Сделанный из стекла, светло-карий глаз смотрел на меня. Я взглянул на личико Рёко, и она выжидательно моргнула в ответ: на месте ее правого глаза была розовая впадина, а левый излучал счастье.
– Я, гм… – Я искал слова, но тщетно.
Таня отвела от меня взгляд и улыбнулась:
– У нее была ретинобластома. Иногда ее глаз нуждается в чистке. Вот что она пыталась сказать.
– Похоже, что так, – кивнул я, все еще потрясенный тем, что ее глаз до сих пор лежит у меня на ладони. – Я почищу. Иди в отель.
Рёко смотрела то на меня, то на Таню, и мне стало стыдно, что я выказал страх. Протянув руку, я погладил ее по щеке, и она, казалось, не понимала, что происходит.
– Прости, напугал тебя, – произнес я, – у тебя красивые глазки.
Рёко что-то радостно ответила, потирая кожу под глазницей. По-моему, мне удалось объясниться.
Таня едва заметно усмехнулась.
День шестьдесят третий (2)
Ковры в вестибюле грязные, потертые, с въевшимися темно-коричневыми пятнами. Придется организовать пару человек, кто поможет почистить их. Неприятно видеть столько грязи.
Шипящее «Тс!» отвлекло меня от грязных ковров, заставив оглядеться. Ни за стойкой регистрации, ни в ресторане, ни на лестнице никого не было. Начинало темнеть, поэтому, как и ожидалось, люди находились у себя в комнатах.
– Тсс! Джей!
Шепот донесся из бара. В дальнем конце зала, за стойкой, виднелись две фигуры.
Подойдя к двери, я прищурился:
– Томи?
– Тс! Иди сюда.
Я подошел к стойке:
– Что случилось?
Томи. И Миа.
– Что случилось? – повторил я вопрос, сбитый с толку манящим шепчущим голосом Томи и неловкостью, которая сквозила от Мии.
– Расскажи ему! – Томи уперла руку в бок. – Расскажи ему, что мы только что слышали. Что я слышала.
– Что?
– Ну, я пришла в бар, стараясь отвлечься от твоего обвинения. Ты обвинил меня в конце света, надеюсь, не забыл? – негромко произнесла Томи.
– Я…
– И услышала, как Дилан и София секретничают на кухне. Я стояла прямо здесь, у двери, но ничего не понимала, поэтому, увидев Мию, которая собиралась выйти на прогулку, притащила ее сюда, и она перевела.
– Перевела что?
Миа прижалась к полкам:
– Не вмешивайте меня в свои дела.
– Поздно. Скажи ему прямо сейчас, что ты слышала! – Томи раздражалась все больше и, когда Миа промолчала, повернулась ко мне: – Миа слышала, как Дилан и София говорили о каком-то происшествии, и они не хотят, чтобы о нем узнал ты.
– Они все еще там? – Я недоверчиво указал на дверь, ведущую в кухню.
– В смысле? А, нет, конечно. Ушли, а мы спрятались за барной стойкой.
– Я пойду? – спросила Миа. – Ты и сама можешь рассказать, что я перевела тебе.
– Ладно, иди! Стой, подожди… – Томи с угрожающим видом схватила девушку за руку и заглянула ей в глаза: – Проболтаешься – неприятности будут у всех нас.
– Да кому я проболтаюсь? Томи, у тебя крыша едет. – Миа выдернула руку и вышла.
Томи облокотилась на стойку:
– Так вот, она сказала…
– Слушай, можем поговорить в другом месте, а не здесь, в темноте, словно в романе с Филипом Марлоу
[4]?
Мы поднялись к ней в номер, и Томи налила мне выпить. Ее запасы ворованного алкоголя впечатляли. К моему удивлению, она достала пачку кондитерского шоколада, отломила кусок и сунула в рот.
– Не смотри на меня так, – сказала она с набитым шоколадом ртом. – У шоколада для готовки качество хуже, чем у настоящего шоколада.
– Где ты ее взяла?
Она помолчала, пока прожевала и проглотила шоколад.
– У них в холодильниках полно всякой всячины. Там целые комнаты еды. Я подкупила Натана. Хочешь немного?
– Чем ты его подкупила?
Она ухмыльнулась:
– Так ты хочешь или нет?
– Отказываться не стану.
Странное чувство – пробовать ужасный по качеству кондитерский шоколад, одновременно понимая, не факт, что до конца жизни доведется попробовать что-то лучше. Поэтому мы прикончили всю пачку вдвоем.
– По словам Мии, они говорили, что ты собираешься что-то выяснить. София волновалась, а Дилан сказал, чтоб она не беспокоилась. Просто надо следить за развитием ситуации. Не знаю, насколько точно она перевела.
Что-то в этом роде я подозревал с самого начала из-за их неизменно странной реакции.
– О чемоданах что-нибудь говорили?
– Нет. Я бы не поняла в любом случае, но Миа не упоминала чемоданы.
– Значит, чемоданы все еще в отеле.
Озорная улыбка.
– И у тебя все еще есть запасные ключи. Если бы Дилан забрал их, сейчас это выглядело бы слишком подозрительно.
Я оживился:
– Может, пойдем поищем?
– Скоро стемнеет, не люблю передвигаться на ощупь. Особенно после всех этих долбаных историй об отеле.
– Ладно, тогда утром?
– Откуда такая уверенность, что я и дальше буду шпионить за людьми в качестве твоего напарника? – спросила она, снимая сапоги и закидывая ноги на кровать. – Ты просто ничтожество. Про Дилана и Софию я рассказала только потому, что так правильно. Хочу, чтобы ты нашел убийцу той девочки. Но я не твоя Скалли
[5]. Теперь можешь идти.
Я все еще держал стакан, так ничего и не выпив из него, и медленно поставил его на комод:
– Слушай, мне правда жаль, что я наговорил тебе всякой ерунды.
– Не сомневаюсь, но это ничего не меняет. Иди уже!
Я заметил рядом со стаканом кактус:
– Откуда он у тебя?
Томи посмотрела, куда я указывал:
– Да так, пустяки.
– Раньше его здесь не было. Я не помню его.
– Можешь просто уйти?
– Ты взяла его в супермаркете?
– Да, я взяла его в супермаркете, – со вздохом ответила она, – потому что у нас был дурацкий разговор о декоре. Но теперь я тебе его не отдам.
Она покраснела и принялась вычищать грязь из-под ногтей.
