Джейк встает, его взгляд мечется между мной и Авророй.
– Я могу зайти за вами в шесть сорок пять?
– Хм… – думает Аврора. – Кого из нас ты имеешь в виду?
Джейк прочищает горло.
– Приходить с двумя девушками – это традиция.
– Интересная традиция. Некоторые могут задуматься, как это удавалось делать на протяжении двух веков до того, как ввели общее для мальчиков и девочек образование.
– Еще парни проносят шампанское во фляжках.
– Ну тогда, – говорит Аврора, – мы обе будем готовы.
* * *
В итоге на мне одно из платьев Авроры, темно-зеленый бархат выглядит очень по-новогоднему. У него большеватый вырез, на мой вкус, и оно немного свободнее в груди, чем нужно. Однако мой собственный зимний гардероб еще находится на стадии формирования, так что другого варианта нет.
Аврора в черном платье, с длинными сережками, одолженными у меня.
Рождественский Джейк – в пальто и с галстуком – появляется ровно в назначенное время и выглядит как совершенно другой человек. Очки он оставил дома.
– Ого, – говорит он, подходя к нашей двери.
– Это слишком? – спрашиваю я, кладя руку на вырез. Чувствую себя уязвимой.
Аврора закатывает глаза.
– Рейчел, это был комплимент, не предупреждение. Vamos
[12]. Бери пальто.
Я не до конца представляю, что нас ждет, пока мы не приходим в Бартлби-Холл. Он украшен в средневековом стиле, с гирляндами и столами, уставленными едой, словно к ужину ожидают Генри Восьмого. Мы проходим мимо башни из креветок, выставленной перед статуей русалки из мороженого. Тысяча свечей мерцает под потолком, и похожий на пещеру зал завораживает, будто мы очутились в шестнадцатом веке.
Двое соседей Джейка, Сал и Арин, машут нам из-за стола. Джейк достает фляжку из кармана пиджака и ставит на стол, пряча ее между сосновых веток, украшающих стол в центре. Затем он отодвигает два стула для Авроры и меня.
– Привет, Сал, – говорю я, садясь рядом с Джейком. – Привет, Арин.
– Привет, – отвечают они. Это больше, чем они говорят обычно.
Официант ставит поднос рядом с нами и снимает с него салаты. Аврора кладет салфетку на колени.
– Это так круто. Вот бы ужинать так каждый вечер! Я слышала, будут развлечения.
Я смотрю на длинный зал. Столы на другом конце – будто в другом городе.
– Обе группы а капелла будут выступать. – Я репетировала с «Белль Хором» три рождественские песни.
– Точно, – говорит Джейк. Он берет чашки с наших блюдец и аккуратно наливает напиток с пузырьками в каждую.
Первыми поют «Синьор Сонгстерс», и Джейк делает вид, что затыкает уши. Три их песни заканчиваются в тот момент, когда мы доедаем салат.
Я вижу, как подходит моя группа. Как старшеклассник, я не обязана участвовать, ведь этот ужин для нас. Однако обе Джессики на сцене, и я не хочу выглядеть как бездельница.
Поэтому я поднимаюсь и встаю с краю полукруга с другими альтами. Мы беремся за руки. Джессика берет первую ноту, и мы поем:
Венцеслав взглянул в окно
На пиру Стефана —
Снег лежал, как полотно,
Ровный, хрусткий, пряный
[13].
Мелодия отзывается в моей груди, я греюсь в тепле идеальной песни, отблесков свечей и уютного полукруга девушек, связанных со мной. Я смотрю на свой стол, глаза Джейка прикованы ко мне. Его взгляд меня отвлекает настолько, что я путаю слова третьего куплета.
Я должна рифмовать «туда» и «сюда», но мое сердце поет другой мотив.
«Пожалуйста, продолжай смотреть на меня вот так».
Мы поем все три песни в разных углах зала, а затем я сажусь на свое место как раз в момент, когда подают ростбиф.
– Прости, если тебе было больно это слушать, – говорю я, когда Джейк выдвигает для меня стул. – Знаю, что ты не фанат а капелла.
– Я стараюсь быть открытым для всего нового, – говорит он, пока Аврора ухмыляется на другой стороне стола.
– Этот ужин – отличная традиция, – заявляю я. – Особенно шампанское. – Джейк выливает последнюю каплю мне в кружку.
* * *
После последнего блюда – шоколадного мусса – мы втроем отправляемся обратно по холоду в темноте. Аврора впереди. Я совсем чуть-чуть пьяна и на каблуках. Так что неудивительно, что я оступаюсь на снегу и почти что падаю. Однако Джейк подхватывает меня за руку.
– Спасибо, – выдыхаю я.
Интересно, что его теплые пальцы продолжают сжимать мои, пока мы не доходим до дверей Хабернакера.
Силюсь не выглядеть слишком радостной.
Он отпускает мою руку, когда мы поднимаемся на третий этаж. Аврора открывает дверь, и мы все падаем на ДПО, я в середине.
– О! Я забыла стащить свою тарелку, – понимаю я.
– Я тоже, – вздыхает Аврора.
А Джейк вытаскивает из-под полы своего пиджака тарелку.
– Отличная работа, мистер Джейк! – смеется Аврора. – Вечеринка в соседнем корпусе начнется через пятнадцать минут. – Она поднимается и идет к креслу. – Я успею поправить макияж.
Я наблюдаю, как она подходит к стереосистеме, к которой уже подключен мой телефон, и включает новогодний плей-лист. Затем берет свою косметичку и уходит из комнаты.
Когда дверь закрывается, мы с Джейком молчим мгновение. Песня группы Straight No Chaser играет в наших маленьких колонках.
Внезапно мне становится неловко. Мы сторонимся друг друга уже давно – с того самого вечера, как он пытался быть милым, а я все испортила.
– Тебя, наверное, уже тошнит от а капелла, – говорю я, наконец найдя, о чем поговорить.
Однако Джейк медленно поворачивается ко мне и говорит нечто неожиданное:
– Рейчел, мне нужно спросить у тебя кое-что.
У меня все внутри екает, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в голубые глаза, которые так люблю.
– Что? – тихо говорю я.
– Ну… – Он прочищает горло. Долгая пауза, и я затаила дыхание. – Ты как-нибудь пойдешь кататься на лыжах?
Я выдыхаю.
– Думаю, да. – Еще один момент тишины. – Это твой важный вопрос? – спрашиваю, потому что мне кажется, что я чего-то не поняла.
Он краснеет.
– Нет. Я просто… – Он хмурится, словно пытается объяснить что-то из астрономии. Мне нравится, когда он так концентрируется. Я скучала по этому.
