– Если так будет удобнее, считай это маскировочным костюмом.
– Маскировочным?
– Пойми, Шалимар – это не совсем обычное место. Это как… ну, в общем, увидишь сама. Но поверь, хочешь ты или нет, но тебе придется выглядеть эффектно. Ты видела, во что был одет Кай, когда ты впервые привезла его сюда?
Бирюзовые брюки, костюмная рубашка и галстук. Серебристые туфли.
– Люди одеваются, чтобы производить впечатление на других людей, – продолжает он. – Кроме того, учитывая железо, которое ты постоянно носишь на себе, нужно сделать так, чтобы оно выглядело как естественная часть образа, а не признак желания кого-нибудь убить.
– Не вижу особой разницы.
Клайв вздыхает еще раз, измученный моей безнадежной тупостью.
– Я знаю.
Он перехватывает мою руку, когда я пытаюсь убрать длинную челку с глаз. Я морщусь, но уступаю мужчине контроль над моей прической. Очевидно, он понимает в этом больше, чем я. Он «колдует» надо мной еще несколько минут и наконец, удовлетворившись результатом, указывает на дверь. Маневрируя вокруг него, я протискиваюсь к выходу, желая поскорее убраться к черту из этого вызывающего клаустрофобию пространства.
Но час от часу не легче.
У противоположной стены стоит Кай, одетый словно какой-нибудь футуристический вождь навахо. На нем мягкие черные штаны из овечьей кожи, заправленные в черные мокасины до колен, свободная и длинная темно-синяя мятая бархатная рубаха, туго стянутая замшевыми лентами на плечах и ремнем вокруг талии, украшенным серебряными кончо
[71]. На шее ожерелье из белых ракушек, в ушах черные жемчужные серьги-капельки, на каждом пальце сверкает по кольцу. Волосы вновь находятся в живописном беспорядке – в виде торчащих пучков с посеребренными концами. Вокруг лба обернута темно-синяя тканевая лента, завязанная сбоку в узел. Глаза обведены серебристой краской.
Я замираю и таращусь на него, как школьница, впервые увидевшая кинозвезду. Нет, это даже круче, чем кинозвезда или мальчик из бойз-бэнда.
Но, к моему удивлению, Кай смотрит на меня и сам с трудом подбирает слова:
– Ты выглядишь…
– Как горячая наемная убийца? Как бомбически сексуальная телохранительница? – предлагает варианты стоящий сзади Клайв.
– Перестань ему подсказывать, – бормочу я и вновь одергиваю то, что заменило мне рубашку.
Кай не сводит с меня глаз, и я начинаю неловко переступать на месте, чувствуя, как приливает к щекам жар.
– Опасно, – говорит наконец Кай. – В смысле, ты выглядишь опасно.
Я выдыхаю и хлопаю в ладоши.
– Отлично. Ты тоже ничего. Шик-блеск, все такое. Выглядишь по-царски.
Он тихо хихикает.
Я понимаю, что сболтнула какую-то чушь, но его глаза по-прежнему горят огнем.
– Теперь, когда комплименты закончились, мы можем идти? – спрашиваю я, направляясь к двери. – Ты забрал кольца Ма’йи?
Ма’йи сам настоял, чтобы мы взяли их с собой – чисто на всякий случай, если вдруг почувствуем необходимость немедленно отправиться в Каньон-де-Шей. Кай согласился их нести, поэтому я не стала спорить.
Кай хлопает по небольшому мешочку, привязанному к поясу.
– Пришлось лишиться сумки Койота, но взамен Грейс дала мне мешок и одежду. А также побрякушки. Стоило всего лишь пообещать душу в качестве оплаты.
– Ты дешево отделался, – бормочу я. – С меня она взяла кофе.
Койот ждет нас у подножия лестницы. Он поворачивается на звук открываемой двери и удивленно открывает рот. В этот раз пройдоха искренне теряет дар речи. Я спускаюсь по лестнице первой.
– Ну и как это работает?
– Воистину, ты создание, рожденное для насилия, – бормочет Ма’йи, окидывая взглядом мой убийственный шик. – Как тебя называл Нейзгани? Чинибаа?
Я тыкаю в него указательным пальцем и говорю с угрозой:
– Лучше не начинай.
Он поднимает руки с невинным видом.
Мы встаем на площадке между трейлером, баром и гаражами. Кай, я и Ма’йи между нами. Рисса присоединяется к Клайву на крыльце, и даже Грейс выходит из задней двери бара, чтобы взглянуть на шоу. Бар открылся четверть часа назад, и несколько подошедших к этому времени посетителей собрались у двери за ее спиной.
– Сколько зрителей, – ворчу я. – Круто.
– Люди любят зрелища, – журит меня Койот. – На самом деле вы двое сегодня просто роскошны! Я и не знал, что ты способна на такое великолепие, Магдалена. Все оружие сидит на тебе как влитое.
Я вздыхаю и натягиваю чертовы ремни, впившиеся мне в спину.
– Спасибо, Ма’йи. Это именно то, что мечтает услышать каждая девушка.
Койот протягивает нам руки – одну мне, другую Каю.
Я хмурюсь.
– Нам обязательно держаться за руки?
– Возможно, нет, – признается он, – но позвольте старому Койоту насладиться сегодня кратким мигом прикосновения к молодой плоти – пусть даже в виде рукопожатия.
Крепко сжав руку Койота, Кай наклоняется ко мне и шепчет:
– Скажи спасибо, что он не заставил нас обниматься.
В его словах есть резон.
– Готовы, детки?
Я беру пройдоху за руку, смотрю на Кая, и, несмотря на горести последних дней, на моем лице появляется улыбка.
– Всегда хотела это сделать, – признаюсь я.
В следующий миг мои ноздри наполняются запахом озона, и мир вспыхивает пламенем.
Не проходит и секунды, как молния бьет в Тсэ-Бонито, и вот мы стоим втроем – убийца монстров, принц дине и пройдоха. Я немного опасалась, что мы окажемся посреди скопления Псов-Законников или перед полицейским заграждением, но улица, на которой мы находимся, пуста. Я озираюсь во все стороны и не наблюдаю ни души. Словно мы оказались в нашем собственном карманном мире.
Я откидываю волосы с лица и смотрю на здание, возвышающееся перед нами. Это какой-то заброшенный мотель. Перед ним – широкая парковка, покрытая растрескавшимся асфальтом и перекати-полем. Рядом – подъездная дорога, упирающаяся в стеклянные двойные двери, за которыми располагаются стойка регистрации и сувенирный магазин. Ну или располагались когда-то. Теперь двери заколочены досками, а внутри темнота, кажущаяся немного зловещей. Наружная вывеска с помощью винтажного шрифта 1950-х годов сообщает нам, что это место называется «Шалимар». Вероятно, именно тогда же здесь останавливался последний гость.
– И что теперь? – спрашиваю я.
