Николаю с трудом удалось подняться с пола. Если бы не помощь Алексея Никифоровича и Андрея Яковлевича, то так и остался бы лежать. Убедившись, что все заключённые встали, стражник приказал следовать за ним. Гремя цепями, арестованные поплелись через вереницу плохо освещённых коридоров, где единственным источником света был факел. Через некоторое время они попали в огромный зал с высокими окнами. В центре за широким каменным столом сидели пятеро человек. В центре судья, а справа и слева присяжные заседатели. Они с каменными лицами под стать столу, за которым восседали, сумрачно разглядывали вошедших. Оказалось, что Николая и его друзей привели на суд. У правой стены зала, скрестив руки на груди, стоял палач в красном балахоне и колпаке с прорезью для глаз. Недалеко от него горела жаровня, на которой лежали раскалённые до красноты щипцы. Напротив судьи были поставлены лавки, на которых сидели люди. Среди них кое-кто Николаю и его друзьям был знаком. Это молодой задира, бастард маркиза и его четверо слуг. Были среди свидетелей и двое студентов, которым повезло увидеть «магический кристалл». Отпрыск маркиза на этот раз был одет с иголочки. Богато расшитый золотом камзол, ажурные манжеты, жабо, а на голове широкополая шляпа, украшенная драгоценным камнем. Николая с товарищами остановили неподалёку от палача. Задира бросил надменный взгляд на вошедших и отвернулся. Николай лишь усмехнулся и прошептал друзьям:
– Вот это скорость делопроизводства! У нас в России суда можно ждать месяцами, а то и годами! Вот нам с кого пример нужно брать! Демократия налицо! Суд быстрый и справедливый!
Бывший опер даже попытался улыбнуться, но кровоточащая рана на голове вновь дала о себе знать.
– Чёрт, встретил бы сейчас этого прыткого солдата, который меня по голове приласкал, я бы ему свой суд Линча устроил!
В этот раз у Николая получилось высказаться намного громче. Сидящий в центре судья в высоком парике, в котором бывший опер признал маркиза д’Аржансона, недовольно покосился на него и громко произнёс на латыни:
– Начинаем рассмотрение дела по обвинению трёх чужеземцев в покушении на убийство гражданина города Парижа Жака д’Аржансона, а также в причинении его слугам вреда здоровью, как и в применении порчи при помощи чёрной магии! Имеются свидетели по существу дела и предмет, относящийся к способу наведения колдовского проклятия.
Сидящий с левого края присяжный в чёрном одеянии и с большим серебряным крестом на груди развернул на столе бархатную скатерть, и все судьи с важным видом оглядели осколки «дьявольского» стекла. Рядом с осколками лежала звёздная мантия, колпак и перчатки «колдуна». Театрально выдержав паузу, чтобы все присутствующие в зале смогли увидеть предметы доказательства противозаконного колдовства, глава полиции города и он же судья маркиз д’Аржансон продолжил:
– Высокому судебному заседанию предъявлены улики колдовского ремесла чужеземных особ в виде разбитого магического кристалла и специального колдовского одеяния со светящимися в темноте звёздами. Прошу высказаться свидетелей по существу дела!
Тут же с лавки вскочил задира Жак со своими слугами-подельниками. Молодой повеса стал в красках рассказывать, как его чуть не убили злые иноземцы, а его людей они просто покалечили ни за что ни про что. Отчего теперь ему приходится покупать дорогие лекарства у аптекаря и тем самым терпеть немыслимые убытки. Кроме того, от чёрной магии колдуна у него самого внезапно ухудшилось здоровье. О чём может засвидетельствовать личный лекарь их семейства.
Судья и присяжные внимательно выслушали пострадавшего и с многозначительным видом переглянулись. Присяжный в чёрной мантии с огромным крестом на груди степенно откашлялся и задумчиво произнёс:
– Накануне мы выслушали показания студентов кафедры богословия. С их слов мы поняли, что имеем дело не с обычными убийцами или разбойниками, но со злобными и весьма опасными колдунами, которые используют свой колдовской кристалл для передачи дьяволу неокрепших душ ничего не подозревающих благоверных католиков!
Собравшиеся в зале люди загудели словно обозлённые осы. Они были готовы вонзить свои жала в стоявшую в сторонке троицу чужеземцев. Вершители справедливого суда лишь одобрительно закивали. Людской рой гудел всё громче и громче.
Недовольство людей росло как на дрожжах. Николаю это стало напоминать публику из популярных телешоу. Только задира со своими мордоворотами сидел спокойно и нагло усмехался. В отличие от собравшейся публики в их глазах не было ни капли страха, а лишь уверенность в собственной правоте. Судья поднял деревянный молоток и с силой ударил по лежащей на столе дощечке. Подобно дирижёру оркестра оглядел моментально притихшую публику и с важным видом произнёс:
– Попрошу тишины в зале! Предлагаю допросить главного чужеземного колдуна с особым пристрастием! Дабы не тратить попусту наше с вами драгоценное время. Задача допроса – получить доказательства злого умысла в деяниях чужеземцев с применением дьявольских предметов колдовства!
Судьи и присяжные заседатели вновь взглянули на осколки стекла и согласно закивали. Умысел и предмет доказательства были на лицо. Охранявшие троицу подсудимых стражники, схватили Николая и потащили к жаровне. Рядом с ней ещё была и металлическая лежанка. Для чего она была нужна палачу – бывший опер только сейчас стал догадываться. Стражники быстро повалили закованного в кандалы Николая на лежанку и быстро приковали к ней. Палач с показной неторопливостью взялся за жаровню и стал её задвигать под лежанку. Бывший опер заглянул через прорезь маски в равнодушные глаза палача и выкрикнул на французском:
– Хотите, изверги, меня на медленном огне поджарить?! Думаете, что я так сговорчивее стану и возьму на себя необоснованную вину?! Не дождётесь! Я не виновен!
Алексей Никифорович с Андреем Яковлевичем смотрели на своего друга и с ужасом осознавали, что ничем не могут ему помочь. Тяжёлые оковы на их руках и ногах шибко повоевать с вооружёнными стражниками не дадут. А между тем палач хладнокровно отрегулировал огонь в жаровне. Николай стал чувствовать, как начинают постепенно нагреваться железные прутья лежака. Стало припекать пятки. Изверги решили начать с ног. Сапоги с него заблаговременно сняли, ещё когда он лежал на телеге. Скорее всего, кто-то из стражников их уже себе присвоил. Николай попытался сменить позу, но мучители приковали его стопы ног к железной кровати так, что не шибко-то ими пошевелишь. Публика с любопытством поглядывала, как начинают поджаривать страшного великана-колдуна. Теперь он для них не был ужасен. Даже послышалось чьё-то довольное улюлюканье.
– Вон как подельники за колдуна переживают! Жарь, жарь этого урода, палач! – подскочив с лавки, закричал самый бойкий и кровожадный зритель.
– Есть ли у обвиняемого в злодеяниях против города что-либо заявить суду по существу дела? – совершенно холодным и безразличным голосом произнёс судья в высоком парике.
– Я не колдун, а астролог и учёный! В вещах, которые вы у меня нашли, всего лишь астрологические карты! Быть астрологом во Франции не является преступлением! – превозмогая боль, закричал Николай.
