– А электричество?
– Электричество тоже пока дадим бесплатно. Нечего вам самим соваться в электрическую компанию, вам самим противопожарную безопасность не пройти. А у нас уже всё прикормлено… Так что берите, пока дают. Тут у нас всё не так делается, как в Америке.
Виктор Иванович улыбнулся еще ласковее, и я тоже улыбнулась. У нас с ним и этот разговор уже не первый раз, мы с ним всё ходим и ходим вокруг да около.
– Бесплатно мы не можем. Бесплатно, Виктор Иваныч, – это самое страшное для американцев, даже страшнее бомбы. Мы купим, а потом придет другой собственник. И неизвестно, признает ли он наши с вами договоренности.
– Какой такой другой собственник? – Директор покраснел и надулся. – Ты, деточка, всё-таки очень въедливая. Ты сплетен-то не слушай. Никто не придет. У меня ни левых кредитов, ни бюджетной задолженности нет.
– Виктор Иванович, я попрошу технический отдел составить схему платежей за отопление и за электричество, ладно? Вы же хотите продать? Понимаете, наш Совет директоров примет решение, покупать или нет, только если у нас с вами после вычета налогов при принятом уровне рисков получится цифра, которая их удовлетворит. Но не раньше. Вы же хотите продать? Мы же с вами хотим продать, правда? – Я разговаривала с ним так, как нас учили. Нас учили всегда говорить «мы с вами», это подвигает партнера к сотрудничеству.
– Деточка ты моя, красавица, – задумчиво отозвался директор, – где только тебя выучили, красивую такую?
– У меня диплом юридической школы университета в Цинциннати, – улыбнулась я.
Директор мне вообще-то нравится – он такой старый хитрый лис. Но я-то не кролик. Виктор Иванович не знает, что я вообще-то уже договорилась с фирмой, которая делает аудит, и с независимыми экспертами по оценке недвижимости тоже договорилась.
В обед я сбегала в магазин белья на Загородном. Решила, что стринги будут лучше, чем классические трусики. Выбрала стринги и лифчик, оранжевые, с малиновыми цветами. Но не купила. Оказалось, это стоит сто долларов, вообще немыслимо! Дома, в Америке, я покупаю трусы за 3.99, это по сегодняшнему курсу сто рублей. Так что обойдусь своими трусами, теми, что у меня в сумке.
Прибежала на завод. Съела в столовке котлеты с пюре и соленым огурцом. Не смогла удержаться. Запах такой, что просто ух!.. Шпроты тоже взяла.
В 15:30 встречалась с главным инженером. Тут такое дело. По территории предприятия проходит железнодорожная ветка, а из документов непонятно чья. Я спросила, можно выяснить, кому она принадлежит и возможно ли ее разобрать? Ответ был – посмотрим, подумаем. Они тут всегда говорят «посмотрим, подумаем», а мне что делать, поселиться, что ли, тут у них навсегда?!.. Пока они смотрят, думают, чешут за ухом.
В семь часов на Садовой, «Ностальгия», в семь часов на Садовой в «Ностальгии»…
Мы сидели в кафе «Ностальгия» на Садовой. Андрей был… ну, в общем, жаль, что нужно для вида поговорить о делах, а нельзя сразу сказать: «Давай поедем в отель!»
Я заказала салат с рукколой и чай, Андрей заказал двойной эспрессо и cheese cake. К кофе дали шоколадку. Шоколадку он отдал мне. Приятно, вроде как мы давно вместе.
– Понимаешь, я немного растерялась от всего, что происходит на заводе. Можно я тебе расскажу? У тебя есть время?
Андрей кивнул.
– Я не понимаю, им вообще-то нужен этот контракт или нет?.. Директор ведет себя странно, на конкретные вопросы не отвечает. Я всё время хожу на совещания с разными ненужными людьми… Каждое совещание заканчивается обедом или чаем, и всегда коньяком. Может, они вообще не хотят продавать? Что всё это означает?
Андрей усмехнулся:
– Ничего не означает. Так работают.
– Да? Ты так считаешь? – почтительно сказала я.
На самом деле я уже сама поняла – ничего это не означает. Так работают. А если у них действительно намечается смена собственника, то директору этот контракт нужен как воздух, он же получает часть денег.
– Я пока даже не знаю, как подступиться… – продолжала советоваться я. – Я их баланс посмотрела, мне там кое-что не нравится…
Он молчал – он вообще не сразу отвечает. Мне нравится, что он не такой болтун, как Макс.
– Как правило, то, что висит на балансе, не соответствует действительности, – наконец сказал он. – Наверняка у них там есть какая-нибудь социалка, сокращающая их налогооблагаемую базу. Но если вы купите, а потом они социалку скинут, то ваши налоги увеличатся.
Я и сама знаю. А умный мужик, толковый, говорит, будто он вместе со мной смотрел документы на заводе.
– Пригласи независимых экспертов, – посоветовал Андрей. – Я подумаю и скажу тебе, в какую фирму обратиться.
– Да, это правильно, спасибо, – подтвердила я.
Он же не виноват, что и я не дура. Он же не знает, что я уже нашла всех, кого мне нужно.
Андрей закурил и спросил:
– А как у директора с налогами?
– Пока точно не знаю, на мой взгляд, цифра маловата. На западном языке это называется «оптимизация налогов».
– А на русском – воруют, – сказал Андрей и попросил счет.
Сейчас он скажет: поехали покатаемся. Или: хочешь, погуляем? Или…
– Мне пора, – сказал Андрей, и у него зазвонил телефон. – Извини…
Андрей внимательно слушал то, что ему говорили по телефону, кивал и вдруг засмеялся.
– Это Даша, – пояснил он мне, закончив разговор. – Оказывается, в стаде бегемотов совокупляется только главный самец.
Ну, дает! Она что, сумасшедшая, эта Даша?
– Даша говорит, только главный самец.
– Ну и что? Зачем она позвонила?
– Сказать, что ей очень жалко остальных, которым никогда не удастся стать главным… Ну, мне пора.
Что, и это всё? Да, кажется, это всё.
– Послушай, я хочу взять машину в рент, дашь мне пару уроков? А то я боюсь здесь у вас ездить… – торопливо сказала я. – А тебе правда пора? Я еще хотела рассказать тебе про завод. Знаешь, я не думала, что у вас так. Что у вас есть еще такая советская жизнь. Там в актовом зале розовые панталоны продают, представляешь? Вообще все, как в прошлом веке.
– Ты остаешься? Мне пора, я уже опаздываю, – сказал Андрей.
Оплатил наш счет и ушел. А в Америке первое свидание всегда «go dutch» – каждый платит за себя. Может быть, мне не нужно было говорить про розовые панталоны, про прошлый век? Может быть, он обиделся за свою страну? Американец бы точно обиделся. Но он же не американец… Но я же думала, это смешно… Я машинально развернула шоколадку, сложила золотистую фольгу полоской, обернула вокруг пальца на правой руке, пошевелила перед собой пальцами, полюбовалась. Получилось как будто обручальное кольцо. Так в детстве делали. Что это со мной, прямо глупость какая-то!
