— Так. Еды, — констатировала я, — у тебя нет. А принадлежности для уборки?
Он покачал головой и с несчастным видом подошел ближе.
— Анна, пожалуйста. Давай все это пошлем. Ты не должна…
— Шшш. — Я приложила палец к его мягким губам, и мы оба затихли. — Разреши мне.
Несколько секунд мы стояли неподвижно. Потом я обнаружила на кухонном столе какие-то пластиковые пакеты от продуктов, которые были засунуты за пустые бутылки и банки, вытащила их, один вручила Каю и направилась в комнату. Там я принялась складывать в пакеты банки, бутылки и одноразовую посуду. Каидан последовал моему примеру.
За столик, стоявший вплотную к стене, был засунут вкладыш от компакт-диска — обложка первого альбома «Греховодников». Развернув листок, я увидела на нем надпись от руки и с замиранием сердца узнала мелкий почерк Каидана. Возле строки «Лакомый кусочек. Слова Каидана Роува» он приписал: «Исправить. Майкла Вандерсона». Вся любовь к нему, которую я бережно носила в себе, волной поднялась изнутри и выплеснула улыбку на мое лицо.
— Так все-таки это ты ее написал, — сказала я шепотом.
Каидан посмотрел на меня через комнату, и когда он понял, что за листок я держу в руках, глаза у него округлились. Он сглотнул и уставился в пол, делая вид, что погружен в уборку.
— Ну, да. Майкл сочинил первые несколько строчек и собирался выбросить, а я просто… доделал. Ты, это, брось ее в мусорный мешок.
Я прикусила губу, снова сложила листок и аккуратно засунула в карман шорт, после чего вернулась к уборке. Вытряхнула в мешок полную тарелку сигаретных окурков и пепла — в воздух поднялось пыльное облачко, так что мне пришлось задержать дыхание. Мы славно проводили время за такой работой.
Когда я переместилась к кофейному столику, меня охватило странное ощущение. Я попыталась его стряхнуть, но каким-то образом опустилась на колени между замусоренным столиком и черным кожаным диваном и стала перебирать валяющиеся там банки и стаканчики в поисках источника. Сердце вдруг начало давать перебои, а слух ослаб. Каидан что-то мне сказал, а я не разобрала, всё вокруг расплывалось. Вот оно. На краю стеклянной столешницы остались следы белого порошка. Его-то мне и хотелось. Я опустила палец, потрогала это место, поднесла палец к лицу — и тут рука Каидана крепко схватила меня за запястье.
— Анна…
— Отдай, — сказала я сквозь стиснутые зубы, пытаясь вырвать руку.
Он дунул на кончик моего пальца, и у меня перехватило дыхание.
— Анна, — повторил он.
— Что? — резко спросила я, сама не понимая, на что злюсь. Он выпустил меня и провел по столу согнутой в локте рукой.
Я продолжала смотреть туда, где только что был порошок, и терла пальцы друг о друга, но Кай так долго молчал, что в конце концов я перевела глаза на него. И мне очень не понравился его взгляд в тот момент — как будто я была хрупкой или чем-то его испугала.
— Ты много употребляешь? — В моем вопросе сквозила ревность.
— Нет. — Он говорил тихо и осторожно. — Немного.
— А любишь?
— Ну… — Его глаза стреляли по полу. — Эффект ведь очень кратковременный. Не стоит даже…
— А пока длится эффект?
Я знала, что когда Кай перехватил мой взгляд, этот взгляд был абсолютно диким. Он поджал губы и не стал отвечать, а вместо того попробовал взять меня за руки. Но я их выдернула.
— Здесь есть еще?
— Нет, — его голос прозвучал твердо.
Я судорожно втянула в себя воздух, стремясь выйти из мерзкого возбужденного состояния, и сказала рассеянно:
— Давай просто прибираться дальше.
На середине кофейного столика лежал сложенный листок бумаги. Я потянулась за ним, но Каидан вырвал его у меня из рук и засунул в карман, пробормотав очень грубое ругательство. Я в изумлении уставилась на его рот.
— Ты произнес матерное слово.
Это явно не должно было уменьшить мое раздражение, но странным образом уменьшило.
— Извини. Я просто… Я не хотел, чтобы так вышло.
Мне, конечно, было интересно, что это за бумажка и почему Кай не хочет, чтобы я ее видела, но подсознание оттеснило эти вопросы на задний план. От мыслей о наркотиках, вечеринках, грязных непристойностях на губах у Кая внутри меня всколыхнулось бесстыдство. Мы стояли на коленях лицом друг к другу. Кай поймал мой взгляд и удерживал его, а в его собственных глазах собирались темные тучи.
— Осторожнее с тем, как ты сейчас на меня смотришь, — предупредил он. — Я на взводе с момента твоего сегодняшнего небольшого стриптиза.
— Да, — пробормотала я. — Насчет этого…
Прикусив нижнюю губу, я погладила его по плечу и дальше, по обнаженной руке. Он задышал чаще, наши глаза встретились и взгляды обрушились друг в друга.
Он взял мою руку, поднял между нами, нашел мой палец, на котором побывал порошок, и потер его кончик подушечкой своего большого пальца.
— Похоже на то, что ты от него чувствовала? Вот это самое ты делаешь со мной. — И, отпустив мою руку, он схватил меня за запястье.
Я переместилась чуть ближе. Мне хотелось его поцеловать, и это был бы совсем не кроткий поцелуй. В глубине его горла что-то тихо зарокотало, а его пальцы сжались у меня на пояснице. Я не должна была подталкивать его, когда мы оба в таком состоянии, но желала этого. Как-то он сказал мне, что я играю с огнем, и теперь я чувствовала язычок пламени, угрожающий меня спалить. Я хотела поддаться искушению, сделать так, чтобы он потерял контроль, и мысленно отшлепала себя за это. Две девочки — ангельская и демоническая, — жившие внутри меня, устроили скандал. Били друг друга ногами, орали, пустили в ход зубы и ногти.
Ангельская девочка вышла победительницей, потому что сейчас мы больше чем когда-либо, не могли позволить пламени нас испепелить. Уф! Решение было принято, и темная сторона моей души скукожилась от огорчения.
Я оторвалась от него, отползла на несколько футов назад и пересела на корточки. Но мы по-прежнему смотрели друг другу в глаза. Нам требовалось больше места, чтобы вернуть контроль, — я видела, что он вот-вот поползет за мной. И вскочила на ноги. Кровь все еще горячо пульсировала у меня в висках.
— Где твои ключи от машины? — спросила я, часто дыша. Дальше по улице был продовольственный магазин, мы проехали его по дороге. — Съезжу, куплю продуктов и принадлежности для уборки.
Все еще не сводя с меня глаз, Кай выудил из кармана ключи и несколько купюр. Когда я их забирала, наши руки соприкоснулись, и в этот момент он сделал резкий шумный вдох. Я нервно потеребила волосы.
— Скоро вернусь.
Пока я ездила, он принял душ и переоделся, поэтому к моему возвращению выглядел намного спокойнее и чище.
С большими мешками для мусора, тряпками и антисептиками уборка в кухне и гостиной пошла значительно быстрее. Когда настало время осмотреть туалет, ванную и спальню, я морально подготовилась к худшему, но там оказалось не так уж и ужасно — разве что по всей спальне валялась одежда, а простыни с кровати наполовину свешивались на пол. Я быстро привела в порядок туалет и ванную, а Кай тем временем снял постельное белье и загрузил в стиральную машину.
