К моему удивлению, из интересного еще попалась небольшая пачка сигарилл.
– Иди поешь! – сказал Дилан.
– Да как-то не хочется.
Он кивнул:
– Оно и понятно. У нас сейчас чуть драка не приключилась, пришлось вмешаться. Николас – ну, ты знаешь, голландец – стал докапываться до Натана, не сиделось ему спокойно.
– Почему?
– Кто знает? Злится, наверное, и хочет подраться. Я не доверяю этим парням, Петеру и Николасу. А вот англичане, Арран и Роб, вроде нормальные. Да и Петер был тихим, пока… Я не доверяю ни ему, ни этому голландцу. Иногда я наблюдаю за ними, но на это, знаешь, уходит много сил.
– Арран, да, нормальный, – согласился я. – А с Робом я только несколько раз здоровался. Петер и Ван Шайк… Никогда не приходилось разговаривать с ними.
– Ну, они-то уж точно не хотят разговаривать с американцами. – Он улыбнулся. – Пойду повожусь с баками и покурю. Пойдешь со мной?
Он еще не договорил свой вопрос, а я уже шел рядом с ним.
День пятьдесят четвертый (2)
Большую часть дня мы с Диланом провели на крыше. Утром нам помогали несколько молодых людей, но к вечеру стало холоднее, и мы остались одни. Нам удалось частично срезать верх одного из баков, и на крыше повсюду валялся металлолом. И у меня, и у Дилана руки снова были сбиты в кровь.
Он предложил сделать перекур. До этого я уже решил, что буду продолжать вести свои записки, и вот подвернулся удобный случай более откровенно поговорить с Диланом.
Он заметил, что к вечеру на крыше стало спокойно, и он был прав. Похолодало, но вид на лес создавал иллюзию, будто мы на настоящем курорте, где нежный шепот ветра в деревьях не наполнен именами погибших и пропавших без вести родных и друзей, а также утраченными отношениями. В какой-то момент мне даже показалось, что я все еще на конференции.
Дилан рассказывал о своей работе в отеле, о номерах, которые раньше сдавались под наркопритоны, и о некоторых самых печально известных обитателях отеля:
– Обычно у нас были свободные номера. Парень, который раньше здесь всем заправлял, за несколько лет до того, как меня повысили, провернул небольшую схему. В результате денег стало побольше и часть прибыли делили между сотрудниками. За работу нам платили немного, зато на многое закрывали глаза при условии, что клиенты приличные. Не важно, что они употребляли наркотики, главное, чтобы у них водились деньги.
– Разве вы не рисковали?
– Бывало, и передозы случались, и «скорые» приезжали сюда, по мнению руководства, слишком часто. Моего бывшего босса по-тихому уволили. Тогда я стал осторожнее. А может, повзрослел, больше думал о перспективах, о своей семье, а не просто жрал отличные стейки под хорошее пивко. В жизни есть дела и поважнее. Вернее, были.
Он вернул мне косяк, и я глубоко затянулся.
Мы сидели бок о бок, свесив ноги с края здания. Сперва кажется, что опасно, но чуть ниже, прямо под нами, начинался серпантин железной пожарной лестницы. Закат отсюда, наверное, невероятно красив, но у меня не всегда были дубликаты ключей, да и закатов, скорее всего, больше не предвиделось.
Ветерок стал почти теплым, а может, разыгралось мое воображение. Я был уже под кайфом.
– Тебе доводилось встречать убийц? – спросил я. – Томи говорила, что здесь и знаменитые останавливались.
– Только одного. Эрика Ру… Хотя скорее ему довелось встретить меня.
– В смысле?
– Я познакомился с ним почти так же, как с тобой. Он тоже бродил по коридорам, правда, в основном по ночам. В то время я не придавал этому значения. Многие гости отеля находят, что собраться с мыслями легче, когда гуляешь в тишине по коридору, если не хочется идти в лес. Как-то раз мы с Эриком даже разделили косяк, прямо как с тобой сейчас, под дверью в кухню. Обаятельный мужик, пользовался успехом у женщин, да ты, наверное, и сам все знаешь, раз спрашиваешь меня о нем.
– Я мало что знаю. Это же Томи, а не я, пишет историю отеля. А ты видел, чтоб он клеился к женщинам?
– Я не люблю пить в баре внизу. А он ходил туда, смотрел музыкальное шоу, иногда уходил с женщиной, всегда с разными. Однажды он рассказал мне, как по молодости участвовал в реалити-шоу. Сейчас уже не помню в каком… Но этот эпизод так и не вышел в эфир.
– Да ну? Эрик Ру участвовал в шоу?
– Да, где мужчины соревнуются за свидание с женщиной и никто не говорит так, как на настоящем свидании. Так вот, он выиграл такое свидание, во всяком случае, он так сказал. Но этот эпизод так и не попал в эфир.
– Не сказал почему?
– Сказал, женщина подняла шум: пожаловалась, что он жуткий, и отказалась от свидания с ним. А призом были выходные в Греции или как-то так. Похоже, она правда очень не хотела встречаться с ним. И если так поразмыслить, в этом что-то есть. Вероятно, интуиция той женщины спасла ее.
– В то время он, наверное, молодой еще был? Он уже начал убивать тогда?
– Да кто ж знает, когда он начал.
У меня по рукам побежали мурашки, и я вернул ему косяк. Я бы дорого заплатил, чтоб увидеть тот эпизод. Конечно, теперь мы вряд ли уже сможем посмотреть телевизор. Осознание этого было настолько суровым, что мне стало невыносимо грустно.
– Ты видел его с Натали дю Морель? – поинтересовался я.
Дилан вскинул брови, и на секунду на его лице появилось недовольство.
– Однажды. Она мне сразу понравилась – выделялась среди других. Такая очень маленькая, даже крошечная, леди с коротко стриженными волосами. У нее не было шансов справиться с ним. Он был рослым, даже выше, чем выглядел на снимках в газетах. И не по-человечески сильным.
– А в тот вечер ты видел его?
– Я его поймал.
– Ого!
Он кивнул, яростно втягивая воздух:
– Так и было. Мой босс подоспел минуты через три после меня. Но принял удар на себя. Другой босс, не тот мужик, которого уволили. Да я многих боссов повидал – приходили и уходили, прежде чем меня самого повысили.
– Что значит «принял удар на себя»? Ты имеешь в виду, что он приписал себе все заслуги?
– Беспокоился, если газеты узнают, что чернокожий избил белого, меня могут привлечь – скажут, виноват я. Во всех этих убийствах, да во всем. Никто не стал бы искажать историю, если герой – белый человек, а со мной все могло обернуться плохо. Тогда многое было по-другому. Несильно отличалось от теперешнего, но достаточно, чтобы у меня не возникло желание прославиться тем, что чуть не убил человека.
– Обалдеть! Так что произошло-то на самом деле?
Еще одна затяжка, и он махнул рукой, показывая, что возвращается к началу рассказа. Той же рукой он потянулся к голове, будто по привычке с тех пор, когда у него были волосы, затем он стремительно уронил ее на живот, словно зажимая кровоточащую рану.
