– …Спокойствие, спокойствие, дорогой Учитель…
– …Не верь им, Джек…
– А я бы поехал в Англию, чтоб повидаться с людьми с Западного мыса. Слыхал, что их теперь целая туча на улицах Лондона, все в белых пиджаках… И с моноклями…
– А я бы поездила по миру: Марсель, Порт-Саид, Сингапур, Батавия. Оныст…
– Qu’il retournerait pour libérer la France…
– Если бы я пожил еще немного, ты бы не свела меня в могилу, подлая Джуан. Я бы отоваривал свои карточки в другом месте…
– …А я бы обязательно пришел на твои похороны, Билли Почтальон. Было бы нечестно не прийти на твои похороны…
– А я бы тебя тихо, нежно оплакала, Билли…
– А я обрядила бы бережно, как влюбленный украшает первое любовное послание…
– Проживи я чуть дольше, попросил бы похоронить меня на другом кладбище… Учитель, сосед, спокойней, спокойней!.. Да послушайте же меня, Учитель. Два пса, связанные хвостами…
– Я бы, конечно, выпил портера. И притом целое море…
– …А игра была бы наша. У меня девятка, а вот партнеру моему играть нечем. Черт бы побрал эту мину, взорвалась в самый неподходящий момент…
– Я бы привлек по закону убийцу – за отраву, что он мне подсунул. “Выпей две ложечки…”
– И я бы тоже. Хотя я бы ни в жизнь и словом не перекинулся с Манусом Законником. Дьявол побери твою душу, голуба, я бы привлек его к суду обязательно. Это он велел мне пить виски. Так и сказал, голуба. А пей я по-прежнему портер, оставался бы в полном порядке. У меня не было ни боли, ни хвори…
– А поживи я еще немного, мне бы однажды повезло на еженедельном конкурсе кроссвордов. И конечно, я бы сорвал большой куш на страховке дома Джека Мужика… А новым псевдонимом для игры на тотализаторе выбрал бы и написал на билете “Будь Навеки Проклята Упрощенная Орфография”…
– …“Улыбнись, Медсестра” – вот что я бы написал!..
– “Розовая Гавань” – вот что написал бы Билли…
– А я бы еще раз пошла в кино. Мне очень нравилось смотреть на эту женщину в меховом пальто – точно таком же, как носила Баб Падинь, пока ей не пришлось его выбросить из-за всей этой сажи и копоти в доме Катрины…
– Врешь ты, лахудра!..
– Избавь меня от своего зловредного языка, Катрина! Покоя жажду! Не заслужила я твоих оскорблений…
– …Если б я прожил еще немного! Ну хоть еще немного! Что бы я делал? Вот что бы я делал? Мудрец тот, кто скажет…
– Если бы я дожил до следующих выборов, я бы выступил против Косгрейва
[191]. Сказал бы ему, что их туда послали только как делегатов, а они превысили свои полномочия…
– А я дожил, слава Богу, до тех пор, когда бросил де Валере в лицо, что их туда послали как полномочных представителей. Я сказал ему это прямо в лицо. Сказал ему это прямо в лицо. Я сказал ему…
– Лжешь, ничего ты не говорил!..
– Я хорошо это помню, я как раз вывихнул себе лодыжку…
– Если бы ты прожил еще немного, увидел бы, что все девушки из Баледонахи курят глиняные трубки. Как перестало хватать сигарет, так они за них и принялись. Говорят, они набивают в трубки толченую крапиву и щавель…
– Да проживи ты столько же, сколько Вечный Жид или Старуха из Берри, ты все равно не увидишь, как последних блох прихлопывают на пригорках твоей деревни…
– Если бы Почтмейстерша прожила еще немного…
– А ей без надобности. Ее дочь переняла все ее манеры…
– Если бы я прожил еще немного…
– А затем тебе жить дальше?..
– Хотя бы ради того, чтоб увидеть, что тебя похоронили…
– А если бы Томас Внутрях еще пожил…
– Он бы еще раз переехал…
– Он бы опять взялся за портер…
– Он бы согнал скотину Патрика Катрины со своей полосы…
– Скорее уж скотину Нель!..
– А если бы Катрина пожила еще…
– О, только чтоб похоронить эту заразу вперед себя…
– А если бы я пожила еще немного, я бы оказывала духовную помощь. Проживи я еще одну неделю, разузнала бы все для Катрины…
– Дочь Кольма Старшего, да ты бы пропустила чтение семейной молитвы, чтоб подслушать у закрытых дверей, как соседи читают свои…
– А я бы поехал на Кроук-парк посмотреть на Конканнана…
– Билли Почтальон видел там твой призрак после Всеирландского финала – как он стонал и плакал…
– А я бы закончил стойло, пока погода была прекрасная, и тогда бы жеребчик не помер…
– О, да твой призрак все в деревне видят…
– …Я бы не стал верить, что существует нечто такое, как призрак, Том Рыжик…
– Некоторые говорят, существует, а некоторые – нет. Мудрец тот, кто скажет…
– Не дай мне Бог хоть кому-нибудь соврать, но я самолично видел Куррина, что выгонял ослов Проглота и скотину Придорожника из своего овса, а Куррин-то уже год как скончался!..
– Главная причина, почему умер Билли Почтальон – то, что он увидел Старого Учителя на следующий день после его похорон. Тот что-то искал в шкафу у себя же в кухне…
– Терпение, Учитель! Спокойней, спокойней! Да сроду я не брился вашей бритвой. Учитель, друг мой и наставник, послушайте меня хоть немного! Два пса…
– Придорожника видели…
– Клянусь душой, как говорится…
– О, этого могли! Мой торф воровал наверняка…
– Или кияночки…
– Говорят, спаси нас, Господи, – будто ночи не проходит без того, чтоб не слышали самолет над Средней гаванью, на котором убился Француз…
– Да ну, это же рейсовый самолет в Америку, из Ольстера или из Шеннона!..
– Да что я, рейсового самолета не узнаю! Я его ясно слышал, когда собирал ночью красные водоросли…
– Если ночью было темно…
– Да не болтай ерунды, клянусь душой, это был не настоящий самолет! Настоящий самолет распознать легко…
– Mes amis…
– Дайте мне сказать! Ну дайте же мне сказать!..
– Все равно все бывает похожим. Я вот в упор не замечал призраков, пока не услыхал про Шона Матю, который похоронен здесь на Участке За Полгинеи. Его собственный сын мне и рассказал. Это было еще до того, как я сыграл в ящик. Он тогда мог набить полный чердак враками, но про собственного отца врать бы не стал. Последней волей его отца, когда тот лежал на смертном одре, было похоронить его на погосте среди прочих из его семьи. “Я уйду с миром, если ты обещаешь мне так поступить”. А на Западном мысу все сплошь лентяи и лоботрясы. Присыпали его слегка землицей поближе к дому. Месяц спустя его сын собирал сухие водоросли на побережье. Он мне собственным языком это рассказал. И увидел он похоронную процессию, идущую с кладбища. Сказал мне, что все ясно видел своими глазами: и гроб, и людей, и прочее, – в точности как водоросли, которые в кучу складывал. Люди прошли мимо него. Некоторых он узнал, но даже и не вздумал назвать их по имени, как он сказал. Сперва пронял его ужас, но, когда они прошли дальше по берегу, набрался немного смелости. “Уж и не знаю, что Бог со мной сделает, – сказал он, – а только двину-ка я за ними”. И двинул. Пошел за ними по берегу след в след, покуда не добрались они до этого кладбища и не положили здесь тело на Участке За Полгинеи. А гроб он узнал. Не стал бы он врать про собственного отца…
