Ему пришлось бы проходить мимо нашего дома.
— А где же он ходит?
— Не знаю. Честное слово. Я за ним не подглядывала.
— Так как же ты с ним видишься? — доискивался Стасичек, причём в голосе его зачирикала первая ласточка ревности, из чего я сделала вывод, что он никогда в жизни в глаза не видел Бешеного.
Семейство на время замолчало, с интересом прислушиваясь к супружескому диалогу.
— Один раз я его видела, когда сама возвращалась из магазина, — начала перечислять Элеонора, все с большим трудом сдерживая смех, — а он вылезал из машины перед своим домом. Второй раз, когда я подстригала нашу живую изгородь и была в том конце, нас разделял только Кветинский, а он садился в машину, но заметил ежевику Кветинского и побежал её рассматривать, так что оказался ближе ко мне, и я смогла его лучше рассмотреть. Устроил скандал, что ежевика ползучая и ещё к нему переползёт.
А он этого не желает. А ещё раз…
Я не выдержала.
— Стасичек, ты скажи сразу, в чем ты подозреваешь собственную жену. В нелегальных сделках с этим… по всей видимости Карчохом, или в том, что у них роман, потому как если ты имеешь в виду роман, ты вполне можешь вызвать к ней психиатрическую скорую помощь.
— Как это?
— Поскольку он такой красавец, что чужая жена, имеющая с ним роман, должна была бы абсолютно сойти с ума. Или полностью ослепнуть, а Элеонора даже очков не носит. Ты на себя в зеркало посмотри и сам оцени, можешь ли ты сравниться красотой с бешеной обезьяной.
— Действительно… — вырвалось у тётки Изы.
Каким бы ни был характер Стасичка, но внешностью своей он вполне мог вызывать симпатию. Стройный блондин с благородными чертами лица, может быть, чуть излишне хрупкий, но зато наводящий на мысль о меланхоличном рыцаре, временно лишённом доспехов. Лицам с материнскими склонностями он вполне мог страшно нравиться.
— А как он выглядит? — недоверчиво спросил Стисичек.
— Как разъярённый бульдог; — милым голоском сообщила Элеонора.
— Здоровенный, топорный, похож на буйвола, — добавила я. — С красной мордой, обезьяньим лобиком и старше тебя на пару десятков лет. Ты бы согласился на роман с таким душкой?
Не обращая внимания на полное отсутствие смысла в этом вопросе, Стасичек вдруг заморгал своими насторожёнными глазами. Похоже, у него появились какие-то посторонние соображения.
— Минутку. Наш сосед… Минутку. Пан Карчох?..
— О господи, — пробормотал Лукаш рядом со мной.
— Ну?.. — упорно подгоняла его тётка Ольга.
— Так я его знаю, — сказал удивлённый Стасичек. — Мы как-то беседовали вон там, на лавочке, перед пляжем. Ну вообще-то он, действительно, не самый привлекательный внешне… Он мне не очень понравился.
— Что так?
— Кажется, он предлагал мне какую-то липу… Ну, нелегальную сделку… Даже не сделку, а просто обойти действующие правила. Он хотел завладеть всей территорией вон там, дальше, за Цетневом… В конце концов, я же понимаю, что мне говорят, даже между строк… В принципе это, конечно, возможно, но не так же…
Веселье Элеоноры как рукой сняло.
— Я надеюсь, ты не согласился?
— Я сказал, что подумаю. А он так, между делом как бы, назвал сумму. Десять тысяч зелёных. Соблазнительное предложение, но я таких вещей не люблю…
— Ну вот вам, пожалуйста, — с торжеством выкрикнула я. — Вот вам беспристрастный свидетель.
Если этот Беше… Карчох занимается подобными делами, то нет ничего удивительного, что он боится шантажа и каждого подозревает. Это просто чудо, что Стасичек такой законопослушный, но я-то каким боком со всем этим связана? Даже если я и ошиблась когда-то в своих чувствах, то давно уже эту ошибку исправила, а за идиотские подозрения авантюристов я отвечать не намерена!
— Однако подобные знакомства ты поддерживала! — прицепилась ко мне тётка Иза. — И в преступлении тебя тоже подозревают!
Мои дети сидели молча, насторожившись. Томек полностью прекратил осчастливливать бабушку кулинарными рецептами, ушки у Каси увеличились втрое. Я этому даже порадовалась, пусть не думают, что борьба за наследство — это какие-то там хиханьки-хаханьки. Кажется, они впервые услышали о преступлении, и я была целиком и полностью уверена: этого они ни за что так не оставят. Мать-убийца — это нечто, такое не с каждым случается. Возможно, убей я действительно Доминика, они бы меня зауважали, нужно было бы только придумать какой-нибудь подходящий мотив.
Тётка Иза не намеревалась сдаваться, видно у её Стефанека были какие-то кошмарные долги, тётка Ольга колебалась, дядя Игнатий снова перешёл на мою сторону, они разбирали ситуацию по косточкам, заодно упрекая друг друга в каких-то австралийских грехах. Стасичек попытался вмешаться, изобразив картину нашей отечественной преступной деятельности. Лукаш Дарко наклонился к моему уху.
— Нам нужно поговорить, — сказал он вполголоса, хотя с тем же успехом мог сыграть на трубе, все равно никто не обратил бы никакого внимания. — Здесь для этого не слишком подходящий момент, но мне кажется, что мы с вами находимся в одной и той же лодке. Как нам это сделать?
Я задумалась.
— Я ведь имею право время от времени поспать?..
Гроза прошла, но ветер ещё сильный, так что пленэр отпадает. Минуточку, а может, в гостинице?
— А мы туда сегодня вернёмся?
— А как же иначе? У Элеоноры нет места для стольких гостей. А в чем дело? С этой лодкой?
— Речь идёт о некоем Доминике Доминике.
— О холера… Ну тогда в гостинице. Когда они пойдут спать. Даже если не все…
Наконец вмешалась бабушка.
— Довольно, — сказала она своим деревянным голосом, вовсе не громко, но как-то так, что все затихли. — Я с грустью отмечаю, что вы забываетесь.
Мы приехали сюда для того, чтобы познакомиться с детьми Изы, но никто из вас не уделил им достаточного внимания. Мне пришлось лично убедиться в том, что Томек знает, как готовить картофельные оладьи, а Кася знакома с происхождением, методами поиска и разными типами опалов…
Боже милостивый, и когда только Кася успела убедить в этом бабушку? Я даже голоса её не слышала!
—..кроме того, оба они испытывают достойную одобрения любовь к лошадям. Я не вижу в них никакой деморализации, конечно, если не учитывать тот факт, что они, кажется, поменялись обязанностями и интересами, однако в нынешние времена это не имеет значения. Несмотря на свой возраст, я человек не отсталый. Прошу прервать эту непристойную дискуссию, и вы сами сможете ознакомиться с их моральным уровнем.
Отметив, что дети мои получают от всего этого истинное наслаждение, я не стала ничего говорить.
«Возвращение папы» Кася продекламировала по желанию дядя Игнатия, словно выступая на конкурсе, Томек безошибочно сдал экзамен по географии.
