И Леннарт его заметил. Даже на расстоянии видно, как он напряжен. Интересно, среагирует ли он на его присутствие? Да, среагировал. Криво улыбнулся и еле заметно кивнул.
При таком составе конференции должны быть и телохранители. Том сделал попытку их вычислить, но безуспешно: либо они прекрасно вписывались в высоконаучную среду, либо их просто-напросто не было. Вон тот, к примеру, сбоку у двери, с фигурой боксера-тяжеловеса и короткой стрижкой – вполне может быть… Но не успел Том порадоваться своей наблюдательности, боксер достал из портфеля кипу бумаг, нацепил очки и начал их изучать. Том, несмотря на подавленное настроение, прыснул и решил больше не играть в Шерлока Холмса.
Наверное, охранников и в самом деле нет – при таком контроле на входе вряд ли в них есть необходимость.
Начался обширный доклад о кредитном кризисе Европы, о штабелях греческих займов. Том пытался сосредоточиться, но никак не мог вникнуть в детали. Греческая трагедия, одним словом. Из головы не выходила Ксюша – что там они затеяли со своим «Гринписом»? Не кончилось бы плохо… И Гелас, Гелас, Гелас…Вчера он говорил с ее родителями – и с отцом, и с матерью. Они были вне себя от тревоги за дочь, а он ничем не мог их утешить.
Леннарта пригласили на кафедру.
Он встал, непринужденно кивнул и уверенным шагом поднялся по лесенке – первый в списке участников дебатов после основного доклада какого-то из шефов Международного валютного фонда.
Том, не отрываясь, смотрел на Леннарта. После короткого сообщения ему начали задавать вопросы. Он отвечал спокойно, взвешенно, и, по мнению Тома, элегантно – чувствовалось, что у него огромный опыт не только частного предпринимателя, но и государственного чиновника.
И вдруг что-то с ним произошло.
Ему задали несложный вопрос, даже Том с его ограниченным финансовым багажом мог бы на него легко ответить. Леннарт запнулся на половине фразы, потянулся за стаканом воды и обвел аудиторию блуждающим взглядом.
Что с ним? Он словно ищет какую-то точку в зале, и найдя ее, тут же отводит глаза.
Леннарта попросили пояснить свою мысль. Ответ прозвучал довольно сумбурно, но модератор не стал донимать его вопросами. Было совершенно очевидно: что-то вывело докладчика из равновесия.
На этот раз он искал глазами Тома. Отчаянный, умоляющий взгляд. Беззвучная мольба о помощи.
Губами показал:
– Здесь.
Или показалось?
И что? Битком набитый зал…
– Где? – тоже губами изобразил он.
Наверное, похоже на выброшенную на берег рыбу.
И Леннарт, похоже, понял.
Он медленно оглядел зал, словно обдумывая, как лучше сформулировать ответ на вопрос, и взгляд его задержался где-то у той же самой стены, где стоял Том, только подальше.
Том всматривался в лица людей в почти одинаковых темных костюмах. Заметил нескольких известных личностей – советников правительства из тех, что принимают участие в телевизионных дебатах и стараются объяснить населению финансовую политику государства. И наконец увидел.
В последнем ряду у самого прохода. Загорелый мужчина с длинным, ничего, кроме скуки, не выражающим лицом. О том, чтобы прочитать его имя на бейджике, и речи быть не могло – слишком далеко.
Он опять посмотрел на Леннарта и еле заметно кивнул.
Понял. План сработал.
Том достал мобильник и написал эсэмэску Сонни.
Скорпион в зале конференции.
Нажал кнопку «отправить», посмотрел в конец зала и вздрогнул.
Пустой стул.
Доклады и дебаты закончились, и участники разошлись по мини-секциям и семинарам. Кто-то с удовольствием направился в буфет – перекусить и выпить обязательный стаканчик бесплатного вина – организаторы угощали.
Ответ от Сонни пока не пришел.
Том постарался унять тревогу: неужели на «Форсмарке» случилось что-то серьезное?
Ксения не отвечала ни на звонки, ни на эсэмэски.
В новостных блоках в смартфоне ничего про очередную акцию «Гринписа» не было, хотя приложение Omni отличалось похвальной оперативностью.
Как Том и надеялся, Леннарт выбрал дорогу так, чтобы пройти мимо него. Он шел, не сводя глаз с того стула, где сидел человек с лошадиным лицом.
Остановился, изобразил улыбку, словно увидел старого знакомого.
– Он здесь.
В глазах его плескался страх, как у раненого зверя, окруженного сворой свирепых псов.
– Это же хорошо, – Том постарался произнести эти два слова как можно спокойнее, хотя его тоже начал бить озноб.
Почему не звонит Сонни?
– СЭПО его возьмет, не волнуйтесь.
– А где охрана?
– Есть охрана. Если вы их не замечаете, значит, хорошо работают. Тут наверняка полно оперативников.
– Он наверняка знает, что я сотрудничаю с полицией. Я это ясно чувствую. И не забывайте – ни один человек в мире, кроме меня, не может выступить свидетелем. Я – единственный, кто его знает. И если он покончит со мной, его не поймать.
– Вы ему нужны, чтобы закончить операцию и получить причитающийся ему выигрыш.
– Я уже перевел на его счет выигрыш от продаж опционов.
– Что?! – Тома буквально подбросило. – Вы перевели ему деньги?
– А что бы вы сделали на моем месте? Надеюсь, он удовлетворится полученным и оставит меня в покое. И не только меня, а и «Форсмарк». И вообще Швецию.
Тому было все равно – получил Скорпион свой неправдоподобный выигрыш или нет; его беспокоило другое – теперь Леннарт не представлял для Скорпиона никакой ценности.
Неужели сам не сообразил? Продал опционы, перевел деньги…Он больше не нужен.
Звякнул мобильник. Он посмотрел на дисплей – Сонни.
Мои ребята наблюдают за Леннартом. Не делайте ничего, что может помешать попытке контакта Скорпиона с Бугшё.
Леннарт
Высшая школа экономики и торговли, центр Стокгольма, январь 2014
Леннарт не мог выбросить из головы слова Тома. «Полно оперативников».
И где они? Почему он их не видит?
Какой идиот! Зачем он согласился на эту авантюру – играть наживку на крючке у СЭПО? Отсидел бы свой срок в сравнительной безопасности.
Где-то здесь. Где-то в этой шевелящейся, смеющейся, говорливой толпе его поджидает Скорпион.
Его не оставляла мысль – бежать! Скажем, в Москву. Не такая уж сумасшедшая идея, если подумать. Два часа лета – и прямой дорогой в СВР, Службу внешней разведки. Русские, насколько ему известно, очень заботятся о провалившихся шпионах. Не столько из уважения к прошлым заслугам, сколько чтобы показать тем, кто еще активен: не бойтесь, парни. Все будет хорошо. Мы вас в беде не бросим.
