– Ну и как мы найдем вход в эти туннели? – спрашивает Рисса.
– Я только слышал о них, – отвечает Кай. – Это контрабандные туннели. Для тех, кто не хочет, чтобы о ввозимых ими товарах знал пограничный контроль. Поэтому они должны находиться где-то рядом со Стеной, а ближайший к ней населенный пункт – это Рок-Спрингс, и у меня есть чувство, что…
Рисса сплевывает на пыльную землю и говорит то, о чем все мы думаем:
– Ни людей, ни монстров. Больше всего это похоже на ложную тревогу.
Я бы согласилась с ней, если бы не одна деталь:
– Этот запах…
А еще – след молнии.
– И тот факт, что нет ни одного человека, – напоминает Кай. – Это ненормально. Говорю вам, обычно здесь…
– Верю! – обрывает его Рисса. – Наверняка во всех этих палатках кто-то живет. Но сейчас их нет. Вот и расскажи мне, что это значит. Они мертвы? Они прячутся? Что? – Она отходит от нас на несколько шагов, звякая снаряжением и превращаясь в смутный силуэт во тьме. – Не знаю… Сегодня мы вряд ли найдем ответ. – Она идет обратно к мотоциклам, стоящим в ста футах
[68] от нас. – Вернемся завтра, когда рассветет. Посмотрим, что здесь можно будет найти. Потому что сейчас…
Она не успевает закончить фразу, поскольку откуда ни возьмись появляется тсэ наайее с огромным мечом в руке и вспарывает ей живот.
Три действия происходят одновременно: Рисса кричит и падает на колени, отчаянно пытаясь удержать свои внутренности на месте, тсэ наайее отводит руку назад для нового удара – на этот раз по шее Риссы, а мой обсидиановый метательный нож уже летит по воздуху, прежде чем мозг успевает осознать, что его бросила я. Благодаря инстинктам, тренировке и скорости силы клана нож попадает прямо в глаз монстру. Он (или оно) кричит, роняет меч на землю и хватается обеими руками за маленький нож. Но пальцы его толстые и неуклюжие, и он не может выдернуть лезвие, у которого нет рукояти.
Я вытаскиваю свой Böker и через пару секунд оказываюсь возле тсэ наайее. Затем рублю охотничьим ножом по его шее до тех пор, пока он не перестает двигаться. Краем глаза я вижу, как Клайв берет винтовку на изготовку и вглядывается во тьму в поисках других существ. И ему не приходится разочаровываться. Я насчитываю двух… нет, трех несущихся к нам из темноты чудовищ и ругаюсь, когда Клайв принимается поливать их пулями. В панике Клайв забыл, что я говорила про огнестрельное оружие. Монстры замедляются, и один из них даже спотыкается, но затем они встряхиваются и продолжают бежать к нам.
– Огонь! – ору я.
Он продолжает стрелять, и я понимаю, что он меня не понял. Не стрельба! Я хотела, чтобы он включил свой огнемет.
Кай уже со мной рядом.
– Иди! – кричит он. – Иди помоги ему! Я возьму на себя Риссу.
Рисса. Я была так поглощена тем, чтобы уничтожить монстра, что совсем забыла о Риссе. Она лежит на земле в ярде от меня, схватившись за живот. Она почти не издает звуков, только тихонечко хнычет. Кровь и выпуклости внутренних органов темно и влажно поблескивают в свете звезд.
– Мэгги! – повторяет Кай. – Быстро к Клайву!
Я встаю и начинаю двигаться. И успеваю дотянуться до плеча Клайва как раз в тот момент, когда чудовища на нас набрасываются. У меня не больше секунды, чтобы крикнуть «Сожги их!» и схватить Клайва за руку. Он сгибает запястье, выпуская струю топлива, а я нажимаю на кнопку зажигалки. Монстр валит Клайва на землю, но он успевает протянуть руку и ударить его огненной ладонью. Существо кричит. Его густые лохматые волосы вспыхивают пламенем, а кожа трещит, словно растопка.
Другой напрыгивает на меня. Я не вижу его, но чувствую приближение тела. Я пригибаюсь и поворачиваюсь, ощутив пугающий ветерок от пронесшегося над головой мачете. Но я уже там, где хочу быть. Böker перерезает ахилловы сухожилия.
Продолжая движение, я встречаю следующего. В этот раз я не даю ему ни единого шанса, начисто снося голову первым же взмахом.
Клайв вскакивает на ноги. Тсэ наайее, чье лицо он поджег, все еще дымится. Тот, кого я искалечила, пытается уползти прочь, а у двух оставшихся больше нет голов.
– Еще есть? – кричу я, напряженно вглядываясь во тьму. Я чувствую, как силы покидают меня, и пост-эффект от Хонагаании уже начинает отдаваться в мышцах. – Ты видишь кого-нибудь еще?
Никто не отвечает мне, и я ковыляю обратно – туда, где Кай держит на коленях Риссу. Оторвав подол ее рубашки, он соорудил что-то вроде полевой повязки, которой туго обмотал ей живот. Повязка слабо пахнет кедром, и я понимаю, что она, должно быть, покрыта мазью.
– Ей требуется медицинская помощь, – говорит Кай напряженным от волнения голосом. – Более серьезная, чем я могу ей здесь предоставить. Нам нужно отвезти ее домой.
Клайв присоединяется к нам. Лицо его настолько побледнело, что веснушки стали похожи на брызги крови. Глаза сильно блестят, но голос остается спокойным, когда он говорит:
– Поможешь отнести ее к мотоциклам?
Кай вскидывает голову. Он фиксирует взгляд на чем-то вдалеке, и глаза его становятся огромными. Мускул на челюсти Кая начинает дергаться, и от выражения его лица я чувствую, как к моей спине прикасаются холодные пальцы. Я поворачиваюсь и вижу то же, что и он.
Еще дюжина тсэ наайее перелезла через скалы и направляется прямо к нам.
Я выпрямляюсь, ощущая протестующие мышцы.
– Клайв, нужен твой огнемет. Я двигаюсь быстро, но они слишком разрежены. Не думаю, что у меня получится справиться со всеми до того, как они до нас доберутся.
Клайв поднимает ладонь и сгибает запястье, но механизм заклинивает. Он крутит прозрачную трубочку, соединяющую источник топлива и циферблат часов, но уже ясно, что что-то не так.
– Она забилась, – бормочет он. – Или сломалась, когда я упал.
Он хлопает устройством по бедру, пытаясь заставить его работать, но без толку. Топливо течь не будет. Поэтому огнемета у нас больше нет.
Я сглатываю и чувствую, как глубоко в тело проникают эти холодные пальцы и сжимают там все внутри. Я изнурена и чуть ли не падаю от усталости после использования своих клановых сил, но понимаю, что обязана сделать больше.
– Постараюсь сдержать их, насколько смогу, – говорю я. – А вам придется пробежаться до мотоциклов.
– Мы не оставим тебя, – возражает Клайв.
– Нет, ты сделаешь, что я сказала, если не хочешь, чтобы твоя сестра умерла.
Я думаю о словах Грейс, которые она сказала мне там, на крыльце – о том, что она уже потеряла половину своей семьи. Я ни за что не хочу, чтобы из-за меня она потеряла остальных.
– Она не захотела бы, чтобы я убегал.
– Черт возьми, просто бегите!
