– Ну, про крытые-то шифером дома он ни словом не соврал…
– Баб оставила ему две сотни фунтов по завещанию, и с тех пор, потыраны Господни, он, конечно, морды от кружки не отрывает. А дом Нель для него от паба далековат.
– Вот же дубина стоеросовая, этот Томас Внутрях!..
– Дубина, верно. Истинная правда, Катрина. Потыраны Господни, я и сам говорил ему, что он дубина. Как же еще назвать того, кто оставил дом Нель из-за того, что его не пускали в автомобиль…
– Но, Бертла, разве такого босяка, как он, могут пустить в автомобиль?..
– Потыраны, вот же какая история, Катрина! Едва у Нель появился мотор, Томас из него почти не вылезал. Разъезжал по всей округе со своей дурацкой ухмылкой на лице. Каждый раз то в Яркий город, то в Приозерье, то к гавани у Западного мыса – и сам он, и Бриан Старший…
– Вот зудила паршивый…
– Потыраны, Пядар Нель даже не мог сесть в автомобиль без того, чтобы эти двое не наступали ему на пятки. Он старался заработать пару пенсов, и ему было не по нутру, что эти два старых ворона свили там себе гнездо. Говорят, будто от этого у Бриана Старшего и стало хуже со здоровьем – что ему запретили ездить в автомобиле. По крайней мере с этого времени он начал сидеть дома…
– Да покарает его гнев Царя Страстной Пятницы
[149], не самое ли ему время! Отменно же смотрелся нескладеха Бриан в автомобиле!
– Потыраны, Катрина, уж не так отменно, как Томас Внутрях. Сын Придорожника как-то нанял Пядара Нель отвезти его вместе с Сестрой Священника на танцы в Яркий город. А Томас Внутрях как раз вернулся от Пядара Трактирщика. И что ты, потыраны, думаешь? Взял и уселся в мотор! “Я тоже поеду на танцы, – говорит. – Дьявол побери твою душу, женщины там отменные!”…
– Старый кривляка…
– А к тому же он нещадно курил табак и взял, потыраны, да и харкнул огромным плевком! Никто особо ничего не рассказывал, Катрина, но я слыхал, что после этого Сестре Священника пришлось переодеть брюки, прежде чем ехать на танцы…
– Так ей и надо, нахалке бессовестной, чтоб не совала нос в автомобиль этой гадины Нель…
– Пядар Нель велел Томасу, чтоб тот шел домой. “Никуда я не пойду, дьявол побери твою душу”, – сказал тот.
– Дай ему Бог здоровья и долгой жизни!..
– Дочь Бриана Старшего сказала, чтобы он выходил. “Как же, выйду я, дьявол побери твою душу! Я на танцы поеду”…
– И правильно сделал, что не подчинился дочери Бриана…
– Потыраны Господни, вот сын Придорожника и ухватил его за задницу, да и вышвырнул кувырком на дорогу. И еще две саламандры
[150] с ноги ему отвесил! Потыраны, как же он несся к дому твоего Патрика, да с тех пор там и затаился…
– Теперь Нель узнает. Он оставит Патрику свою полосу земли…
– Потыраны, Катрина, никто не знает, кому Томас Внутрях оставит свою полосу земли. Когда они вместе ездили в моторе, Бриан Старший пытался намекать ему насчет своей дочери, но без всякого толку!..
– Так им обоим и надо, и Бриану, зудиле, и Нель, гадине! А ты ничего не слышал насчет креста, Бертла?..
– Кресты. Потыраны, ни о чем, кроме них, в округе и не говорят. Крест Шониня Лиама. Крест Бридь Терри, крест Тома Рыжика, крест Джека Мужика, который еще не готов… Потыраны Господни, Катрина, не все ли равно под луной, стоит над человеком крест или нет! “Оро, о Майре…”
– Вот не будешь ты так говорить, Бертла, как проведешь здесь побольше времени да послушаешь Нору Шонинь. Можно подумать, она прямо графская мать. Но все-таки ты не слышал, не собирается ли Патрик вскорости ставить мне крест?
– Он вместе с Нель частенько ездит в автомобиле по делам, после того как похоронили Джека Мужика. Насчет крестов, насчет завещания…
– Ох, не пойдут ему на пользу поездки вместе с этой скользкой дрянью…
– Потыраны, Катрина, да разве он не процветает, благослови его Господь Бог и Дева Мария! Ведь никогда еще на его земле не было столько скота. В последнее время он продал две партии свиней. Здоровенных, жирных свиней, с боками горячими, как булка из пекарни. Потыраны, да разве не у него двое детей ходят в колледж!..
– Двое?..
– Да, двое. Так и есть. Старшая девочка и еще один, за ней следом…
– Помогай им Бог!..
– А еще один, говорят, пойдет осенью. Потыраны, разве не так сказал Бриан Старший!.. “Оро, о Майре, бровки…”
– А что сказал Бриан-зудила?..
– “Оро, о Майре, бровки да пряжечки…”
– Так что же он сказал, Бертла?..
– Потыраны, это я оговорился просто, Катрина! “Оро…”
– Ничего страшного, Бертла, ничего страшного. Если что, я ему сумею ответить. Награди тебя Бог, Бертла, расскажи мне. Мне от этого только польза будет…
– Потыраны Господни, не будет тебе от этого ни пользы, Катрина, ни радости. “Оро, о Майре…”
– Будет мне польза, Бертла, поверь, – для местных обитателей всякая новость в радость. Люди на этом кладбище и не скажут-то ничего, хоть бы даже это вернуло их к жизни. Вот смотри. Джек Мужик на кладбище уже три недели. Джек Мужик! Джек…
– “Оро, о Майре…”
– Расскажи мне! Миленький, славный мой Бертла Черноножка, только живее, а то эти, наверху, догадаются, что положили тебя не в ту могилу…
– Потыраны Господни, Катрина, какое человеку дело, куда его кидают, будто мешок с костями…
– Ох, расскажи мне, Бертла, что сказал паршивец Бриан…
– Потыраны, уж коли быть сваре, то ее не миновать, Катрина. “У Патрика все идет как по маслу, – сказал он, – с тех пор как он зарыл свою чертовку мать в яму. Давным-давно надо было ему накрыть ее горшком, подложить туда раскаленных углей, и пускай бы она там задохлась, как кошка в дыму…”
– Тебя от меня унесли, Бертла Черноног! Джек Мужик! Джек Мужик! Джек Мужик!..
3
– …Мое сердце разорвалось в клочья, когда “Граф Шпее”
[151] ушел на дно. Я оказался здесь через две недели после этого…
– …Мина почти достала нас. Несмотря на это, Мрухинь собирался пойти с пятерки пик…
