Разместила их всех в сарае на заднем дворе усадьбы. Это правильно, если враг нагрянет, легче будет в балку спуститься… Подивилась, что все кроме Каретникова от усталости разве что с ног не валятся, искоса бросала взгляды именно на него. Спросила, указав на пленного:
— А этого за каким лядом притащили?
— Нужен потому что. — Улыбнулся Михаил. — У тебя, хозяюшка, укромного местечка для поговорить случайно не найдется?
Указала рукой, озвучив ответ:
— Вон мазанка. Мужик мой в ней свежее мясо вывешивает.
— Это нам как раз и подойдет.
За грудки вздернул с пятой точки тоже притомившегося за дорогу Кляйна, толкнул в спину в сторону мазанки. Словно вспомнил, что выпустил из виду необходимый пункт пребывания на чужой территории, окликнул Саенко:
— Москвич, распорядись, чтоб твои орлы охраной озаботились.
Тот кивнул в ответ, поинтересовался:
— Мне с тобой?
— Сам справлюсь.
Упиравшегося немца заволок в беленное известкой помещение с земляным полом, присыпанным соломой. Оглядел его. Увидев торчащий в брусе под самым потолком металлический шкворень, осклабился, подмигнул Кляйну.
— Как по заказу, ничего придумывать не нужно.
На стеллаже узрел добрый кусок веревки, взял его в руки.
— Вот этим и попользуемся.
— Чего вы хотите? — выдавил немец.
— Всему свое время. Узнаешь.
Перекинул конец веревки через крюк шкворня, второй конец привязал к рукам «партизана», при этом слушая ругательства на хорошо знакомом языке противника. Потянул.
Кляйн завис. Его руки вывернулись назад и вверх, а носки ног едва доставали пола.
— Вот теперь порядок. Теперь самое время вопросов и ответов.
Пленник задрыгал ногами.
— Ш-шайзе!
Поднял взгляд на Михаила. Тот дергаться не стал. Понял, что противник послал ему магическую волну. Кляйн смотрел на него так, будто весь внутренний мир Каретникова лежит перед ним как раскрытая книга. Сила взгляда у гада потрясающая. Того и гляди своими разноцветными буркалами под черепную коробку заползет.
Ощущения? Ощущения улетные! Кляйн словно физически дотрагивался до него, при этом требовал подчиниться, развязать веревку, передать пистолет ему в руки. Каретников отвел глаза в сторону оконца, не переставая ощущать давление на себя. Как это делает выбравшийся из реки пес, встряхнул головой.
— Бррр!
Все-таки неслабо работает товарищ. Когда-то дед разъяснял, что таким образом маг изменяет химические процессы в мозгу оппонента, но у Каретникова против такого колдовства прививка. Еще Танцор прочувствовал ее действие на своей шкуре. Сейчас откат пойдет. Держись, Кляйн!
Кляйн вскинулся на подвесе, вскрикнул, выпучив глаза почти навыкат, содрогнулся весь, подергался, завис, потеряв сознание. Каретников хмыкнул. Что и требовалось доказать! Теперь жди, пока очухается. Раз так, сам вышел воздухом подышать. Навстречу ему, кажется, снайпер подтаскивал скакавшего на одной ноге Саенко. Тот поинтересовался:
— Ну, как?
— Сознание потерял.
— Эк ты его!
— Сам напросился.
— Можно поприсутствовать?
— Ради бога! Только не через нос дыши. Обосрался скотина, воняет.
Саенко распорядился:
— Степа. Павлов. Помоги зайти.
— Сейчас, командир.
Отправив упиравшегося было Павлова спать, дождались, когда Кляйн оклемается. Тот, уставившись на Каретникова, спросил:
— Ты мастер магии?
Саенко непонимающе задал вопрос:
— О чем это он?
Михаил отмахнулся, переведя все внимание на немца. Почувствовал страх того на энергетическом плане и именно на его вопрос ответил:
— Ха-ха! Скорее третий помощник подмастерья.
— Слышал, что в России есть такие, но до сего дня даже не рассчитывал на встречу.
— Это ты еще с нашими бабульками-колдуньями не встречался, уж те бы тебя быстро на раз выхолостили. Повезло. Но вернемся к нашим баранам. Вопрос у меня только один: где находится настоящая база Абвера? Не торопись, подумай.
Постанывая, таращась на своего мучителя и не замечая Саенко, немец раздумывал. Долго! Придется взбодрить товарищу мысли. Каретников, приблизившись вплотную, обеими руками ухватив одежду фашиста у ворота, рванул материю на сторону. Раздался треск одежды, пуговицы, отскакивая, брызнули на пол. Ножом на груди проделал неглубокий надрез, отступил, осматривая дело рук своих.
Кляйн, роняя слезы, как-то совсем по-людски прошептал:
— Больно!
— Это не боль. Просто этим тебе понять даю, что время не безразмерно. Жду ответ.
— Убьешь ведь?
Согласился, демонстрируя противнику волчий оскал:
— Убью.
— Ладно, мастер, твоя взяла. О базе Абвера мне ничего не известно. Не такая уж я и величина в системе СД. Но по косвенным признакам о том, что рядом с Бобреневым есть секретный объект рейха, я догадался. Мой начальник, оберштурмфюрер Райнхард Шольц, когда задачи ставил, особое внимание уделял тому, чтоб ягдкоманда ни при каких обстоятельствах не совалась в квадраты 32 и 34. Мою карту ты забрал, я знаю. Вот и глянешь. До войны там пионерский лагерь развернут был, но строения в нем капитальные. Я у местных узнавал… И… еще одно, командир одного из моих отделений, некто Лунев, нарушил приказ. Этот уголовник со стажем сошел с маршрута и решил поживиться. Так вот, отделение исчезло, а меня предупредили, что еще одна такая выходка и…
Замолчал.
— Откуда тогда про это знаешь?
— Один выжил, до отряда добрался. Бывший боец Красной Армии, до войны в леспромхозе работал, на пару с отцом браконьерил, лес знал, как горожанин свой родной город. Рассказывал, что толком в квадрат войти не успели, как доблестные егеря на хвост сели, ну и погнали их… пока не уничтожили. Он в болото ушел, изобразил раскрытое окно полыньи, тем и спасся.
— Понятно.
Каретников снял контроль. Немец говорил правду.
— Ну, что ж! Спасибо за помощь.
Перехватив удобным хватом клинок, ударил Кляйну в сердце. Разноцветные глаза врага застыли, стали тускнеть, их медленно покидала жизнь. Михаил подтянул веревку. Сначала вытер нож об одежду покойника, потом полоснул им по удавке на запястьях немца. Обмякшее тело упало к ногам. Не оборачиваясь, сказал Саенко:
— Москвич, когда проспятся, скажешь своим ребятам, чтоб эту падаль подальше от двора прикопали.
— Скажу. Василий, мне ребят в город послать нужно.
Обернулся.
— Зачем?
