У него могут обнаружиться и другие слабости. А вдруг он известный в городе игрок? А вдруг он в опере поет вместе с певцами мимо нот? Или в театре выскакивает на сцену, чтобы раскланяться вместе с актерами? Все может быть…
Присмотревшись, я заметила, что в чашке плавают такие железные усы – кажется, они называются блесны. Но если хорошо подумать, неизвестно, что более странно, – угоститься с утра чашечкой водки или хозяйственно замочить в водке железные усы.
Потом мы опять были счастливы. (Мурка в это время была в школе.)
Ну, а часов с двенадцати дня я уже была счастлива в одиночестве – Андрей случайно взял с полки «Графа Монте-Кристо».
Андрей читал, оба его мобильных телефона непрерывно звонили, Работа остановилась, я крутилась рядом, предлагая то чаю, то кофе, то погулять, то поболтать, а Эдмон Дантес и аббат Фариа только начали рыть подземный ход.
В три часа дня Эдмон Дантес и аббат Фариа все еще рыли подземный ход, в пять часов граф Монте-Кристо уже приступил к мести. Может быть, сказать ему, что Дюма написал только один том «Графа Монте-Кристо»?
Когда граф Монте-Кристо принялся активно навещать своих обидчиков, я подкралась к Андрею и сказала страшным голосом: «Я – Эдмон Дантес!» Никакой реакции, обидно… если уж он так увлекся этим произведением, мог бы, как барон Данглар, ответить мне дрожащим голосом: «Этого не может быть, Эдмон Дантес умер!» – или хотя бы упасть в обморок, как прокурор де Вильфор.
Пришлось предпринять последнюю попытку привлечь к себе внимание – пойти спать. То есть не спать, а затаиться в комнате и ждать, когда Андрей ко мне придет.
Так я и сделала – затаилась в комнате и прислушалась, не идет ли Андрей.
Пришлось таиться сорок минут!
Вышла на кухню под надуманным предлогом – попить. Никто меня не заметил.
Еще раз вышла на кухню под надуманным предлогом – покурить. Никто меня не заметил.
Я металась между спальней и кухней как челнок, но никто меня не замечал. На пятом подходе мне стало уже по-настоящему обидно. Неужели я так ждала его приезда, чтобы бессмысленно покружить вокруг него и заснуть в одиночестве? Тем более я могла бы пересказать ему «Графа Монте-Кристо» своими словами! И я уже хочу спать, а у него еще осталась половина второго тома…
Совершенно безрезультатно ущипнула его за ухо и отправилась спать по-настоящему.
Но зато когда я утром пришла на кухню, Андрей сразу же закрыл книгу.
– Дочитал, – мрачно сказал он.
– А почему ты такой грустный? Вообще-то ты прав, я тоже считаю, что не нужно ему было всем мстить. Все умерли, сошли с ума и разорились, и барон Данглар, и де Вильфор, и… Ну что ты так расстраиваешься?
– Многое не успел по работе… – трагическим голосом сказал Андрей.
Оказалось, у него была назначена встреча в три часа дня, вчера. Как раз в то время, когда Эдмон Дантес с аббатом Фариа рыли подземный ход.
20 сентября, суббота
Я понимаю, что у человека иногда должен быть день только для себя, но почему-то каждый раз испытываю чувство вины. Что я не на лекции, не веду хозяйство в «Пассаже», не воспитываю Муру, а живу для себя. Например, в суши-баре, а потом в косметическом салоне.
Встречалась с Аленой в суши-баре. С недавнего времени я тоже люблю суши, но посещение суши-баров для меня очень интимное дело. Я хожу туда только с девочками и стараюсь сесть в темном углу, потому что так и не научилась пользоваться палочками, обливаюсь соусом, обсыпаюсь рисом и разбрасываю вокруг себя кусочки рыбы.
Алена показала новое кольцо, веточку с изумрудными листиками, очень красиво.
– Это мне Никита подарил в честь годовщины покупки новой квартиры, – сказала Алена, – а на годовщину начала ремонта я хочу браслет.
Я очень-очень завидую Алене. Она умеет подробно жить, со вкусом, расстановкой и вниманием к мелочам. Это Алена приучила Никиту справлять годовщину знакомства, первого поцелуя, покупки дивана и других предметов обихода.
– Никита начал ремонт на лестнице. Я вчера сказала ему, что вокруг квартиры тоже должно быть красиво, – сказала Алена, запихивая в рот суши.
Я не понимаю двух вещей: как Алена засовывает в рот суши целиком и как она добилась такого беспрекословного послушания Никиты. Рот у нее небольшой, меньше суши, а что касается Никиты, Алена никогда не кричит, не настаивает, не внушает, а просто высказывает свои мысли вслух.
– Я довольна кольцом и ремонтом лестницы, – деловито перечислила Алена, – и крайне недовольна кое-чем, ты знаешь, о чем я.
Секс – это единственное, в чем Никита ее не слушается. Алена неохотно признает, что физиология – это уважительная причина, чтобы не слушаться.
Я посоветовала Алене быть ангелом, не приставать к Никите, а пустить все на волю волн и посмотреть, как он себя поведет.
– И долго мне быть ангелом? – поинтересовалась Алена. – Представь, что это он с тобой спит раз в… даже стыдно сказать…
– Никита, со мной?!
Алена отмахнулась.
– Я его кормлю мясом и яйцами. В них содержится цинк, который способствует выработке половых гормонов. Еще авокадо с бананом и с медом. Обидно, что он не любит шампанское, а ведь от него гормон увеличивается в два раза. Еще, оказывается, ночь – неправильное время для секса. Секс ночью – это насилие над организмом.
– Да? Никогда не слышала, – удивилась я и, оглянувшись по сторонам, схватила рукой суши с авокадо. Я особенно люблю суши с авокадо. Суши с огурцом тоже очень вкусно.
– В семь утра активность мужских гормонов превышает норму на двадцать процентов. Следующие пики в девять утра, затем в одиннадцать, в четыре часа дня и в восемь вечера. Я все перепробовала. В девять утра он еще спит. В одиннадцать завтракает, в четыре говорит, что у него совещание. А знаешь, что он делает в восемь вечера? Думаешь, телевизор смотрит? Ничего подобного! Вообще домой не приходит, выбирает кафель или еще что-нибудь по хозяйству. А потом уже сразу ночь, насилие над организмом…
Я доела суши и сказала Алене, что бывают браки и без секса, по статистике это не такое уж редкое явление, особенно среди среднего класса в развитых странах. Да и у нас тоже – вот, к примеру, наша Ольга.
Ольга уверяет нас, что не может вступить в интимные отношения с Васей, потому что по культурному уровню он приближается к Льву Евгеньичу. Она говорит, что Вася и Лев Евгеньич смотрят программу «Время» с одинаковым выражением доверчивого недоумения.
Думаю, это у нее просто отговорки. Как психолог я знаю, что если любишь человека, то любишь его всего, целиком. Я же люблю Льва Евгеньича таким, какой он есть, вместе с доверчивым выражением его лица.
С Лежачим Ольга тоже не спит, потому что его сексуальная энергия принадлежит не Ольге, а всему человечеству. И он не может так неосмотрительно ее тратить.
