Нет-нет, я ничего такого о нем не думала. После встречи с Каиданом моя голова все еще кружилась, а сердце болело. И вообще на уме у меня были вещи поважнее отношений с мальчиками.
Мы остановились перед кассой, чтобы рассмотреть афишу. Коп тут же забраковал романтическую комедию, я — военный фильм. В итоге мы сошлись на приключенческом боевике и одновременно потянулись за бумажниками. Я первой успела положить перед кассиром кредитную карточку и тут заметила ошарашенный вид Копа.
— Это папина карта, — заговорила я. — Ну, поскольку это была его идея, и вообще. Только не думай, что я не рада… — Я прокашлялась и почувствовала, что у меня от смущения краснеет кожа на груди. Что я несу?
Но тут кассир выдал мне билеты, мы отошли от кассы, и я сменила тему.
— Первым делом возьмем попкорна. Без него кино не смотрят, это вроде как обязательная составляющая.
Копано улыбнулся и пожал плечами.
— Я не знал, я в кино впервые.
У меня отвисла челюсть.
— Ты ни разу не был в кино? — Он покачал головой. — Тогда пошли, буду тебя учить. — С этими словами я подхватила его под руку, согнутую в локте, и потащила к буфету.
— Анна!
Черт. По направлению к нам шли три парочки из моей школы, и у меня автоматически включился тусовочный режим.
— Привет!
Я обнялась со всеми по очереди. Конечно, были улыбки, смех и даже вспышки красной ауры у двух из троих парней, но все определенно заметили, что я без косметики, и непрерывно косились на Копа. Всё-таки не каждый день можно встретить девочку из школы имени Кэсса со здоровенным роскошным африканцем. Я стала его представлять:
— Это мой друг Копано, — он кивнул всем шестерым, и в него впились шесть пар глаз. — Он из… из Малави и учится в Гарварде.
— Вау, — сказала одна из девочек.
— Потрясно, — сказал один из мальчиков.
Глазеть при этом никто не перестал.
— А что вы смотрите? — спросила я, втайне надеясь, что мы окажемся в разных залах. Мне повезло — они шли на романтическую комедию.
— А, ну, ладно, хорошего вам вечера. Эшли завтра что-то устраивает, будете там?
Они начали неуверенно переглядываться, потом одна из девочек поинтересовалась:
— А ты?
— Обязательно! — и я улыбнулась.
Они еще попереглядывались, на сей раз кивая друг другу, а в их аурах замелькали оранжевые искры радостного волнения. Потом девочка сказала:
— Конечно, мы придем.
Чтобы склонять людей к тому, чего им и так хочется, сверхчеловеческие умения не нужны. Уж в этом я за прошедшие семь месяцев убедилась вполне.
— Круто. Тогда увидимся завтра. — И мы направились к буфету, а шесть пар глаз еще долго провожали нас.
Я чувствовала, что Коп на меня смотрит, но никак не решалась встретиться с ним взглядом.
Подошла наша очередь, мы заказали среднее ведерко попкорна, вишневую колу для меня и спрайт для Копа, поскольку он не употреблял кофеин.
— Масло в попкорн положить? — спросила продавщица.
Я ответила «да», а Коп одновременно со мной — «нет».
Мы посмотрели друг на друга и тут же хором произнесли я — «нет», а Коп — «да». После чего оба расхохотались, а продавщица с недоумением уставилась на нас.
— Давай все-таки возьмем масла. Думаю, что чуть-чуть жира ты запросто переваришь. — И в доказательство я попробовала ущипнуть Копа за талию — пальцы, конечно, лишь скользнули по твердым мышцам. Зато я поймала пристальный взгляд светло-карих глаз, отчего мое лицо снова приобрело глупое выражение и залилось краской. Убрав руку, я обратилась к продавщице:
— Чуть-чуть, пожалуйста.
А для себя взяла на заметку, что не могу дотрагиваться до Копа так же спокойно, как до Джея. Я надеялась, что его чувство ко мне осталось в прошлом, — тем более что он знал, как я отношусь к Каю, — но судя по огню в его глазах, зря. Это меня несколько огорчило — ведь мне хотелось, чтобы мы могли быть друзьями и не беспокоиться, что кто-то кого-то неправильно поймет.
Хорошо, что через несколько минут мы уже сидели в полутемном зале, а ведерко попкорна стояло между нами. Пока шли трейлеры, я все время туда ныряла, а деликатный Коп осторожно брал попкорн по горсточке и затем беззвучно жевал.
— Ты очень популярна у одноклассников, — сказал он, не отрывая взгляда от экрана.
Попкорн у меня во рту вдруг сделался невкусным.
— Да. — Я почувствовала, что он ко мне наклонился, и тоже обернулась к нему.
— Я это не в осуждение.
В его взгляде читалось сочувствие.
Во рту вдруг появился соленый вкус. Я глотнула колы, чтобы его смыть, и сказала:
— Смотри-ка, кино начинается.
Но его внимательный взгляд еще мгновение оставался на мне.
Коп заметил самую неприятную вещь — что я вполне могла бы и не заговаривать о вечеринке, но это стало моей второй натурой. Я была довольна тем, что ровесники так легко поддались на мои уговоры, но одновременно занималась самобичеванием. Чувство вины позволяло мне не потерять контроль над собой и помогало моей ангельской половине уравновесить демоническую.
Я попыталась выбросить это все из головы.
Пока шел фильм, я то и дело поглядывала на Копа: мне нравилось, как он стреляет глазами в разные точки большого экрана, как смеется шуткам и как у него при этом появляется ямочка на щеке.
Вдруг я поймала себя на мыслях о Каидане. Интересно, он ходит в кино? Водит туда девочек? Садится с ними на последнем ряду, где совсем темно и никто тебя не увидит? Я закинула ногу на ногу, скрестила руки на груди и уставилась на экран. Иногда богатое воображение — большой минус.
После фильма наша скованность растворилась в теплом ночном воздухе. Машина стояла за углом.
— Что ты делаешь? — удивился Коп. Я стискивала сумочку одной рукой, в то время как другая замерла внутри. Со стороны это, должно быть, смотрелось дико.
— Ой, прости, я машинально. Меня так натренировали на занятиях по самообороне, — и я извлекла из сумочки ядовито-розовый перцовый баллончик.
Коп чуть улыбнулся:
— Рад видеть, что ты хорошо подготовлена.
Он сказал это шутливо, явно не веря, что я действительно способна защититься.
Остановившись в центре парковочной площадки, я повернулась к нему. После напряжения, испытанного в кино, и огромной порции колы мне хотелось двигаться. Конечно, не следовало бросать ему вызов, но я хотела, чтобы мы были друзьями. И общались между собой как друзья.
— Ты что, думаешь, я драться не умею? А ну-ка, попробуй меня схватить!
Он удивленно сдвинул брови и хмыкнул:
