А потом понимаю, что Кай не двигается.
Глаза его опущены. Он ждет с таким видом, будто не вполне уверен, что ему будут рады. Возможно, он и владеет какой-то безумной магией, которая превосходит все, что я когда-либо видела, но он только что спас наши жизни. Я поднимаю голову и смотрю на него.
– Эй, только не говори мне, что ты слишком горд для того, чтобы садиться сзади, как девчонка.
Он поднимает глаза и расплывается в своей фирменной улыбке. Затем подбегает к мотоциклу и, смеясь, проскальзывает на заднее сиденье. Потом надевает свои собственные очки и обхватывает мою талию руками. После чего крепко прижимается грудью к моей спине и сдавливает меня бедрами. Коротко рассмеявшись, я качаю головой. Кем бы он ни был, но бесстыже заигрывать он никогда не забывает.
– О чем ты только думаешь? – спрашиваю я.
– О Мэгз, – вздыхает он, и я чувствую его дыхание на своей шее. – Разве в этом есть какая-то тайна?
Глава 25
Мы въезжаем с Каем на мотоцикле в ворота «Всеамериканского бара», и «мистер Веснушка», чьего имени я до сих пор не знаю, машет нам с глупой улыбкой, подняв вверх большой палец.
– Полагаю, это значит, что Рисса до сих пор жива, – говорю я через плечо Каю.
Он бормочет у меня за спиной нечто похожее на «я же тебе говорил». Я глубоко вдыхаю через нос и чувствую головокружительное облегчение. Несмотря на заверения Кая в обратном, меня всю дорогу терзала мысль, что мы увидим еще одну скорбящую мать и еще одну смерть, которая ляжет к моим ногам.
Я ставлю мотоцикл рядом с его близнецом, припаркованным у крыльца трейлера. Замечаю пятна крови на приборной панели. Если бы я не знала уже, что с Риссой все в порядке, то сочла бы это печальным предзнаменованием.
Кай обхватывает мою руку своей и слегка ее пожимает. Я так удивлена, что позволяю ему за себя подержаться, ощущая кожей его сухую прохладную ладонь. Он подмигивает мне, прежде чем отпустить, затем открывает дверь и ждет, чтобы я вошла первой. Я немного медлю, подготавливая себя к разносу, который, как я уверена, устроит для меня Грейс, и нельзя сказать, чтобы я этого не заслуживала. Ее близнецы доверились мне. На время я стала их предводителем, что накладывало определенную ответственность за их здоровье, и в результате потерпела неудачу.
Мне приходит в голову, что Грейс может сделать нечто бо́льшее, чем просто наорать. Она может вышвырнуть меня вон. При всем том, что Рок-Спрингс выглядел совсем другим миром, мы отъехали от «Всеамериканского бара» всего на несколько часов. Мы по-прежнему нуждаемся в безопасном убежище на ночь, но, похоже, я его только что лишилась.
Я захожу внутрь и вижу Клайва и Грейс, сидящих на лавандовом диване с цветочным рисунком. Он держит маленькую мамину руку в своей огромной. И пока они сидят так близко, эти двое выглядят настолько похожими друг на друга, что я останавливаюсь. Возможно, рыжие волосы он унаследовал от отца, но эти румяные щеки и рот – безусловно, от Грейс. Очевидно, она плакала, поскольку вытирает лицо салфеткой, которая заменила в ее руке барную тряпку. Она поднимает голову, когда я вхожу, и, глядя на меня с непонятным выражением, поднимается с дивана. Я гляжу на Клайва, пытаясь понять, чего от них ожидать, но его взгляд абсолютно чист.
Грейс подходит ко мне, огибая кофейный столик, и я напрягаюсь. Подняв руки, она широко разводит их, и я готовлюсь к удару. Но вместо этого она делает самую ужасную вещь на свете. Она обхватывает меня и крепко обнимает.
Я замираю с глупым видом – как олень, застигнутый светом фар. Не хочу показаться жалкой, но я не помню, чтобы меня когда-нибудь кто-нибудь обнимал. Разве что нали однажды, года четыре назад. Или Нейзгани? От одной мысли об этом мне хочется рассмеяться. И теперь эта Грейс – такая маленькая и острая на язык – держится за меня так, будто я что-то для нее значу.
Я стою смирно, позволяя ей обнимать себя то ли из вежливости, то ли от огромного шока. Наконец она размыкает объятия, отодвигается на расстояние вытянутой руки и смотрит на меня большими, блестящими от слез глазами. Затем Грейс поворачивается к подошедшему ко мне Каю и проделывает то же самое с ним. Поскольку Кай не такой эмоциональный инвалид, как я, он расслабляется и обнимает ее в ответ. Она держит его с минуту, потом отпускает и выпрямляется, чтобы посмотреть на нас обоих.
Я ожидала самого худшего, но теперь понятия не имею, что последует дальше. Поэтому слова, которые она произносит, ошеломляют меня до глубины души:
– Твой долг выплачен, Мэгги Хоски, – говорит она. – Выплачен навсегда. Отныне ты и Кай желанные гости в моем доме и можете проводить здесь столько времени, сколько захотите.
Мои брови взлетают вверх, челюсть отвисает. Кай бормочет слова благодарности от имени нас обоих. Грейс шмыгает носом и вытирает глаза. Затем обходит меня, слегка касаясь плечом, и идет к входной двери. Я слышу, как дверь плотно закрывается за ней, как скрипят ступеньки крыльца. Грейс возвращается в бар, чтобы закончить свои ночные дела.
Кай шаркает ножкой, и я поворачиваюсь к нему. На лице его написано смущение.
– Интересно, значит ли это, что теперь мы можем пить бесплатно?
Клайв взрывается оглушительным хохотом. Кай краснеет и улыбается вслед за ним, и вскоре они начинают смеяться оба, а я по-прежнему не могу взять в толк, что это такое сейчас произошло.
– Значит, она не сердится? – выдавливаю я из себя мучающий меня вопрос.
– Ну что ты, нет, конечно, – отвечает Клайв. – Она считает, что ты спасла жизни нам обоим. Если бы ты не оказалась здесь вовремя со своими знаниями о монстрах, то мы бы отправились вдвоем. И принялись бы стрелять в этих тварей со вполне предсказуемым результатом. Скорее всего, без вас мы бы уже оба были мертвы.
– Но Рисса…
– Она раненая, но живая. Мама зашила ей живот и сказала, что полевая повязка Кая значительно ускорила процесс заживления. Скоро она будет на ногах.
Лицо Кая беспокойно морщится.
– Я все еще считаю, что ей нужна молитва.
Клайв качает головой:
– Пусть сначала отдохнет. Тело нуждается во сне, прежде чем ты начнешь жечь над ним табак. – Он вскакивает с места и с глупой ухмылкой огибает столик, готовясь заключить нас в объятия. Я отскакиваю в сторону, прежде чем он успевает прикоснуться ко мне, но Кай безропотно позволяет мясистому бицепсу Клайва обвить его плечи. – Но я бы не стал слишком рассчитывать на бесплатную выпивку, Кролик. Конечно, мама благодарна, что ты спас жизнь моей сестре и все такое, но в ее баре никто не пьет бесплатно. Это закон. Но я так тебе скажу: первый раунд будет за мой счет.
Кай усмехается.
– Ты идешь, Мэгз? Героические поступки возбуждают сильную жажду.
Я беспомощно моргаю. Слышу, как они разговаривают, смеются и шутят, но звуки доносятся словно из-под воды или откуда-то издалека.
