— Правильно сказали. — Позвал одного из своих: — Конь, доставай снаряжение, лезь вверх и принимай остальных.
— Пять минут, Филин. Все сделаю.
Один из заплечных мешков подвергся вскрытию. Через минуту раскрученная веревка унесла куда-то вверх «кошку». Диверсант потянул на себя конец и, когда веревка не пошла дальше, упираясь ногами в мерзлый грунт почти отвесного косогора, резво полез наверх. Вскоре до ушей донесся его голос:
— Готов к приему.
Хаймбах распорядился:
— Крот, подъем первому десятку. После подъема обследовать место на сто метров и доложить.
— Слушаюсь.
С Кротом, лейтенантом Циммером, майор учавствовал в двух кампаниях. Тот считался одним из лучших подрывников батальона, да и в других дисциплинах был более чем неплох.
Да, так вот. По добытой информации из бункера шла телефонная связь с Москвой, и проложили ее отнюдь не по столбам. Если диверсанты не смогут нахрапом взять бункер, операция может сорваться. Неизвестно, кто, сколько и за которое время примчится к плотине по тревоге, переданной защитниками бункера.
До первой точки добрались. С чердака крайнего барака, крыша которого походила на решето, в бинокль осмотрел место операции. Какая-то китайская стена, высокая и массивная. Плотину пересекает донный водоспуск в виде железобетонной длинной штольни. По верху плотины проложена узкая полоска дороги. Видна башня-ротонда на ближнем краю, забор из колючей проволоки и бетонные тумбы ограждения. Дорога для всех закрыта. В самой ротонде стоит человек с винтовкой на плече. Старик. Замерз в шинелишке, укрыться от ветра не получается. Смотрит в сторону долины, туда, откуда они пришли. Там согласно карте деревня Иваньково.
А это кто?
В окулярах прорезались еще пара дедов, вооружение то же. Значит, информация о специфическом подразделении охраны верна. Оторвался от бинокля, повернув лицо.
— Леший, Стрелка и Дуба зови.
— Есть!
Скрипя ступенями лестницы, к командиру поднялись старшие пятерок. Судя по виду, отогреться так и не смогли. Х-ха! Ничего, сейчас кровь разгонят, согреются. Поставил задачу:
— Дуб, ты со своей пятеркой чистишь охрану на постах. — Передал бинокль. — Вот, взгляни. Видишь контингент?
— Это охрана?
— Да.
Лицо подчиненного скривилось, будто лимон надкусил. Понять его можно, Хаймбах сам до сих пор не мог взять в толк такое отношение большевиков к охране серьезного объекта.
— Русские совсем спятили, стариков в караул ставить!
— Молодые на объекте тоже присутствуют, еще неизвестно, как с ними справимся. Туда смотри. Там можно наверх подняться.
— Понял.
— Всего охранников шестеро. Сработать нужно без шума.
— Понял.
— Теперь стрелок…
— Слушаю!
— Вон в той стороне за кустарником и деревьями здание. Это караулка и казарма одновременно. Сколько в нем народа, не знаю. Это цель твоей пятерки. Вопросы?
— Нет.
— Тогда с вами Бог! Удачи!
У бойцов батальона «Бранденбург-800» воспитывают такие качества характера, которые превращают их в ходячую машину смерти. Именно они оказывают влияние на их личность. Выносливость и сила отличает их от простых солдат, причем выносливость в этой связке главнее. Основная работа диверсанта проходит на ногах, в пешем порядке, и длина переходов обычно составляет не один десяток километров. Мало того что бойцы должны выйти к своей цели незаметно, им следует после завершения операции, если это была диверсия на чужой территории, немедленно уходить в максимально быстром темпе, что подразумевает пять-шесть часов непрерывного бега. При этом каждый боец несет на себе экипировку и снаряжение, иногда раненого товарища. Элитный боец подразделения не просто преодолевает большие расстояния, он должен быть крайне осторожным и решительным, постоянно просчитывая ситуацию и держа в уме карту местности. Если он уходит от преследователей, то старается ввести их в заблуждение, оставляет на пути ловушки, создает ложные цели, запутывает маршрут, особенно если враг пускает по следу собак. Порой возвращаться с задания приходится по такой местности, куда обычный человек в здравом уме даже не подумает сунуться. Боевых частей у фюрера много, но «Бранденбург» один.
Поставленная задача не вызвала в душах бойцов каких-либо сомнений. Поступивший приказ нужно выполнить максимально точно и в кратчайшее время, от этого зависит дальнейшее развитие операции. У группы Стрелка ситуация проще. Пятерка, просочившись через лесонасаждения, встретила на пути лишь бдящего дневального, который и стал первой жертвой. Соловей зарезал деда ударом ножа под нижнюю челюсть, успев перехватить винтовку, чтоб не упала и не наделала шума. Остальных упокоили внутри помещения. Оказалось, ревматизм для старых охранников не самое страшное в этой жизни.
А вот у Дуба случилась осечка. При зачистке постов первую тройку старичков сняли из бесшумок. Преодолев полкилометра до противоположного края бетонной стены, услышали окрик:
— Стой на месте! Как сюда прошли?
Все, естественно, одеты в форму противника. Шинели, шапки, сапоги — все согласно обмундированию бойцов Красной Армии. Поэтому, сначала остановившись, продвинулись вперед.
— Все в порядке, отец! Нас те посты пропустили. Связисты мы, проверяем линию связи с бункером.
— Кому сказано, стой! Стрелять буду!
Вот дед въедливый попался. Очкастые, они все с придурью. Дуб демонстративно вытащил из-за отворота шинели какую-то бумажку, представил на вытянутой вперед руке.
— На, смотри, разрешение на проход.
Из-за колонны ротонды вышел второй охранник. Третий где? Или их всего пятеро? Стоявшие за плечами Дуба Скат и Тихий из наганов с глушителями отработали стариков. Подскочили к телам.
Пух-пух! — отработали контроль.
Г-гух!
Как гром среди ясного неба прозвучал винтовочный выстрел с недалекой насыпи. Был третий. Был! У стариков не то здоровье, чтоб нужду терпеть, вот и выложили из комьев снега уборную рядом с постом…
После того, как Тихий завалился, оставшаяся на ногах четверка не залегла для принятия боя, а ринулась к снежному сооружению. Диверсанты при выполнении задачи и при оказании врагом сопротивления нацелены на его уничтожение, а не на банальную перестрелку. Убивать их учат всеми возможными способами — огнестрельным и холодным оружием, камнями, палками и любыми подручными средствами. Оружием становится сам боец, который начинает воспринимать всех, кроме непосредственного командования, как потенциальных врагов. Это качество — большой плюс для диверсанта. Убийство для таких воинов из разряда табу и форс-мажора переходит в обычное дело. Деда в один миг изрешетили пулями, но тишина была нарушена.
После прозвучавшего выстрела Филин в прямом смысле сверзся с наблюдательного пункта вниз. Нужно немедленно форсировать события.
