– Может, они, как и мы…
– У нас мало оружия.
– Они захватили Дилана, Натана и…
– Это будет самоубийством.
– Люди! – Я повысил голос. – Выслушайте меня. У нас есть и оружие, и патроны. Они заперты в служебных помещениях. Причина, по которой пока ничего не случилось, заключается в том, что наш арсенал, наверное, больше, чем их. – Я заметил, что некоторые поглядывают на дверь, и это меня напугало. – Если мы отправимся в город, взяв с собой припасы, у нас будет больше шансов выжить, чем если мы попытаемся перезимовать здесь. Таково мое мнение. Сейчас как раз наступает осень, верно? Если дотянем до зимы, мы застрянем в отеле и не сможем никуда переехать. И они знают это.
– Но когда наступит зима, они же умрут, если останутся поблизости, – заметил Петер. – И проблема исчезнет сама собой.
– Может быть. Тем более что им есть что терять. Хотите сражаться с теми, кто готов на всё? Я нет.
– Согласна с Джоном, – поддержала меня Юка.
От неожиданности я, как и другие, включая ее мужа, уставился на нее. А она надменно вздернула подбородок.
– Я согласна с Джоном, – повторила она, крепче прижимая к себе сына.
– По-твоему, покинуть отель безопасно? – недоверчиво спросил Хару.
– Нигде небезопасно. Но если мы умрем, то умрем как семья. И я не хочу умирать в отеле с голоду или чтобы на меня охотились, как на зверя. Если Джон считает, что надо уходить, я согласна, он прав. Мы не знаем, что осталось от города и как он выглядит сейчас.
– Мы-то уж точно не знаем, – огрызнулся Петер.
– И что же, мы умрем как трусы, так и не узнав? Или все-таки узнаем? – По мере того как она говорила, казалось, она становилась выше и шире в плечах. – Ненавижу этот отель и не хочу оставаться в нем ни на день дольше. Это не жизнь. Нельзя оставаться здесь только потому, что мы напуганы.
Юка никогда раньше не говорила перед группой так много. И она была права.
Учитывая обстоятельства, скажу: странно признаться, но я старался отодвинуть страх на второй план. Мы все старались. Страх сбивал нас с толку. Проще сказать, что мы поступаем так из-за голода, или из-за ненависти, или, как я, по необходимости. Мы хотели, чтобы нашими действиями руководило что-то иное, не страх. В действительности у нас не осталось ничего, кроме страха.
Ее слова повергли всех в шок и заставили замолчать.
Наконец я произнес:
– Она права. Нельзя оставаться в отеле только потому, что мы напуганы.
– Да при чем тут страх? – произнес Петер, выпятив подбородок. – В отеле безопасно.
– Уже нет.
– Давно уже надо было уехать. Хотя и сейчас еще не поздно, пока не начались морозы. – Лорен пожала плечами.
Лекс что-то проговорила по-французски, прозвучавшее как согласие.
– Как скоро мы откажемся от тех, кто не вернулся? – спросила Таня, глянув в мою сторону так, словно хуже меня во всем мире нет человека. – Ты планируешь уехать до их возвращения?
– Сейчас мы ничего не планируем, – ответил я. – Мы просто обсуждаем.
– Надо установить сроки, – вмешалась София. – Да, это неприятно, но придется. Мы не можем ждать их вечно.
– Неделя? – предложил я.
Несколько встревоженных взглядов, и Юка произнесла:
– Слишком долго.
– Дилан все это время поддерживал порядок в отеле! Он делал нашу жизнь безопасной! – огрызнулась Таня. – Проявите хоть немного уважения.
– А если мы умрем, пока ждем? – вскинула брови София.
– Три дня? – предложил я.
Никто не хотел ограничиваться конкретным числом.
– Примерно столько времени потребуется на подготовку к отъезду, – добавил я. – Сейчас у нас две машины, поэтому уезжать придется еще меньшими группами.
– А у нас есть фургон? – негромко поинтересовался Роб. – Какие обычно используются в отелях для доставки. Если есть фургон, мы все могли бы уехать сразу и по очереди дежурить в нем.
– Мужчины могут дежурить в нем по очереди, – сказал я.
– Мы тоже не сахарные, – сверкнула глазами София. – Сидя в фургоне, все могут дежурить по очереди.
– Ладно, извини. Тогда мы все сможем по очереди ехать в фургоне.
– Мы еще не знаем, есть ли у нас этот гребаный фургон! – вмешался Петер.
– Итак, мы ждем уехавших в город столько времени, сколько потребуется для подготовки к отъезду, – кивнул я. – То есть несколько дней, поэтому время у них есть. Всех устраивает?
– И мы никого не пошлем на их поиски? – спросила Таня. – Не попробуем разыскать их, я правильно поняла?
Если честно, я не знал, что сказать.
Мне на помощь пришла Юка:
– Почему бы нам не отправить одного-двух человек, пусть просто съездят? Когда наступит третий день и мы соберемся покинуть отель, несколько часов погоды не сделают?
Я посмотрел на Таню и развел руками:
– Неплохой вариант. Он тебя устраивает?
Таня вышла из бара.
Остальные пробормотали что-то в знак согласия.
Я сожалел, что рассказал ей о своем браке. Она не заслужила, чтобы я вот так все вывалил на нее только потому, что устал жить среди людей, которые меня не понимают, а тех немногих, кто понимал – хоть чуть-чуть! – рядом не было.
Я предложил начать собирать вещи, и собрание разошлось.
Два человека пошли посмотреть, есть ли у нас фургон. Я вернулся в свой номер, чтобы сделать запись об этом собрании, и у меня, похоже, случился еще один приступ паники.
Таня поднялась ко мне и попросила ненадолго сменить ее, поэтому, пока она бегала по коридорам, я сидел с Томи. Вокруг отеля она больше не бегала, и я бы удивился, если бы теперь кто-нибудь вышел на улицу в одиночку.
Сидя на стуле рядом с кроватью, я впервые за долгое время остро почувствовал, как сильно болит зуб. Наверное, все-таки придется сказать Тане. А я-то надеялся, что он выпадет сам собой, но этого не случилось.
Томи спала, но, когда я вошел в комнату, приоткрыла глаза и повернулась на бок. Ее мучала лихорадка, и на коже блестели капельки пота. Одна штора была задернута, чтобы в комнате стоял полумрак. Излишняя предосторожность, учитывая теперешнюю погоду, но, возможно, Таня сделала так по привычке. А может, просто боялась, что за ней наблюдают с улицы.
– Здесь есть вода? – спросила Томи.
Я протянул ей стакан, оставленный Таней на тумбочке рядом с кроватью. Томи отпила несколько глотков и вернула мне стакан.
– Жутко разозлюсь, если умру, – произнесла она слабым голосом.
– Ты не умрешь.
– Хорошо… Но если что, учти, я буду просто в бешенстве.
