Он уже собирался спускаться с колонны, когда заметил проходящий внизу патруль рабочей дружины. «Э, нет, – рассудил Всеволод Николаевич. – Если сойти сейчас, разговоров на целый час будет. Расспросы пойдут: что да как, да во что всё это выльется? Эдак на сон меньше пяти часов останется. А я и так уже словно мокрая соль – не высыпаюсь…»
Ожидая, пока дружинники пройдут дальше, он задержался на площадке, где лежала предназначенная на замену арматура: задвижки, клапана, вентили. И вдруг…
Откуда взялись метнувшиеся к патрульным тени, Волков разглядеть не успел. Но шедший впереди дружинник вдруг схватился за горло и безмолвно рухнул наземь. Второй, высокий парень, успел сорвать с плеча винтовку и засветил прикладом одной из теней в лоб. Судя по короткому вскрику, удар не пропал даром.
Хлёстко ударил винтовочный выстрел, но к парню ужом скользнул кто-то в чёрном. В лунном свете блеснуло лезвие, парень захрипел…
Оставшиеся двое дружинников лупили из своих «Арисак» с такой скоростью, с какой только успевали передёргивать затворы. «В божий свет – как в копеечку, – ругнулся про себя инженер. – Однако пора бы и вмешаться…»
Снова короткий взблеск клинка и тут же раздался сдвоенный крик. Тот, кто так ловко орудовал мечом, попал под удар штыка. Руки у мечника дрогнули и удар пришёлся скользом, стесав однако у дружинника изрядный кусок мяса с руки. Тот выронил винтовку и завалился на бок, зажимая страшную рану.
Перед последним дружинником остались всего двое противников. Почему-то с мечами. Работяга не собирался сдаваться без боя и бойко, едва ли не со скоростью швейной машинки, тыкал в противников штыком. Похоже, мужик был знаком с оружием не понаслышке, потому как почти сразу же один из его оппонентов упал на колени, зажимая распоротый живот.
И в этот момент Волков заметил, как сзади к дружиннику подкрадывается ещё одна тень. «Прыгнуть вниз? – пронеслось в голове. – Смысл? Много от меня толку с голыми руками…» Всеволод Николаевич лихорадочно огляделся, затем, натужно хекнув, поднял трёхпудовую задвижку, перевалил её через ограждение и…
Кумитё
[212] Ямагути-гуми Нобуро Ямагути
[213]
Эту операцию он выбрал для того, чтобы показать своим санро-кай и вакагасира
[214], что он силен и может обойтись без них. А вот они без кумитё – нет.
Сперва всё шло по плану. Несколько бойцов подготовили лаз на территорию «Сумитомо-Бакелит», ещё одна группа кобун расчистила путь к выбранному объекту. Человек из дзайбацу
[215] Сумитомо, которому заплатили очень много, сообщил, что взрыв насосов высокого давления даст отличный результат. И не надо взрывать динамитом или порохом – достаточно просто перекрыть пару вентилей.
Всё шло хорошо, но всем известно: «И обезьяна падает с дерева». Вынесло же на них этих тупиц-дружинников. Грязные черви! И ведь стреляют. Только не попадают. Правильно говорил Дзиротё из Симидзу
[216]: «Пистолет холоден, он лишь механизм, в нём нет души. А меч – продолжение руки, плоти. И я могу передать всю глубину ненависти к противнику, вонзив в него свой клинок. Нет большего наслаждения, чем, погружая руку-меч в тело врага, произнести: прошу вас умереть».
Но черви опомнились. И взялись за свои винтовки со штыками, точно за нагамаки или нагинаты
[217]. Однако кобун всё же оказались лучше. Хотя…
Демонов дружинник остался один на один с бойцом. Нет, поединка допускать нельзя. Жестом приказав своим телохранителям ждать, он бесшумно двинулся к рабочему. Руки сомкнулись на рукояти меча – творении великого Мурамасы
[218]. Ещё один шаг, он мгновенно обнажит меч и разрубит наглого червя пополам.
Клинок с лёгким шипением вылетел из ножен и…
* * *
Тяжёлая задвижка ухнула вниз, и в ту же секунду Волков прыгнул следом. Приземлился не слишком удачно и покатился по земле, шипя про себя ругательства. Отставленной рукой зацепился за что-то острое, ухватил это с земли. Катана? Чудесно! Зарычав, Всеволод Николаевич вскочил с земли, перехватывая меч за рукоять. Одновременно он осмотрелся: бывший хозяин катаны валялся тут же. Только без головы: полцентнера кованной стали буквально дезинтегрировали бестолковку нападавшего.
В темноте перед Волковым шевельнулся кто-то ещё. Лезвие меча угрожающе блеснуло в лунном свете:
– А ну, суки, подходи! – рявкнул инженер. – Кому Армагеддона?! У меня как раз свеженький есть!..
Глава 4
Недолго спрятать в ножны сталь,
Но гордый нрав не спрячешь в ножны.
М. Дунаевский, Ю. Ряшенцев. Песня из к/ф «Три мушкетёра»
«Пёс ты старый! Скоро в гроб, а ты все адреналина ищешь! Прямо как та блондинка, что искала приключений на нижние девяносто. Впору футболку… то есть тенниску по-нынешнему заказывать, с надписью «Я – блондинко!» Нет, ну вот же угораздило!..»
Примерно так рассуждал Всеволод Николаевич, в который раз шагая после смены в районное отделение Коан тёса-тё. Та ночная схватка, в которой, если быть откровенным, Волков почти ничего и не сделал, обернулась серьёзными проблемами. И что с ними делать, не понятно…
Когда инженер буквально свалился на головы нападающих, боя не получилось. В темноте раздался только горестно-изумлённый вопль нескольких человек, а потом – дробный топот убегавших. И хорошо, потому как среди многих талантов Волкова фехтование не числилось. А кендзюцу
[219] – тем более, так что ожидать от него молниеносных ударов старинных самураев не приходилось. Да что там! Вряд ли он сумел бы хоть зацепить своих оппонентов, дойди дело до схватки.
