Во время короткой посадки на берегу лесного озера, возясь с установленным агрегатом, я неожиданно наткнулся на простое и элегантное решение — случайно сдвинув фиксатор в другую сторону слишком далеко, я вывел активное ядро в положение, где линзы совпали с симметричной картиной теплых и холодных пятен. В результате ведро стремительно покрылось инеем, а сопля под носом самолета громко треснула и осыпалась вниз. Сам того не желая, я изобрел систему охлаждения для летающей машины. Теперь можно было не только греться, забравшись слишком высоко, но и наслаждаться прохладой в частенько душном и влажном климате Облачного края.
Вернувшаяся с прогулки вокруг озера Ана привычно забралась в кресло пилота — полеты для нее стали настоящей страстью, мы взлетели, и девушка ойкнула:
— Чего это? Илья, ты перепутал — оно холодное!
— Не, не перепутал, — гордо и как само собой разумеющееся, небрежно ответил я. — Наслаждайся прохладой! Когда надо, вот туда передвинем — и будет у нас печка.
Эффект был впечатляющим. Правда, скоро пришлось неловко наклоняться, чтобы отключить суррогатный охладитель — еще немного, и можно было бы устраивать импровизированный морозильник из самолета.
***
Шумел поток воздуха за лобовыми стеклами, из решетки в полу сквозило прохладным ветерком. За окнами проносились, исчезая под брюхом самолета, серые, серебристые и черные верхушки могучих деревьев. Земной планшет, установленный в качестве приборной панели, придавал кабине летательного аппарата солидный высокотехнологичный вид, хотя использовался только в двух качествах — как альтиметр и компас. Машина шла ровно, лишь слегка покачиваясь, когда внизу мелькало очередное озеро. Первая половина дня, привычный серый свет сплошного покрывала из облаков — хорошо, что нет дождя. Рядом в кресле пассажира — Ана, немного надутая и оттого молчаливая.
Только уже взлетев, я сообразил, почему замолчала девушка — я не пустил ее за рычаги. Точнее, я просто не подумал об этом, когда привычно уселся на свое пилотское место. С женщинами всегда так — надо предугадывать их желания, потом уже ничего не переиграешь, хоть тысячу раз предлагай ей пересесть. Для нее личная обида становится доминантой, и ты становишься бессилен что-либо изменить. Единственный способ преодолеть это — ждать. Во всяком случае, наименее затратный. Потихоньку химия обиды вымоется из крови, и она забудет о том, с каким эгоистом и сволочью приходится сидеть в одном самолете рядом.
Тем не менее, молчание сейчас было вполне уместно — мы оба наслаждались комфортным полетом и стремительно проносящимися видами. Первой не выдержала скелле:
— Я тебе говорила о новом смотрящем хранилища?
— Ну да.
— У него конек — изучение истории Великой катастрофы.
— Интересно. Сколько я ни расспрашивал — никто ничего не знает.
— Кого ты мог расспрашивать? Ты же вертелся среди самых низов. Даже если бы документы не уничтожались, они все равно ничему не учатся.
— Ну, ты знаешь, у нас на Земле на это смотрят по-другому. Мы считаем, что все определяется доступным человеку богатством — это я немного изменяю терминологию.
— При чем здесь богатство, какая еще терминология? — поморщилась девушка.
— Понимаешь, любой человек … — начал было я, но Ана меня перебила:
— Я тебе про историю катастрофы, а ты мне хрень какую-то про богатство! Ты слушать будешь?
— Молчу и слушаю!
— Так вот. Он мне сказал, что причиной катастрофы были боги.
— Не понял! Какие боги? У вас же они только в мифах остались?!
— Я его то же самое спрашивала, — Ана оживилась, похоже, обида потихоньку улетучивалась. — Он сказал, что до катастрофы и у нас, и на западе были особые служители, вроде жрецов или чего-то подобного, которые общались с богами.
— Ага. У нас таких до сих пор полно.
— Он говорит, что неизвестно, как на западе, но у нас перед катастрофой что-то произошло, и эти жрецы потеряли связь с богами.
— Это странно. Как можно потерять связь с тем, что находится у тебя в голове? Потерять связь можно с тем, что вне тебя и от тебя не зависит.
— Ты помолчишь? — девушка недовольно повернулась ко мне.
— Извини, просто очень интересно!
— Ну, так вот! Жрецы это скрыли, но при этом страшно поругались со своими коллегами с запада. Может, те тоже скрывали, что потеряли связь, но не говорили нашим. Из-за этого скандала история всплыла наружу, хотя обе стороны публично продолжали отрицать, что у них есть проблемы с богами. В общем, хранитель утверждал, что это была религиозная война и что первыми напали мы. Из того, что осталось, ясно только, что были два великих храма — один на Мау, один на западе. И первоначально мы потребовали допустить наших жрецов в храм на западном континенте, а когда нам отказали, то мы решили разрушить его. Что там было дальше, не вполне ясно. Точнее, документов полно, но они плохо связываются в логическую цепь. Скорее всего, как утверждает хранитель, событий было так много и они происходили так быстро, что распутать это возможно, только, исследовав сохранившиеся архивы обеих сторон. Вот!
Я на какое-то время замолчал, переваривая новую информацию. Пейзаж за лобовым стеклом медленно менялся: озер становилось больше, пару раз мы встретили довольно большие реки, местность вообще становилась более холмистой. Примерно в этом районе я впервые попал в этот мир. До подножия горного хребта оставался еще целый день полета и несколько посадок.
— Ты знаешь, Ань, на Земле в древности самые жестокие войны оформлялись как религиозные, но истинной причиной всегда оставался грубый и незамысловатый шкурный интерес. В рассказе хранителя все выглядит так, как будто боги древних были абсолютно материальны. Я вот сижу и думаю, что здесь, может быть, есть связь между твоей историей и моими загадками.
— Какими загадками? Ты несколько раз о них говорил, но ни разу не объяснился толком.
— Помнишь, я тебе говорил о проекте «Дорога домой», о знакомстве древних с эволюцией?
— О «Дороге домой» я сама тебе рассказывала, а что такое эволюция?
— Звезд во Вселенной гигантское количество — его даже трудно представить. Почти у каждой звезды есть планеты. Таких, которые пригодны для жизни людей, я думаю, тоже множество. Откуда древние знали, где ваш дом? Как ваши далекие предки сюда попали? Потом, эволюция — это история развития жизни на Земле. Вершина этого процесса, который продолжается до сих пор — это люди. Откуда древние знали об эволюции, если она происходила на другой планете, которую они покинули задолго до того, как осознали это явление?
— На что ты намекаешь? Что им кто-то сообщил об этом?
— Ну да.
— Кто? — почему-то понизив голос, спросила Ана.
— Откуда я знаю! Может быть, это те, кого древние называли богами?
Глава 32
Яркое солнце било прямо в глаза. Над нижним, плотным слоем облаков высоко в небе висела тонкая паутина прозрачных лепестков стратосферной облачности, которая пачкала первозданную голубизну неба, при этом совершенно не мешая солнцу, легко пробивавшему ее. Прямо под нами медленно двигались пушистые туманные громады, время от времени задевая летательный аппарат мутным холодным туманом. С востока не спеша надвигалась обширная горная страна, простиравшаяся с юга на север сплошной грядой, за которой теснились великаны со снежными вершинами.
