При сложившейся кризисной ситуации из Ленинграда в Москву срочно был вызван генерал Жуков, спешно принявшийся стягивать к основным магистралям, ведущим к Москве, любые возможные войска. Советская страна была на волосок от гибели. При прорыве немцев с любого направления Москва могла быть захвачена или оказаться в кольце вражеских войск. В любом случае она терялась как узел коммуникаций, политический центр, а главное как символ сопротивления врагу.
Командование и военный совет Московской зоны обороны занимались подготовкой новых частей. С 13 октября в Москве началось формирование рабочих рот и батальонов, численность вступивших в них добровольцев достигла восьми тысяч человек. На их базе создавались московские стрелковые дивизии. 15 октября вышло постановление ГКО «Об эвакуации столицы СССР города Москвы». 16 октября среди москвичей возникла паника.
Власик встретил Жукова у приемной Верховного. Поздоровавшись, сообщил:
— Иосиф Виссарионович болен, но работает. Ждет, проходите.
Сталин действительно выглядел плохо, был простужен. Встретил Жукова сухо. В ответ на приветствие кивнул головой.
— Докладывайте.
Прибыв с Ленинградского фронта в Ставку 7 октября, новый командующий Западным фронтом Георгий Жуков успел разобраться в обстановке. Действительность не радовала. Все пути противника на Москву, по существу, открыты.
— Товарищ Сталин, противник наступает по всему фронту. Взят Калинин, Клин. Танки — в Рогачеве, мы оставили Яхрому! Главная опасность сейчас заключается в слабом прикрытии на можайской линии. Бронетанковые войска фон Бока могут внезапно появиться в черте города. Нужно быстрей стягивать войска на можайскую линию обороны откуда только можно, иначе…
— Где сейчас 16-я, 19-я и 20-я армии и группа Болдина? Где 24-я и 32-я армии Резервного фронта? — прервав генерала, задал вопрос Верховный.
Сцепив зубы, прокатив желваки по скулам, Жуков сухо доложил:
— В окружении, западнее и юго-западнее Вязьмы.
— Сибирские дивизии?
— По всем прогнозам, сибирские дивизии подойдут только через неделю. Еще столько же времени уйдет на их развертывание по фронту. На Западном фронте срочно нужны пополнения.
Сталин пыхнул трубкой. По причине болезни делал это, скорее, по привычке, без всякого удовольствия. Надолго задумался, заставив генерала ждать. Наконец-то обратив внимание на застывшего у стола военного, скользнул по его лицу хищным взглядом, по-видимому, приняв какое-то нестандартное решение по выходу из сложившегося тупикового положения.
— Н-да! Выход все же есть. Если нет сил и средств, товарищ Жуков, попробуем помочь своим войскам другим способом!
На лице генерала явно проявилось удивленное выражение. Между тем Сталин нажал кнопку на переговорном устройстве.
— Пригласите товарищей.
В кабинет зашли трое гражданских. Верховный главнокомандующий повел рукой с зажатой в ней трубкой в сторону вошедших.
— Вот, товарищ Жуков, вам в подкрепление бойцы! Знакомьтесь: товарищ Федоров, товарищ Фрадкин, товарищ Жданов.
Жуков стоял, ничего не понимая и не зная, как реагировать на шутку Верховного. Но Сталин не шутил. На ковре перед столом для совещаний встали столбами начальник Иваньковской ГЭС Георгий Федоров, главный энергетик канала «Москва — Волга» Борис Фрадкин и главный инженер Владимир Жданов. Жуков ощутил волнение всех троих.
— Ну? Кто начнет?
Федоров, волнуясь, не сводя глаз с Хозяина и не делая поправку на возможную неосведомленность генерала, первым начал доклад:
— Если быстро сбросить воду Иваньковского водохранилища, лед будет проламываться и ледяная поверхность будет непроходимой не только для танков, но и для пехоты противника! Вода уйдет быстро. Напор — двенадцать метров. У Калинина — сто двадцать четыре метра, ниже плотины — сто двенадцать.
— Сбрасывая воду с подмосковных водохранилищ — Икшинского, Пестовского, Пяловского, Пироговского, Клязьминьского, Химкинского, мы таким же образом взломаем ледяной покров по всему зеркалу воды и обеспечим непроходимую для противника полосу от Дмитрова до северной границы Москвы, — поддержал коллегу Жданов.
— Куда будете сбрасывать воду? В Москву? — со зловещим прищуром оборвал его Верховный.
— У нас есть Яхромский водосброс. На реке Волгуше, это приток Яхромы, — подходя к висевшей на стене карте Московской области с нанесенной на ней обстановкой боевых действий, объясняя, стал указывать Жданов. — Если открыть тут заслонки, вода пойдет в пойму Яхромы. Напор еще больше, чем на Волге. Уровень водохранилищ — сто шестьдесят два метра, а в долине Яхромы — сто семнадцать. Но здесь, правда, стоят еще две плотины: Яхромского гидроузла, Икшинского…
— Плотины работают на подъем волжской воды. К сожалению, связь с нижним бьефом — только через насосы водоподъема, — отрывисто вступил в разговор Борис Фрадкин. — Но если мы откроем заслонки, насосы будут работать в генераторном режиме, пропуская воду в обратном направлении. Вода пойдет вниз из водохранилища, возвращая в энергосистему электроэнергию, затраченную на их подъем. Если открыть сразу обе створки четырех шлюзов, поток усилится.
— Так вода уйдет в Яхрому? Значит, река разольется и будет барьером для танков фон Бока? — улыбаясь в усы, Сталин подходит к карте. — А вот у Иваньковской плотины канал пересекает еще одна река — Сестра, так? Можем мы воду из Иваньковского водохранилища направить туда? Чтобы немцы не прошли дальше Рогачева?
— Река Сестра проходит в трубе под каналом и впадает в Волгу ниже Иваньковской плотины, — вновь вступают в разговор Фрадкин и Жданов. — В канале есть донные отверстия, предусмотренные для осушения канала между заградворотами, в ремонтных целях. Если запереть трубу и открыть донные отверстия, вода поднимется, дойдет до Рогачева и затопит все пространство от Иваньковского водохранилища до Яхромы. Но затворы есть только в западной части трубы.
— Сколько времени потребуется, чтобы поставить новые затворы? — спросил Сталин.
— Если напрячь все имеющиеся силы и нам будет оказана помощь со стороны инженерного управления фронта, за неделю, думаю, управимся, — предположил Жданов.
— Помощь окажут. Через два дня все должно быть готово! — особо не повышая голос, приказал Сталин. — Предупреждаю: вся операция должна проводиться в обстановке строгой секретности. О ней должны знать только те, кого она касается напрямую. Непосредственные исполнители не должны быть информированы о целях операции.
— Но… товарищ Сталин, — командующий Западным фронтом вынужденно перебил Верховного. — Мы же должны эвакуировать население из зоны затопления!
Прищур Хозяина:
— Чтобы информация просочилась к немцам? И чтобы они послали к вам своих диверсантов, а те не допустили осуществления намеченного плана? Это война, товарищ Жуков! Мы сражаемся за победу любой ценой! Я уже отдал приказ взорвать Истринскую плотину. Даже свою дачу в Зубатове не пожалел. Ее тоже может волной накрыть. Все! Приступайте к исполнению…
