Кай, стоящий так близко, что наши плечи соприкасаются, шепчет мне в ухо:
– Что это за место?
– Кажется, Мосы настоящая кошка, – шепчу я в ответ.
Его взгляд блуждает по потолку.
– По крайней мере, это объясняет наличие мертвых животных.
Я пытаюсь вспомнить все, что знаю о кошках, и понимаю, что знаю очень мало. У меня никогда не было домашней кошки, а дикие животные в горах – рыси и львы – обычно прячутся, когда я бываю рядом. Кошка Грейс, похоже, отнеслась ко мне хорошо, но кто на самом деле ведает, что у них на уме? К тому же я не вполне уверена, что даже глубокие познания о кошках помогли бы мне понять Мосы, хотя основы знаний о повадках койотов не раз выручали меня при общении с Ма’йи.
На помост по винтовой лестнице, уходящей куда-то вверх, спускается наша хозяйка, кружась в зеленом вечернем платье. Я догадываюсь, что на вершине этой лестницы находится стеклянная будка бойцовской ямы. Это не идеальный выход, поскольку я не знаю, удастся ли разбить стекло, но, похоже, это единственный путь наружу из пещеры, кроме того, по которому мы только что пришли. Если дело дойдет до «жареного», я как-нибудь придумаю, как разбить стекло.
Мосы ненадолго останавливается на нижней ступеньке, чтобы рассмотреть нас получше. Она старше, чем я ожидала. Издали она казалась молодой, но теперь я вижу седые пряди в ее волосах и намек на тонкие морщинки вокруг глаз и рта. Но что такое возраст для бессмертного существа? Истинный вопрос заключается в том, для чего Мосы выбрала именно эту маску. Какой цели это служит и чего она надеется достичь, явившись уважаемой матроной, а не кем-то еще? Если это должно было убедить меня в том, что она принимает мои интересы близко к сердцу, то оно не сработало.
Ее взгляд скользит по нам, прежде чем ненадолго остановиться на Кае. Она улыбается ему, словно старому знакомому. Это странно, но я уже не в первый раз замечаю, что Кай вызывает необычную реакцию у людей, в особенности у бикъэайе’йи.
А Мосы, безусловно, одна из них.
Наконец она обращает внимание на меня. Жестом приглашает подойти к ней. У края возвышения лежит груда кроличьих шкур. Я иду по ним, и ноги в мокасинах беззвучно погружаются в густую меховую массу.
– Добро пожаловать, дитя, – произносит она с каким-то любопытным мурлыканьем. – Дай мне хорошенько тебя рассмотреть.
Я стою неподвижно в полумраке пещеры и жду, пока она на меня наглядится.
– А я думала, кошки отлично видят в темноте, – с вызовом говорю я.
– Так и есть, дитя. А еще мы можем слышать, как бьется твое сердце. И, помимо прочего, чуять запах твоего смятения.
Она фыркает, подергивая носом.
Это не страшно. Я жду, пока она обходит меня кругом – так близко, что я чувствую прикосновения ее «усов» к моим голым рукам.
– Итак, ты оружие Нейзгани. Его боевое дитя.
Опять про Нейзгани. Возможно, Ма’йи рассказал Мосы о моем бывшем наставнике?
– О тебе мне поведал не Ма’йи. Это была Мать.
– Мать Нейзгани? Меняющаяся Женщина?
Мне никогда не приходило в голову, что мать Нейзгани может знать обо мне, а тем более кому-то рассказывать.
– Хмм… именно так. Она добра к нам: к Кошке, Буйволу, Оленю. Даже к Койоту. Это мы общаемся с ней в ее Западном Доме, а не ты, пятипалая, со своими проблемами и склонностью к бунту.
Возможно, я должна почувствовать себя уязвленной, но одна мысль о том, что можно проводить время с Меняющейся Женщиной, повергает меня в дрожь. Не потому, что она Священная Особа, обладающая могуществом за пределами моего понимания, а потому, что Нейзгани – ее сын.
Заметив, что я побледнела, Мосы улыбается:
– О, не волнуйся. Мы не говорили ни о чем таком, что не было бы уже известно.
– Как это понимать?
– Именно так. – Она прикладывает палец к носу, а затем указывает им сначала на мое сердце, а потом в область паха. – Именно так.
Становится жутко до глубины души. Я чувствую, что запас моего терпения начинает иссякать. Сейчас я не в том настроении, чтобы играть в «угадайку» с Кошкой. Мы пришли сюда по определенной причине, а не для того, чтобы препарировать мои отношения с Нейзгани с еще одним любопытным сплетничающим бикъэайе’йи. Понятия не имею, почему им всем так интересна моя личная жизнь, и у нас нет времени это выяснять.
– Ма’йи рассказал тебе, почему мы хотели встретиться с тобой?
Мосы склоняет голову набок, все еще расхаживая по кругу. Мне хочется схватить ее и заставить стоять неподвижно. Даже рука дергается от желания.
– Он сказал, что у тебя есть кое-что, – говорю я. – Нечто такое, с помощью чего можно создавать монстров.
– Ты уже посмотрела на наших завсегдатаев? Тебе понравились наши маленькие бои?
Я моргаю от неожиданной смены темы разговора.
– Мы немного опоздали, поэтому пока не видели драк, – признаюсь я. – Но все-таки насчет предмета… Ма’йи назвал его «огненным сверлом».
– Кошки, безусловно, охотники. Но не истинные бойцы. Мы сражаемся, когда нас загоняют в угол, но предпочитаем заниматься преследованием добычи. Больше всего мы любим погоню.
Я скашиваю глаза на Кая. Он лучше меня умеет обращаться со словами, к тому же Мосы заинтересовалась им так, как никем из нас. Может быть, ему удастся заставить Кошку сказать то, что нам нужно.
Кай ловит мой взгляд. Затем откашливается и делает шаг вперед.
– Это все ваша добыча? – спрашивает он, указав на скопление грызунов, свисающих с потолка.
Мосы останавливается как вкопанная и смотрит на Кая. На мгновение мне начинает казаться, что она сейчас бросится на него, но вместо этого Мосы разражается смехом. Высокий скрежещущий смех длится достаточно долго для того, чтобы Кай посмотрел на меня с озадаченным выражением своего прекрасного лица. Будь я проклята, если понимаю, почему Кошка так истерично хихикает, поэтому просто пожимаю плечами.
– Нет, глупое дитя, – говорит Мосы, переведя дыхание после того, как смех ее затихает. – Это подарки от моих любимых. – Она указывает на многочисленных домашних кошек, которые свободно бродят вокруг ее логова. – Я развешиваю их, чтобы выказать должное уважение.
– Что-то вроде сумасшедшей мамаши, вешающей рисунки своего ребенка на дверцу холодильника? – спрашиваю я.
Она улыбается, глядя на меня неприятным взглядом, и обнажает удлиненные передние зубы.
– Прошу прощения, Мосы, – говорит Кай, не теряя ни секунды. – Я должен был догадаться, что такая великая охотница, как вы, должна выслеживать более ценную добычу.
– Мммммм, – одобрительно мурлычет Мосы.
Она переводит взгляд на меня, а потом снова на Кая, к чему-то прислушиваясь.
– Мы пришли, потому что Койот рассказал нам, что у вас есть нечто такое, что поможет выяснить, кто создает чудовищ, терроризирующих Динету.
