убедился в этом.
– Важные улики, но недостаточные, – сказал он, беспомощно наблюдая, как квитанции исчезают в сюртуке.
– У меня есть куда более веские доказательства.
– Позвольте узнать какие.
– Вас устроит свидетель?
Месье Жано устроило бы и меньшее.
– Что он будет готов рассказать?
– Все, что знает. И видел…
– Можете назвать его имя?
– О нет, месье… Для этого не пришло еще время. Уверяю вас, это будет настоящий свидетель.
Француз молитвенно сложил ладони:
– Прошу, пожалейте мое любопытство, месье: свидетель мужчина или женщина?
– Не имеет значения, – последовал быстрый ответ. – Главное, что свидетель готов будет дать показания…
– Когда я буду иметь честь познакомиться с ним?
Месье Лазарев не успел ответить. Оглянувшись, он увидел в зале что-то, что вызвало его тревогу. Месье Жано это сразу отметил. И не мог понять причины: в зал зашли совершенно обычные гости.
– Прошу простить, мне надо срочно вас покинуть, – сказал молодой человек, пригибаясь к столу.
– Но месье…
Уговоры были бесполезны. Назначили новое место встречи на завтра. Когда тайна будет открыта почти окончательно. После чего месье Лазарев стремительно покинул зал. Несмотря на его странное поведение, результат встречи был чудесным. Месье Жано воочию наблюдал улики, ради которых приехал в Россию. Оставалось совсем немного: дождаться завтрашней встречи.
Самое невероятное с месье Жано случилось в следующее мгновение: он ощутил неукротимое желание наесться блинов. Наесться снова. Желание было столь дико и нелепо, что противиться ему не представлялось возможным. Особенно в ресторане. И месье Жано поддался. Официанту были заказаны блины с закусками.
Посматривая, как француз взялся за старое, Актаев только диву давался: и как человек себя не жалеет. Ведь вчера чуть ума не лишился. И вот опять. Помешать новому обжорству Актаев не мог. Зато разобрал главное: где французу назначили встречу завтра. Во всяком случае, Актаев надеялся, что слово «Bazar» подслушал верно. Базаров в Москве не было со времен монголо-татарского ига. А нынче и вовсе остался один. Очень знаменитый «базар».
• 40 •
Хозяйство кулинарных курсов Общества распространения домашних знаний между женщин держалось на единственном мужчине. Точнее говоря – мужике. Как часто бывает в благоустроенном государстве Российском.
Корнеич за одно жалованье служил истопником и плотником, провиантмейстером и кухонным мальчонкой, дворником и на все руки мастером. Кулинарное искусство будущих жен и домашних хозяек держалось на покорности Корнеича. Он делал все, что ему приказывали, и не умел отказывать. Чем женщины, надо сказать, пользовались бессовестно. Мадам Андреева, Ольга Семеновна, которая обучала дам премудрости кулинарного искусства, помыкала Корнеичем как хотела. Перед началом занятий ему полагалось тщательно вымести учебную кухню, начистить кастрюли и сковороды, растопить печь и протереть столы. Золушка имела шанс стать принцессой. У Корнеича такого шанса не было. Он так привык к женским приказам, к власти мадам Андреевой, что находил в этом стабильное устройство жизни.
