– Можно и так сказать. Тогда очень многие разорялись, но «Пионер» выжил.
И Том потерял немалые деньги, но главным образом – Ребекка. Она была совладелицей «Пионера». Тем жарким московским летом рухнули ее надежды стать мультимиллионершей, и она, как казалось Тому, до сих пор не оправилась от этого удара.
– Вам хорошо работалось в России?
Том насторожился. Неужели этот коротыш со смешными усами в чем-то его подозревает?
– Есть свои преимущества и недостатки. Как и в любой стране, – сухо ответил он.
Сонни понимающе кивнул и опять черкнул что-то в блокноте. Забавно – ручка у него скрипела в той же тональности, что и снегоуборочная машина за окном, только потише.
– А теперь вы работаете с Кнутом Сведбергом?
– Да. Я отвечаю за наши международные дела, с особым прицелом на страны бывшего Восточного блока.
Не стал говорить про их главную с Кнутом занозу – станции на буром угле в бывшей ГДР, на которые они пока так и не нашли покупателя.
– Говорят, что вы – так сказать, кронпринц «Свекрафта». Что, если Сведберг когда-нибудь надумает уйти… или будет вынужден уйти, вы займете его место.
Разговор принимал все более и более неприятный оборот.
– Сомневаюсь… почему бы вам не спросить у тех, которые… «говорят»? – Том показал в воздухе знак кавычек – по два согнутых пальца на каждой руке.
– Вот как… – Сонни опять потрогал усы. – А каковы ваши отношения с Кнутом?
Том посмотрел в окно. Удивительный январь – опять пошел снег… что на это ответить? Кнут – его прямой шеф, ментор и друг. Все это так и было неделю назад.
– Прекрасные, – сказал он вслух и добавил: – Мы очень близки.
– Общаетесь помимо работы? В частной жизни?
«Совершенно нейтральный тон, он словно цитирует эти вопросы из какой-то сэповской методички. Это только фасад, – решил Том. – Надо отвечать как можно короче».
– Да. Мы общаемся с Кнутом и его женой Авророй.
Сонни слегка кивнул и начал перелистывать блокнот, словно искал там подсказку – какой следующий вопрос он должен задать.
– Ваша бывшая самбо, Ребекка, должна была встретиться с Кнутом, но он заболел.
Вот оно что… значит, это правда.
Ее курлыканье в ванной. Яркий макияж, облегающее платье. Она вырядилась для Кнута.
У Ребекки и Кнута был роман.
И ее вспышка при уходе – параноик! психопат! – не что иное, как дешевый спектакль.
Его даже затошнило. Наверное, он сильно побледнел, потому что Сонни спросил с участием:
– Вам принести воды?
Том молча кивнул, стараясь унять дрожь в руках.
Сонни принес ему кружку. Том принял ее обеими руками – так сильно дрожали, что он боялся расплескать воду.
– Что вам было известно про отношения Ребекки и Кнута?
– До сегодняшнего дня – ничего.
– Понятно… прошу извинить за неприятную новость. Боюсь, нам позже придется вернуться к этой теме, так что извиняюсь еще раз заранее. А сейчас… у меня есть еще несколько вопросов. В четверг девятого января у Кнута была назначена встреча в отеле «Дипломат». Это так?
– Да. Он должен был встретиться с заместителем министра энергетики России. Я тоже должен был поехать, но вместо этого был вынужден явиться к директрисе школы, где учится моя дочь.
Сонни поднял бровь.
– Почему?
Том глубоко вдохнул. Ему почему-то стало спокойнее.
– Она просила срочно приехать. Дочь украла что-то в магазине.
Сонни неожиданно добродушно рассмеялся.
– Да… к счастью, это серьезное преступление не подлежит расследованию в полиции безопасности.
– Кто вас знает, – натужно пошутил Том. – Сегодня – персик в магазине, завтра – государственный секрет.
– Вы помните фамилию партнера Кнута по переговорам?
– Нет. Секретарша, которая мне звонила, сказала, что они еще сами не знают, у кого из заместителей министра будет возможность прилететь в Стокгольм. Для справки: у министра семь замов. Так и сказала: один из заместителей. Мы вели долгие переговоры с русскими относительно газопровода, который они хотят протянуть через Балтику.
– Вы имеете в виду «Западный поток»?
– Совершенно верно.
Сонни наклонился и пристально уставился на Тома, слегка постукивая своей скрипучей ручкой по столу.
– И как прошла встреча?
– Кнут сказал – очень странно. Замминистра так и не приехал, а на встречу явился… как бы вам сказать… некто. Человек, по мнению Кнута, очень слабо разбирался в проблеме. Даже вообще не разбирался. Говорил общие слова об отношениях России и Швеции. В общем, переливал из пустого в порожнее. Я думаю, русские пока не приняли никакого решения и послали первого попавшегося болтуна. Типичная тактика оттягивания времени. Послать чиновника, у которого нет ни права, ни возможности принимать решения.
– Так все же… с кем Кнут встречался в «Дипломате»?
Том внезапно почувствовал себя идиотом.
– Я не знаю…
Опять заскрипела ручка, и Том понял, что не только чувствует себя идиотом, но и выглядит как идиот. Но это ладно бы. Выходит, он соучастник преступления.
– Что с Кнутом?
– Состояние критическое. Мы получили подтверждение – его отравили полонием. Вам знаком такой элемент?
– Вообще-то нет. До сегодняшнего дня не был знаком. Гелас, руководитель PR-отдела, узнала от журналистов, что Кнута отравили полонием. Я, естественно, посмотрел в Википедии. Радиоактивный элемент…
– Полоний-210. Радиоактивный изотоп, излучающий мощный поток альфа-частиц. Альфа-лучи очень опасны. К счастью, у них ничтожная проникающая способность. Их задерживает обычная бумага, – Сонни взял со стола конверт и помахал им в воздухе. – Даже папиросная, – вспомнил он слова марафонца из Института оборонной стратегии. – Ничего страшного, пока эти частицы не попадают в организм. При прямом контакте с внутренними органами смертельно опасны.
– И Кнут?..
– Да. И мы пытаемся понять, как это могло произойти. Насколько мне известно, на атомной станции «Форсмарк», которой вы владеете, ни о каком полонии и речи нет?
– Я не эксперт в атомной энергетике, но наверняка нет. Кто-то уже сказал. Вы считаете, что его отравили намеренно?
– Самое вероятное, дозу полония он получил с едой или питьем, – Сонни не ответил на его прямой вопрос. – И у нас есть все основания считать, что это произошло именно во время встречи в отеле «Дипломат». Там обнаружены следы полония. Мы говорили с Кнутом Сведбергом. Он сказал, что пил чай во время встречи. Зеленый чай.
