Он искренне надеялся, что информация ложная. Все рассуждения насчет того, спит медведь или проснулся, обычно не давали ему самому заснуть, и сейчас после выпитого он просто был не в силах этим заниматься. Хотелось спать.
Заставил себя съесть последний кусок пиццы, купленной в греческой пиццерии на углу, и вытянулся на диване. Диван подозрительно крякнул, и Сонни вспомнил, что не раз уже собирался посмотреть: что там крякает? Главное преимущество безработного – сколько угодно времени, можно постепенно начать выполнять данные самому себе обещания. Например, посмотреть, что крякает в диване.
А что еще?
У Сонни не было особых интересов. Работа и книги. А прочитать газеты и погуглить на компьютере заинтересовавшие его факты – от силы два часа в день.
И что он будет делать со всем этим внезапно свалившимся на него временем?
Сгоряча он решил пойти на курсы русской разговорной речи. В теперешние времена бытовой язык, и не только русский, меняется с сокрушительной скоростью. Компьютерная упрощенная и выхолощенная терминология оказалась неожиданно привлекательной. Он сам только что мысленно произнес идиотское слово «погуглить». Но курсы… Надо признать честно: русский был важен прежде всего для работы, поскольку позволял преодолевать смысловые затруднения при анализе материалов. Знание языка исключало сомнения, не является ли та или иная информация ошибкой перевода.
А теперь?
Его карьера закончена.
Сонни был совершенно убежден, что его место уже занято каким-нибудь пропитанным тестостероном двадцатипятилетним амбалом с шестым даном в карате. Ясное дело – такие там и нужны. Охотиться на смуглокожих и резаться в банди. И не подвергать сомнению разумность и пользу того, чем они заняты. Из тех, кто уверен, что Солженицын – курорт на Черном море, а Пуччини – кофе-эспрессо с большим количеством молока.
И пиво не помогло. Сам он из очень простой семьи, но, насколько себя помнил, всегда испытывал жгучий интерес к литературе. И не только к литературе, к культуре вообще. И гордился своими знаниями и кругозором – как он считал, гордился справедливо. Собственно, никакой злобы к коллегам он не питал. Ему просто было трудно понять их приоритеты. Он не знал, а теперь никогда и не узнает, как они рассуждают. Как они могут понимать человеческую психологию без багажа культуры, без спонтанно возникающих литературных и исторических ассоциаций?
И если признать честно, большинство из них на двадцать-тридцать лет моложе. Проблема отцов и детей.
И как раз в тот момент, когда Сонни пришел к неутешительному выводу, что он не что иное, как бесполезное ископаемое, раздался звонок в дверь.
Кто бы это мог быть?
Сонни неохотно поднялся и пошел к двери. У него не было никакого желания обсуждать с кем-то свои проблемы. Он приоткрыл дверь, и в дом ворвался маленький ледяной вихрь колючего снега. Сонни зажмурился.
– Привет. Извини, что беспокою. Могу зайти на минутку?
Сонни уставился на пришедшего.
Челль Бьюрман, шеф отдела контршпионажа СЭПО. Они проработали вместе много лет, и хотя Челль всегда соблюдал дистанцию и старался не примешивать личные отношения к служебным, Сонни он нравился. Вернее сказать, он его уважал. Прежде всего за легендарную компетентность.
– Челль? – спросил он и тут же подумал, что более идиотский вопрос и придумать невозможно. Как будто он его не узнал.
– Зайти-то я могу? – повторил Челль с улыбкой. – Замерз как собака.
Он потоптался на стальной решетке на крыльце.
Сонни отступил на шаг и жестом пригласил войти. Наверняка пришел поговорить насчет полученной им странной информации об отравлении.
Челль прошел в прихожую, тщательно закрыл за собой дверь, снял сапоги и аккуратно поставил их на полку для обуви. Неловко вылез из пальто.
– Пошли в гостиную, – необдуманно пригласил Сонни.
Челль остановился на пороге, посмотрел на смятую картонку из-под пиццы, на пустые банки, но не сказал ни слова.
Сел на диван – и странно, диван не отозвался обычным кряканьем.
– Вы проверили насчет Кнута Сведберга? – спросил Сонни без вступления.
Челль кивнул и уставился на Сонни. А Сонни, не отрываясь, смотрел на Челля. Тот выглядел настолько ординарно и неприметно, что при первом взгляде никто бы не подумал, что перед ним один из лучших, если не лучший контрразведчик страны за все времена. Лет пятьдесят, редкие, с первой сединой волосы, очки в тонкой позолоченной оправе. Напоминает банковского клерка. Или бухгалтера. А еще больше похож на владельца заправочной станции на Броммаплане. Незаметный, среднего возраста человек без каких-либо отличительных признаков.
Но, как говорится, внешность обманчива.
– Да… проверили, – сказал Челль задумчиво и поправил очки. – Спасибо за подсказку. Мы даже навестили его в больнице. Следов радиоактивности нет, слава тебе господи, но элемент, который ты назвал… полоний, он как бы… в общем, его не так легко обнаружить. Мы, разумеется, взяли и мочу, и кровь для анализа. Требуется время.
Он замолк. Сонни лихорадочно думал, что может предложить нежданному гостю. Представил внутренность холодильника: банка пива, тюбик с майонезом и несколько вчерашних оладий.
– Значит, решил уволиться? – спросил Челль, прищурившись.
Сонни сообразил, что торшер светит гостю в глаза, и повернул лампу к стене.
– Честно? Я не выдержал. Это не мое дело – ловить исламистов в пригородах. Извини.
Челль медленно наклонил голову.
– Собственно, извиняться должен я. В этой последней реорганизации успели наделать столько глупостей, что за пять лет не разберешься. И я, к сожалению, ничего не мог сделать. В последние годы львиная часть бюджета идет на антитерроризм. Это, в общем, понятно любому, кто следит за новостями. Но действия русских в последние месяцы заставили правительство пересмотреть свои решения.
Сонни молча кивнул. Именно это он и пытался доказать. Бесконечные нарушения воздушного пространства, переругивание дипломатов. Все это не случайно. Входит в какой-то, пока неясный, план. Но он прекрасно знал: убеждать в этом Челля – ломиться в открытую дверь. Челль и сам давно пришел к тому же выводу.
– Значит, решили пересмотреть… – только и сказал Сонни. – И в каком смысле?
Челль откинулся на спинку, и диван крякнул так звучно и жалобно, что даже Сонни удивился: у него так не крякало.
– Надо бы починить… – пробормотал он.
Челль не обратил внимания на его комментарий.
– Вчера я говорил с главным. У нас новые директивы. Я получил задание сколотить экспертную группу по изучению русской разведывательной активности в стране. Кстати, история со Сведбергом – тоже, по-видимому, часть этой активности. Можно надеяться, что это обычный для них отвлекающий маневр. Но если это часть какого-то большого плана, ты нам нужен больше, чем когда-либо.
