– “Что еще за черви! – говорит он. – Потыраны Господни, и червей у него тоже никаких не было, не больше, чем у меня! Они же его вскрывали!.. ”
– Подошла Катрина Падинь со стороны своих Малых Огородов. “Что тебе сказала эта зараза?” – говорит. “Предложила мне семнадцать фунтов за кобылку с белым пятном, – отвечаю я. – Честное слово, я бы ей уступил за двадцать или за девятнадцать даже. Я бы ей отдал на фунт дешевле, чем кому другому из соседней деревни. Я был бы очень рад видеть, как моя кобылка ходит мимо меня каждый день. Судя по тому, как она ей понравилась, и Нель, и ее сын будут донимать меня до завтрашнего утра. Не пустят меня с ней ни на какую ярмарку”.
“Ну не зараза ли, а? – говорит Катрина. – Загубит на неровных скалистых тропках она твою кобылку с пятном. Если и правда купит, не видать кобылке твоей счастья!”…
– “Черт меня дери, если я знаю, по какой причине помер этот жеребчик! – говорю я. – Может, у него сердце было слабое?.. ”
– Клянусь душой, честное слово, она так и сказала, Шонинь Лиам. “Иди-ка на ярмарку, – говорит, – со своей кобылкой с белым пятном. Получи за нее хорошую цену и не поддавайся на сладкие речи этой заразы…”
– “Потыраны, – говорит сын Черноножки. – Какая еще причина смерти может быть, кроме как лег – и дух вон?.. ”
– “Отправляйся на ярмарку со своей кобылкой с белым пятном”, – опять говорит Катрина. И я заметил, что она ни разу не сказала “благослови ее Бог”, а только все смотрела внимательно кобылке в глаза…
– Это большой удар для моего малого, что жеребчик помер. Теперь ему придется постараться, чтобы добыть себе жену…
– Тем же вечером на кобылку напал кашель. А утром следующего дня с первыми птицами ко мне пришел Пядар Нель. Мы отправились в Новое Поле. Это была ужасная потеря, Шонинь Лиам. Лежала, бедняжка, вытянувшись в струнку, и не двигалась.
– В точности как жеребчик…
– “Такие дела, – говорю я. – Дурной глаз”.
– А так и говорят, что у Катрины был дурной глаз. Я бы не стал покупать никакого жеребчика, пока она жива…
– Божечки! Это ведь Нель, зараза, ее сглазила.
– Она прошла мимо меня и не сказала “благослови тебя Бог”, и еще не успел я положить пары снопов овса на стог, как упал с него…
– Клянусь душой, вот не сказала она мне “благослови тебя Бог”, и в тот же день я вывихнул себе лодыжку…
– Уж конечно, Старый Учитель больше ни дня здоровья не видал с тех пор, как написал ей письмо. Проклятие…
– А вот Мануса Законника, должно быть, она не сглазила, потому как он до сих пор жив…
– Не верь им, Джек! Джек Мужик!..
– …А ты не слышала, Кити, что Томас Внутрях опять переехал?.. Точно, переехал две недели назад…
– Божечки!..
– Он ни минутки не мог глаз сомкнуть в доме Патрика Катрины – из-за того, что свиньи хрюкали с ночи до утра. У свиньи родились поросята, и принесли их прямо в дом. “Вот ведь как им понадобились свиньи! – говорит он. – Погляди на меня, у меня вот никогда не было свиньи! Встану сейчас и пойду – в дом, где и свиньи не хрюкают, и шиферная крыша над головой”. А по дороге к Нель он согнал скотину Патрика со своего надела…
– …Заносчивый старый дурак этот ваш Томас Внутрях…
– …Ты должен куда больше стыдиться, я тебе говорю, из-за того, что твой сын женился на тальянке. Блеки – ребята обходительные. Вот ты помнишь того блека, что был дворецким у графа давным-давно?..
– Клянусь душой, тот блек был довольно нервный…
– Иногда, как говорится, мог быть и довольно нервный. Ой не знаю, что теперь делать моему-то там, дома, направь его Бог к лучшему. Сестра Священника предложила ему на ней жениться. Они уж и общаются, и гуляют какое-то время.
– Так ведь с моим сыном в Англии то же самое! Он уже прилично наобщался с этой блекой, и она предложила ему на ней жениться. Так что ты думаешь, этот идиот взял и женился!..
– Ради всего святого, как говорится, вот так оно и бывает. Дурные парни. Я слыхал, что моя старуха дома без ума от Ненси – Ненси ее, кажись, зовут. Но кабы я был жив, я сказал бы так: “Ты сам посмотри, что эта девчушка сможет делать в деревенском доме? Ты что же думаешь, она осилит сложить кучу торфа или перенести корзину водорослей?.. ”
– Да ведь я то же самое написал в Англию моему сыну! “И женился ведь на телушке, – говорю. – Вот вернешься ты когда-нибудь домой и хорошенький же пример подашь другим: черномазенькая, и выводок черномазеньких бегает по деревне. О тебе же слава пойдет по всей Ирландии. Со всех концов люди будут приезжать на них посмотреть. Уж конечно, она не потянет как следует работать ни в поле, ни на берегу. Там, откуда она явилась, ни торфом, ни водорослями даже не пахло…”
– Свою глупость, как говорится, чужим людям не оставишь. До нашего парня с советом было никак не достучаться. Он всегда был… Как Нора Шонинь это называет?..
– Пижон?.. Дрянь?.. Сволочь?..
– Да нет, честное слово, уж сволочью-то он никак не был. Я его воспитал честным, вежливым парнем, это я не просто так говорю. Что ж я все никак не могу припомнить, как Нора Шонинь его назвала?..
– Адонис!..
– В самую точку, как говорится. Ненси взяла его в Яркий город, чтобы он купил ей обручальное кольцо. Старуха была на седьмом небе от радости…
– Так ведь и с моей старухой было то же самое! Она-то подумала, что эта “негриня” – какая-то знатная леди, пока я ей не растолковал, что цвет кожи у нее такой же, как у дворецкого при графе. Пришлось потом посылать за священником… Так оно и бывает, как говорится. Священник попытался уговорить Ненси выйти замуж за Учителя из Озерной Рощи, но, клянусь душой, она ему так без лишних слов и сказала, что не выйдет. “Это жалкое ничтожество уже женато на школе, – сказала она. – И зачем тогда ему на мне жениться? Не нравится мне Озерный Учитель, – говорит. – Да и живости никакой в нем нету, в старом импотенте”.
– Уж мой-то сын всяко импотент. Чего ему не хватало, что он поехал за море жениться на блеке из Лондона, когда в Ирландии столько народу. У нее, слыхал я, волосы курчавые, как у выдры…
– Глупость, как говорится. “Не выйду я замуж за этого импотента с Озерной Рощи, – говорит Ненси. – Вот у сына Придорожника мотоцикл. Он и охотник, и рыбак, и скрипач, и танцор отменный. И смотреть на него приятно, когда он одевается. Он обещал, что пристрелит лорда Коктона, если еще раз увидит его в моем обществе. Дом у него шикарный, как вилла, – вилла, клянусь душой, так и сказала! – и до чего ж хорошо обставленный и изукрашенный. Мне прямо бальзам на сердце каждый раз, как я туда прихожу…”
– Легко тебе, Придорожник, хвалиться, какой у тебя дом изукрашенный. Изукрашенный он…
– Спасибо моим краденым водорослям…
– …Оныст, Доти. Каждое мое слово – правда. Катрина Падинь никогда ни за что не платила: раундтайбл или фунт Кити…
