Его взгляд вновь опускается на статью, которую он читает на планшете. Но я не закончила.
– Тебе будет стыдно, если они это напишут?
Он снова поднимает глаза, на его лице явно удивление.
– Вовсе нет, детка. Говори кому хочешь. Проблема не в этом. – Он протягивает мне планшет. – Вот. Добавь свое имя в статью обо мне в «Википедии», если хочешь. Только не позволяй всяким придуркам зарабатывать на своей истории.
Я делаю шаг назад.
– Забудь, я понимаю.
– Рейчел? – зовет он, когда я подхожу к лестнице.
– Да?
– Отличная работа с постом в «Инстаграме». Генри кудахтал, как курица, пытаясь понять, кто это сделал.
Я застываю, мои руки на перилах.
– Это была я.
– Несомненно. Но Генри не знает, потому что Эрни взял вину на себя.
– Он? Зачем?
Фредерик лишь пожимает плечами, у него на лице улыбка.
– Устал от ворчания Генри, возможно. Мы все подумали, это было круто. – Он возвращается к своей статье, а я иду по лестнице, и внутри у меня все дрожит.
Падаю на кровать, раздумывая, как выглядит наше с ним фото. У меня нет фотографий с ним. Ни одной.
ОПЕРА – драматическое произведение, в котором слова поются, а не произносятся. Тема может быть трагической и/или комической.
Глава 13
Когда день икс наступает, Карлос отвозит нас с Фредериком в аэропорт. Когда мы подъезжаем к зоне вылета, он выбирается из машины и обегает ее, чтобы открыть мне дверь. Я выхожу, и он наклоняет голову, улыбаясь мне.
– Adios, señorita.
Я застаю его врасплох, чмокая в щеку.
– Adios, Carlos.
Фредерик хлопает его по спине.
– Увидимся через пару недель.
В самолете до Бостона Фредерик засыпает в кресле первого класса рядом со мной, но я не могу расслабиться. Даже фильм не может меня отвлечь. Я немного играю в игры на планшете Фредерика, затем засовываю его обратно в карман сиденья впереди него. Он спит с открытым ртом. Я изучаю линии на его лице, его длинные руки на самолетном одеяле.
– Я почти привыкла к тебе теперь, – говорю шепотом.
Он не отвечает.
* * *
В Бостоне другой водитель встречает нас для девяностопятиминутной поездки в Клэйборн. Я снова начинаю переживать. После того как я в десятый раз ерзаю на своем месте рядом с отцом, он говорит из-за своей газеты:
– Держись там. Все, что тебе нужно сделать, – это найти хороших людей. Сколько ребят в твоем классе?
– Три сотни.
– Тогда нет проблем. Там должно быть несколько хороших, верно?
Я в этом не уверена.
Автомобиль подъезжает к гостинице «Клэйборн Инн», где Фредерик забронировал себе номер. Я стою, моргая, у тротуара, глядя на деревянный дом, который кричит: «Добро пожаловать в Новую Англию!», – у него длинная веранда с креслами-качалками.
Жду снаружи, пока он заселяется и оставляет сумки. Итак, это Клэйборн. Повсюду ходят семьи, некоторые с коробками или со студенческими чемоданами. Я мечтала приехать сюда, потому что хотела увидеть город, в котором родилась.
Но не чувствую никакой связи. Это просто милый городок, наводненный подростками. А я просто хочу отмотать свою жизнь на год назад и пойти домой.
– Все улажено! – говорит Фредерик, появляясь рядом со мной. – У тебя еще есть пара часов до получения ключей, верно? Давай прогуляемся и перекусим.
– Хорошо. – Хотя мысль о том, чтобы есть, кажется неприятной.
Он указывает на другую сторону покрытой травой городской площади.
– Подготовительная школа на этой стороне от газона, а колледж на той, выше по холму, – указывает в противоположную сторону.
Я уже знаю это, так как изучила карту.
– Для тебя здесь все выглядит так же? – Мы идем по Мэйн-стрит, которая делит город пополам.
– Да и нет. Все выглядят такими юными. – Он смеется. – По городу я особо не разгуливал. Меня интересовали только бары и маленькие клубы здесь и в Бостоне.
– Ты когда-нибудь приезжал на встречи выпускников?
– Не-а, – говорит быстро. – Никогда не было времени.
Я разглядываю фасады домов на Мэйн-стрит и окна, усеянные петуньями. Несколько ресторанов и магазинов, продающих одежду как для подготовительной школы, так и для колледжа. Можно купить свитшоты, шапки, шорты и шлепанцы с логотипами обеих школ. Две пекарни и кофейня.
В конце город редеет, и общественные места заменяют жилые дома. Мы переходим улицу, чтобы пойти обратно.
– Этот городок создан, чтобы по нему гулять, – замечаю я.
– Ты его знаешь. Эту часть по крайней мере. Остановись на секундочку. – Фредерик замирает перед окном агентства недвижимости. Около десятка листовок висят на окне. – Зайду сюда завтра.
– Я думала, ты заставишь Генри заниматься этим.
Фредерик поворачивается ко мне, его глаза смеются.
– Я бы заставил, если бы он был здесь. Но в том и идея, чтобы убраться от него подальше, так что придется мне пару дел сделать самому.
Через квартал мы подходим к пабу под названием «Уилок», и Фредерик одобрительно усмехается.
– Хотя бы это место еще работает. Кажется, я потратил все свои деньги здесь, когда мне был двадцать один. – С ухмылкой открывает дверь. Интерьер из темного дерева, на стенах рамки с фотографиями спортивных команд, выстроившихся перед камерой.
– Они стараются соответствовать духу колледжа, – замечаю я, когда мы садимся у окна.
– Ага, – соглашается Фредерик. – Не ищи мою рожу на снимках этих футболистов.
Наша официантка тут же теряется, как только узнает знаменитого посетителя.
– Боже мой, – вздыхает она перед Фредериком. – Я огромная фанатка. Вы распишетесь в моем блокноте для заказов? – сует блокнот и ручку ему.
– Конечно, Дарси, – говорит он, читая ее имя на бейдже. – С радостью. – Размашисто расписывается с улыбкой. Когда она удаляется, он улыбается мне тоже. – Этот город меня любит.
Замечательно. Но полюбит ли он меня?
Я нервничаю. И каким-то образом мы заказываем то же самое, что ели в наш первый совместный обед. Я ковыряюсь в салате «Кобб», точно как в Орландо. А вот Фредерик с наслаждением поедает бургер и пьет пиво.
– У них здесь отличная картошка фри, – говорит он. – Попробуй.
Я качаю головой.
Официантка подходит к нашему столику четвертый раз за полчаса.
– Что-нибудь еще?
