Миссис Бибби кивает – вообще-то, немного печально.
– Что ж, ладно. Раз уж наши пути расходятся, Кракен, так и быть, напоследок расскажу тебе историю. Давным-давно…
Жили-были две леди – в лавке у реки, где продавались чудесные сокровища: уключины и «обезьяньи кулаки», вар и «летучие мыши». Одну леди звали Делла, вторую – Доркас. Магазинчик был тихий и уютный. Они имели все необходимое и почти все, что хотели иметь. У Деллы была своя комната, у Доркас – карманные часы. По обыкновению, Доркас во время отлива ходила по берегу, собирая то, что оставила вода. Зеленые стеклышки, веревочные банты – подарки для своей сероглазой возлюбленной, Деллы! А Делла ждала ее, сидя перед лавкой. Она куталась в пальто, что сшила для нее Доркас. Лоскутное пальто с серебристо-серым воротником, скроенное из тысячи шкурок.
Однажды, когда Доркас ходила по берегу, высматривая дары реки, она увидела на мокром песке среди галечника что-то съежившееся в комочек. Она подумала, что это спящий угорь, положила его в ведро и принесла в лавку. Вымыв свою находку, она обнаружила – представить только! – что это маленькая девочка – само совершенство! Девочка со светлыми, как будто мраморными глазами, маленькими острыми зубками и сияющими белокурыми кудряшками. Делла от радости захлопала в ладоши и дала девочке имя Кристабель.
И вот девочка росла, ее часто видели в окне лавки: она либо спала в своей колыбели из рыбачьей сети, либо сидела на высоком стульчике, сделанном из ловушки для омаров, и рассматривала детские книжки. Она была всеобщей любимицей, всегда махала прохожим, обнажая в улыбке свои свирепые мелкие зубки. Иногда в лавку заходили покупатели, привлеченные видом необычной малютки. Делла и Доркас ни за что не желали расстаться со своей худенькой воспитанницей, что подарила им река, хотя они получали щедрые предложения от ученых джентльменов, которые, прослышав про их драгоценную находку, приезжали издалека, чтобы познакомиться с малышкой.
Девочка росла, а лавка хирела. Кристабель скучала, апатично глядя на улицу из окна магазинчика. Сказочная рыбка в унылом пруду. Не в этом было ее предназначение.
Однажды в город приехал цирк, а вместе с ним и его импресарио.
И импресарио придумал грандиозный план. С участием Кристабель он сделает самое знаменитое представление на свете. Она будет путешествовать по миру, знакомиться с королевами, королями и другими важными особами. Ее все будут чествовать, ею все будут восхищаться. И, возможно, в один прекрасный день ее даже уговорят выступить с речью перед толпами поклонников или хотя бы опубликовать свои мемуары. И, когда ей придет время выйти на пенсию, она покинет цирк и вернется к своим друзьям в старую лавку судовых товаров.
Делла подарила Кристабель свое лоскутное пальто, Доркас – карманные часы.
И Кристабель отправилась навстречу своей славе.
Миссис Бибби смотрит на девочку. Та, слава богу, спит. Что ж, теперь осталось закончить начатое, и дело сделано. Миссис Бибби быстро прикладывается к бутылке, что стоит рядом, и краем шали вытирает глаза. Винить надо тех, кто виноват. Она поднимает бутылку к свету, наклоняет ее в одну сторону, потом в другую. И допивает остатки.
33
Едва рассвело, Брайди поднимается с постели, выбивает в камин содержимое трубки, которую она выкурила с вечера, и берет кисет с «Бронхиальной бальзамовой смесью» Прадо. Кисет пуст. Тогда она начинает проверять другие свои запасы: в шкафу гостиной, в корзине для зонтов, в кармане нижней юбки. Все выкурено. Она, конечно, немедленно пошлет кого-нибудь к Прадо за куревом, но доставка может занять несколько дней. И вдруг ей в голову приходит поразительная мысль: она слишком привыкла рассчитывать на то, что рядом с ней Руби Дойл, погибший боксер, который, возможно, знал ее когда-то, а может, и нет. Согласитесь, весьма шаткая основа для дружбы. Тем не менее она уже не представляет жизни без этого человека. Без покойника, который неожиданно появился вместе со струйкой дыма на церковном кладбище и, по всей вероятности, так же неожиданно скоро исчезнет. Брайди рассматривает пустую чашку своей трубки. Хоть начинай курить сигары «Гусарская смесь», чтоб самой убедиться, какая это гадость. Внезапно ее охватывает радость: она вспоминает про заначку под подушкой, надеясь, что этого ей будет достаточно.
* * *
Брайди уже давно завтракает, когда появляется Руби. Она лишь на секунду отрывает глаза от газеты, никак не выражая, что его приход вызвал у нее облегчение. Он опять боксировал, ибо бинты на его ладонях ослабли, кожа блестит от призрачного пота, панталоны свалились. Он кивает ей, поглаживая свои красивые черные усы.
– Мне нужно изменить внешность, Руби. Я должна проникнуть в тот дом.
– Ну…
– Туда доставили много ящиков – их экономка принимала. И поздно ночью какой-то экипаж привез мешок, который несли с большой осторожностью.
– Откуда тебе это известно?
– Мой новый агент сообщил. Подметальщик Джем. Гидеон Имс что-то задумал.
– Цилиндр свой наденешь, Брайди?
– У меня есть идея получше.
* * *
Кора говорит, что гримироваться лучше во дворе, там светлее. Она вертикально прилаживает на ящик с углем свое зеркало, перед которым обычно бреется, и смешивает грим. Соседские дети виснут на заборе, зачарованно наблюдая, как Кора создает миссис Дивайн новое лицо – делает ее на двадцать, нет, на тридцать лет старше! Огромные руки служанки весьма умело управляются с тонкой кисточкой. Даже вблизи Брайди выглядит весьма убедительно. А когда еще и улыбается, обнажая брешь на месте передних зубов, – ну просто настоящая старуха. Свой новый образ Брайди довершает массивными очками Коры, в которых та читает бульварные романы. Волосы, собрав в узел, она убирает под платок и набрасывает на плечи старую шаль.
Вдовий чепец, безобразный капор и добротный плащ Брайди оставляет дома. Она останавливает первого галантерейщика, что встречается ей на пути, и за немалые деньги приобретает женский капор, деревянные башмаки и корзину с товаром, в которую она также сует свои собственные ботинки.
Походка у нее теперь другая: в деревянных башмаках, которые ей узки и жмут, она семенит. Широкую корзину с товаром Брайди несет перед собой, а чтобы капор, который ей велик, не сползал на лицо, голову держит высоко, выпячивая подбородок. Всем своим видом она напоминает важную сову.
Брайди доходит до площади Кавендиш-сквер, проскальзывает в сад напротив дома Гидеона Имса, садится на скамейку и ждет. Дом не выдает своих тайн. Элегантный и респектабельный, как и его соседи. Но Брайди не проведешь. И потому она прихватила с собой свой пистолет, который лежит в корзине под ворохом лент – из кисеи и бархата, атласа и кружева, с узором и однотонные, и из первоклассной жаккардовой ткани. Она обращает лицо к солнцу и ждет.
* * *
Брайди внезапно очнулась, почувствовав рядом какое-то шевеление: в ее корзине с лентами роется маленькая рука. Она открывает глаза и видит Мертл Харбин.
