– Это не недуг, а идентичность, – возражает Алексия.
Лукас насмешливо шипит.
– И что, ее нельзя критиковать? На него была возложена ответственность – беречь моего собринью, но стоило Земле засиять синим, как он сбежал к стае, а Брайс Маккензи забрал Робсона.
– Лукас, это несправедливо…
Орел Луны отмахивается.
– Отправляйся в Тве. Привезешь оттуда в Боа-Виста кое-какой груз.
– Какой?
– Воздаяние.
Кольца Акоси Отравительницы сильно бьют Алексию по тыльной стороне ладони.
– Больно!
– Хочешь умереть, истекая кровью из глаз, ушей и дырки в заднице?
– Я просто смотрела, – говорит Алексия, застигнутая врасплох, пристыженная и сердитая, оттого что эта старуха – морщин больше, чем плоти, глаза в складках кожи, словно ягоды смородины, – ее застукала.
– Смотреть – не значит касаться. Не трогай!
Она вытаскивает из принтера набор пластиковых игл.
– Вы потрогали, – упрекает Алексия.
Старуха пренебрежительно машет рукой.
– Ах! Я работаю с ними так долго, что у меня иммунитет.
Акоси Отравительница живет за дверью в спутанной массе корней странной лозы, которая сбежала и укоренилась, прижилась и заняла целиком бункер номер два в аграрии Коджо Лаинга, после того как его экосистема разрушилась во время Третьей Великой Чистки и было решено предоставить этой лозе свободу. Алексия поднималась по вьющимся лестницам все выше среди массивных корней: туда-сюда, то вокруг, то понизу, снова и снова пересекая пятна солнечного света, присланные зеркальной решеткой от само`й прозрачной крышки агрария. Она чувствовала себя новообращенной во время инициации умбанда в глухом лесу. Великое Древо Тве внушило ей почтение перед мощью и умениями Асамоа, но этот двухсотметровый цилиндр, занятый переплетением корней, стволов и ветвей, производил еще более сильное впечатление, потому что здесь обитала магия. Алексия вообразила, как среди листвы бормочут ориша.
И там была дверь, напротив отвесного обрыва в восемьдесят метров – до самого бассейна, в котором Древо Отравительницы купало свои корни. Алексия постучала. Ответил скрипучий голос:
– Кто там?
Старуха отлично знала, кто пришел. Обо всем договорились заранее через фамильяров.
– Алексия Мария ди Сеу Арена ди Корта…
Имена и титулы, почетные звания и квалификации приносили пользу в Тве.
– …Мано ди Ферро Орла Луны.
– Входи-входи, Железная Рука.
Дверь со скрипом распахнулась, но никто ее не открывал. Ну конечно. Алексия отважилась пройти через вереницу комнат с потолками-куполами – она будто проникла внутрь огромного инжира с его пузырчатой мякотью. В последней комнате ее ждала Отравительница.
– Часть моего мистического ореола, баа, – сказала Акоси. Она оказалась пожилой женщиной, высокой и костлявой, в белых одеждах, как майн-ди-санту. Вся в ожерельях, браслетах и кольцах. Ее темную рябую кожу покрывало такое количество складок и морщин, словно Акоси усохла внутри собственного тела. – Репутация такая. И что Железной Руке Орла Луны понадобилось от Матери Ядов?
Алексия объяснила, и лицо Акоси Отравительницы сморщилось в подобии улыбки. Взмахом палки она открыла продолжение вереницы комнат за этой, последней: помещения были чистыми, нетронутыми, белыми и стерильными; содержались в них принтеры, химические синтезаторы и помощники – там и происходила работа.
– Дерево – не просто часть пейзажа, баа, – повествовала Отравительница, пока ее подручные обихаживали Алексию и принесли ей чай, который Железная Рука так и не осмелилась попробовать. – Я сконструировала его, чтобы выращивать сырье для более чем пятидесяти разных токсинов. Старайся не прикасаться ни к глазам, ни ко рту, ни к каким-либо отверстиям вообще. И вымой руки.
Чаепитие и скука были частью процесса приготовления заказанных ядов.
И вот Акоси Отравительница закладывает иглы во второй принтер, который упаковывает их в пластик.
– Закодированы на ДНК Робсона Корты. Только он сможет открыть футляры. – Она держит в руке пять пластиковых капсул. – Пять Смертей, Мано ди Ферро. Для кого они?
– Для одного человека.
Акоси Отравительница шипит:
– Кого Лукас Корта так сильно ненавидит, что готов его убить пять раз подряд?
– Я не могу вам сказать, майн-ди-санту.
Акоси с тихим возгласом сжимает кулак.
– Манеры, баа, манеры. Яды должны услышать имя.
Алексия переводит дух.
– Брайс Маккензи.
Акоси Отравительница издает высокий, пронзительный крик. Она сует контейнер в руки Алексии.
– Возьми их, баа, возьми, и да пребудет с тобой мое благословение. Бесплатно. В память о Сестринстве Владык Сего Часа. Возьми и расскажи мне, когда Зверь, погубивший Боа-Виста, будет мертв. Лишь в одном сомневаюсь, баа.
– В чем, майн?
– Достаточно ли я сделала?
Во тьме, мягкой и плотной, горят десятки тусклых огоньков, света которых достаточно, чтобы Алексия поняла: она находится в куполе небольшого размера, четыре-пять шагов в поперечнике. Воздух старый, затхлый, отдает озоном и пряным дымным ароматом, кажущимся одновременно экзотичным и знакомым.
– Ревейлон! – говорит Алексия. – Пахнет Новым годом.
– Лунная пыль, – говорит Вагнер Корта. – Большинство людей считают, что она пахнет порохом. Я не знаю, что это, но мы так о ней говорим.
– Фейерверк, – говорит Алексия. – Как на следующее утро после вечеринки, когда все ползут домой с похмелья и ты чувствуешь запах сгоревших ракет.
Казармы, где Лукас разместил Вагнера, найти нетрудно, даже в условиях, когда выполнившие основную работу контрактники выселялись, а ландшафтные дизайнеры и инженеры-экологи занимали их место.
– Эй. Не хочешь устроить мне волчью экскурсию по этому месту?
Он почти улыбнулся. Повел ее через декоративные травы и молодые деревца, бамбуковые рощи и водопады, мимо восстановленных павильонов и мирадоров к несообразной двери лифта в стене мира.
– Я намекала, знаешь ли, на главные достопримечательности.
– Ты сказала «волчья экскурсия».
Он вызвал лифт. И на лифте они приехали в это темное пыльное помещение под куполом.
Вагнер говорит:
– Фейерверков у нас нет.
– Я так и думала.
– У Доны Луны заготовлено тысячу смертей, но огонь – самая страшная, – продолжает Вагнер. – Огонь сжигает воздух в твоих легких. На старой ремонтной базе «Корта Элиу» случился пожар. Когда спасатели добрались туда, все покрывала черная сажа. Огонь выгорел сам, но сперва уничтожил на базе кислород до последней молекулы. Удушье или пламя. Выбирай.
